Так я вернулся к обычной жизни. Не потому, что мне этого хотелось – просто дальше находиться в «Аум» стало невозможно. Деваться было некуда, и я поэтому явился к родителям. Они очень обрадовались, хотя теплых, родственных отношений между нами не было уже лет пять; в кругу семьи я больше себя не чувствовал. Хорошо было в «Аум» или плохо, независимо от этого в глубине души я четко понимал, что мирская жизнь – не для меня. Беда в том, что родители этого не понимали, и все рухнуло. Пошли ссоры, конфликты, и мы расстались, я ушел.
До этого, в марте 1995 года, в токийском метро распылили зарин. Что вы почувствовали тогда?
Поначалу я не думал, что это «Аум». Конечно, они проповедовали Тантра-Ваджраяну и вообще, там бог знает что творилось, но я и вообразить не мог, что они пустят в ход зарин. В секте же люди, которые и таракана обидеть не способны. Мне часто доводилось слышать об анекдотических проколах Министерства науки и техники, поэтому я никогда не думал, что они выйдут на такой уровень. Телевидение, газеты утверждали, что это дело рук «Аум», хотя секта и Фумихиро Дзёю категорически все отрицали. Сперва я им верил, но в ходе расследования стало ясно, что оправдания не стыкуются с фактами, и я засомневался: «А может, это и правда они сделали». Перечитав свой дневник, я отметил, что стал отходить от «Аум» примерно в августе 95-го. Тогда мне уже было ясно, что зариновую атаку в подземке организовала «Аум».
Я бежал из «Аум» – не мог больше соглашаться с ними, не мог выполнять их приказы и желания, – но приспособиться к жизни, в которую вернулся, так и не сумел. На мой взгляд, «Аум», со своими попытками преодолеть дурные страсти и желания, выглядит куда честнее, нежели современное общество. Я снова начал задумываться над тем, что же собой представляла эта организация, которой я посвятил всего себя. Что в ней было правильно, а что устроено не так.
Уйдя из дома, я устроился на почасовую работу в круглосуточный мини-маркет. С родителями я теперь помирился. Поддерживаю контакты с приятелями, с которыми познакомился в «Аум», мы встречаемся. Кое-кто из них все еще за «Аум» горой стоит, другие признают, что газовая атака была ошибкой, считая при этом, что само по себе «аумовское» учение – правильное. Сколько людей – столько и мнений. Но как бы то ни было, таких, кто порвал с «Аум» и живет, приняв ценности мирской жизни, почти нет. Меня же «Аум» больше не интересует, больше привлекает примитивный буддизм. И люди, порвавшие с «Аум», все равно так или иначе сохраняют тягу к религии.
Конечно, каждый человек вправе попытаться изжить в себе низменные страсти и желания. Он свободен в этом. Но мне кажется, с объективной точки зрения, очень опасно позволять другому человеку – гуру – брать под контроль принципы вашего самовыражения. Как вы думаете, много ли «аумовцев» – бывших и тех, кто остается в секте, – еще не понимают этого?
Думаю, мало кто об этом задумывается всерьез. Гаутама Будда говорил: «Каждый сам себе прибежище. Делай себя и никого другого своим прибежищем». Иными словами, последователи буддизма принимают аскезу, чтобы по-настоящему познать себя. Находят в себе нечистое, низменное и стараются от этого избавиться.
А Мацумото, как бы это проще сказать… отождествлял человеческое «я» с плотскими, низменными желаниями. Чтобы избавиться от собственного эго, говорил он, нужно отказаться и от своего «я». Человек любит себя и из-за этого страдает, а стоит отбросить свое «я», как получается настоящая, блестящая личность. С буддийским учением это не имеет ничего общего. Подмена ценностей. «Я» – это то, что надо искать, а не отвергать. Преступные акции, связанные с террором, вроде зариновой атаки, проистекают именно из бездумной утраты индивидуальности. Лишившись ее, человек становится невосприимчив к убийствам и террору.
В конечном счете «Аум» вместо того, чтобы прокладывать путь к радикальному преодолению обуревающих человека страстей, создала людей без своего «я», послушно выполняющих приказы. Поэтому так называемые «постигшие», то есть те, кто насквозь проникся «аумовским» учением, на самом деле вовсе не являются посвященными, которым открылась истина. Это же настоящее извращение – когда люди, отказавшиеся ради «Аум» от мирской жизни, во имя «спасения» гоняются по городу за пожертвованиями.
