Так что отнюдь не случайно было увлечение Путина публицистами-охранителями конца XIX — начала XX века. Не случайно было обращение режима к защите «консервативных ценностей». Страной правит мафия, а мафиозность — квинтэссенция традиционализма. Недаром структурная единица мафии называется «семьей». И вот уже Путин на весь свет провозглашает откровенно фашистскую концепцию особого генетического кода «русского мира», который заключается в готовности отдельной личности ради неких высших интересов полностью раствориться в общности и подчинить себя государству. Помните? «Ты — ничто, твой народ — все».
Несмотря на то что сегодня Путин до самых мелких мелочей копирует «Гитлера до 39-го года», солидные либеральные обозреватели морщат носы от таких сравнений. Несерьезно это, легковесно. Тот Гитлер был настоящий, а Путин — бутафорский. Имитационный, как и все в его царстве-государстве. И вообще масштаб не тот. Короче, не тянет на Гитлера. Между тем тот настоящий Гитлер личностью был вполне жалкой. Фюрером его сделало случайное стечение обстоятельств. Так что не обольщайтесь ничтожностью личности Путина. Да, в его царстве почти все бутафорское. Все, кроме войны. Война у Путина всегда настоящая, грязная и кровавая. Путин — это война. И вызов, который он сегодня бросил цивилизации, не менее опасен, чем вызов, брошенный Гитлером.
Дело, конечно, не в Путине. Последние события показали, что в российском обществе дремали мощные силы, смертельно ненавидящие западную цивилизацию как таковую и ждущие лишь удобного момента, чтобы начать убивать ее сторонников. В Донбасс отправились воевать вполне добровольно тысячи граждан РФ. И это еще только часть желающих. Это лишь те, кто либо имел военную подготовку, либо ускоренно прошел ее в специальных лагерях. Подавляющее большинство этих добровольцев вполне четко осознают себя участниками крестового похода против растленного Запада с его правами человека, толерантностью, политкорректностью и прочей «либерастической» мерзостью. Они воюют за священное право бить своих жен и детей. Ну и за все прочие не менее традиционные ценности.
Можно сокрушаться, что нас затянула гражданская война. Но не мы ее начали. Глобальная война между традиционализмом и модернизацией неизбежно будет превращаться из империалистической в гражданскую. Водораздел в ней проходит в каждом конкретном обществе, в каждом народе. Российские «крестоносцы», воюющие в Донецке и Луганске, наши враги, как бы ни жалило то, что среди них могут быть наши недавние товарищи. Либо им надо покориться, либо с ними надо воевать. И противостоящая им украинская армия воюет в том числе и за нашу свободу, за свободу России.
25 августа 2014 г.
Война против Украины началась не несколько дней назад, когда скрывать участие регулярных российских войск в боевых действиях в Донбассе стало уже невозможно. Эту войну кремлевская клика начала в тот самый день, когда небольшой отряд таинственного спецподразделения, о существовании которого российское телевидение рассказало чуть ли не за год до того, захватил здание Верховного совета Крыма. И если бы до того, как туда свезли оказавшихся под рукой депутатов, которые в закрытом режиме проголосовали за назначение премьером Аксенова с его тремя с половиной процентами на выборах, если бы до этого украинская армия оказалась в состоянии просто полностью уничтожить отряд иностранных диверсантов, то не было бы ни аннексии Крыма, ни дальнейшей войны. В тот момент Путин не был готов начать полномасштабные военные действия в Крыму. Вся операция была блефом. К сожалению — удавшимся.
Потом можно было ставить вопрос о переговорах с местными сепаратистами и о вовлечении их в легальный политический процесс. Но для этого надо было сначала уничтожить первый вторгшийся в Украину отряд иностранных диверсантов. Именно потому, что этого не было сделано, вопрос о переводе противостояния с сепаратистами в политическое русло отпал. Главная причина, конечно же, фактор внезапности. Да, украинская армия была малобоеспособна, ненадежна и напичкана вражеской агентурой. Но пару подразделений, способных просто истребить полсотни даже самых элитных диверсантов, при желании найти было можно. Путин просто застал всех врасплох.
Почти незамеченным остался и главный успех, которого удалось достичь Путину: украинская революция практически остановлена на своей самой первой фазе. На этой фазе приход к власти представителей системной оппозиции режиму Януковича был вполне естественным. Естественно также, что эти умеренные буржуазно-либеральные политики, близкие к фельянам 1791 года во Франции и кадетско-октябристскому блоку 1917 года в России, совершенно не были заинтересованы в углублении и радикализации революции, в разворачивании ее антиолигархического потенциала.
Когда Украина столкнулась с нарастающей российской агрессией, вполне естественным и понятным было ее стремление отложить вопросы углубления революции ради сплочения всех национальных сил перед лицом внешнего врага. Поэтому руководство уступили умеренным. Однако тут кроется и опасность ловушки. Расширение кремлевской кликой масштабов войны может потребовать от Украины перехода к таким методам ее ведения, к которым умеренные в принципе не склонны. Не склонны потому, что война пореволюционному, «народная война» неизбежно актуализирует вопрос об обновлении политической и экономической элиты, о переходе революции в антиолигархическую фазу. И только это является залогом успеха «народной войны».
Разумеется, киевское правительство совершает много ошибок — в том числе и вытекающих из его «буржуазной ограниченности». Однако мы, жители страны-агрессора, должны в первую очередь помнить об ограниченности нашего морального права поучать Украину. Помнить о том, что любое наше слово может быть использовано нашим общим врагом — путинским режимом. И если уж мы берем на себя смелость говорить об ошибках украинской власти, мы должны делать это с предельной осторожностью.
Еще в мае свою оценку ситуации на востоке Украины дал неоднократно побывавший там оппозиционный депутат Госдумы Илья Пономарев. Главную ошибку новой украинской власти он увидел в том, что она «заняла психологически удобную для себя позицию: она отказалась видеть за проблемами на Востоке реальное беспокойство граждан о своем будущем, сочтя, что их протест — результат манипуляций России и местных олигархов». В том, что Киев не смог наладить диалог с вышедшими на площади людьми и вовлечь лидеров мятежников в легальный политический процесс.
При этом Пономарев вообще не увидел в донбасском мятеже мотивов социального протеста. Апелляция к ценностям СССР сводится к его имперской и патерналистской стороне. Верховодят в движении ультраправые, профашистские группы, которых гораздо больше интересует «всемирное правительство, число зверя и гейропа, чем рост цен и пенсионная реформа». Признал Пономарев и то, что изрядная доля участников мятежа приехала из России, а первоначальное ядро местных боевиков — это вообще мобилизованный криминалитет. Организационных связей мятежников с трудовыми коллективами пролетарского Донбасса Пономарев не обнаружил.
Свидетельство Ильи Пономарева особенно ценно. Он один из основателей «Левого фронта», большинство лидеров которого (в том числе и Сергей Удальцов) поддержали мятежников. А вот его упреки по адресу Киева мне представляются несправедливыми. Элементы социального протеста и озабоченности реальными проблемами если и присутствовали изначально в выступлениях жителей Донбасса, то сразу же были накрыты мутными волнами антиукраинской и антизападной ненависти и злобы, генерируемой кремлевскими излучателями. В этих условиях захват маргинальными фашистскими группами, на которые и сделали ставку российские спецслужбы, руководства не укорененным в обществе, не имевшим собственной организационной базы, чисто ситуативным протестным движением был вполне естественным. Какая самая мудрая и опытная власть смогла бы при таком раскладе в считанные дни найти лидеров восстания, с которыми можно вступить в диалог и которым можно предложить участие в легальном политическом процессе? Да еще при том, что установки московских кураторов «восстания» были прямо направлены на недопущение подобного поворота. На днях Марат Гельман рассказал о своей беседе с Владимиром Лукиным, поведавшим ему подлинные намерения Кремля: соорудить внутри Украины анклав, контролируемый его ставленниками и имеющий право блокировать неугодные Кремлю политические решения Киева — например, о вступлении в НАТО. Поэтому Кремль будет посылать в Донбасс столько войск, сколько потребуется для того, чтобы не позволить украинской армии ликвидировать две надувные республики и в конце концов заставить Киев вступить с ними в переговоры на их условиях.