Я не верю разговорам, что Мацумото был нормальным, но мало-помалу сдвинулся. Это изначально сидело у него в голове, пусть и не в законченном виде. И он поэтапно продвигал свои изначально ошибочные теории.
То есть у него изначально был замысел постепенно перейти к Тантра-Ваджраяне? А не то что по ходу дела ему вдруг явилась дикая фантазия и он повел «Аум» не в ту сторону?
Думаю, имело место и то, и другое. В нем это было всегда, а потом он окружил себя подпевалами и утратил ощущение реальности. В итоге бредовые идеи приобрели такие масштабы.
Хотя в то же время, мне кажется, он всерьез замышлял достичь спасения. Иначе кто бы за ним пошел и еще стал отрекаться от мира? Есть в этом какая-то загадка. Я по своему опыту скажу: йога и духовные практики несут в себе таинственное и мистическое.
Сейчас секта пытается выстраивать себя на основе того же учения, за вычетом Сёко Асахары и Тантра-Ваджраяны, с которой столько проблем. Что вы об этом скажете?
В учении «Аум» ничего не изменилось, поэтому существует реальная угроза новых преступлений. Не сейчас, так в будущем. Надо иметь в виду, что оставшиеся в «Аум» люди на подсознательном уровне «переварили» зариновую атаку, она не вызывает у них отторжения, а значит, они скорее всего не отдают себе отчета в том, как опасно это самое учение. Их интересуют лишь положительные стороны и собственная выгода.
Когда я думаю о жертвах проведенной в метро акции и своих бывших собратьях, которые были ее непосредственными исполнителями, мне очень хочется сказать тем, кто до сих пор верит в «Аум»: «Подумайте, что вы делаете!» Боюсь только, мои слова заставят их наглухо замкнуться в скорлупе, которой они себя окружили. Нам остается одно: постепенно открывать им глаза на правду и ждать, что они обратят на нее внимание.
Как наладить контакт с окружающим миром? Для меня это сложный вопрос. Ни с какими организациями связываться больше не хочу – с меня довольно. Попробую сам, один. Бороться со своими страстями – нелегкая работа, и по этому пути можно двигаться лишь шаг за шагом, надеясь только на самого себя.
Вы провели в «Аум Синрикё» по меньшей мере семь лет, с первого курса. Нет у вас ощущения, что это время потрачено зря?
Нет. Ошибки есть ошибки. Однако мы учимся на них, и это ценно. За счет этого можно изменить свою жизнь.
Некоторые бывшие «аумовцы» не хотят больше ничего знать о секте, не читают газет, не смотрят телевизор. Закрыли глаза на все, что было. Но ведь так ничему не научишься, не извлечешь урока из неудачи, не обезопасишь себя от повторения ошибок. Это как экзамен: провалился – значит, надо разобраться, в чем ошибка. Иначе в следующий раз снова ее повторишь.
В ПЮШЛОЙ ЖИЗНИ Я БЫЛА МУЖЧИНОЙ
Миюки Канда (р. 1973)
Родилась в префектуре Канагава в типичной для среднего класса семье. Отец – служащий. С самого раннего детства ее привлекали загадки и чудеса. В шестнадцать лет прочитала книгу Сёко Асахары, которая произвела на нее такое сильное впечатление, что она пришла в «Аум Синрикё». Вместе с ней в секту вступили два ее старших брата. Бросила школу, чтобы целиком отдаться подвижническому служению, и стала послушницей.
Беседуя с Миюки, я понял, что «Аум Синрикё» была для нее идеальным «вместилищем», а служение, вне всякого сомнения, – куда большим счастьем, нежели обычная жизнь, в которой она не могла открыть для себя никаких ценностей. Кроме своего духовного мира ее ничто больше не интересовало. Поэтому «Аум Синрикё», где можно было, оторвавшись от действительности, целиком отдаться духовному самосовершенствованию, представлялась ей чем-то вроде рая.
Конечно, кто-то может посмотреть на это так: шестнадцатилетняя девочка в секте… это же «похищение несовершеннолетних, промывка мозгов». Однако я больше склоняюсь к мысли, что когда в обществе есть такие люди, как Миюки, – это совсем не плохо. Кто сказал, что в этом мире всем положено шагать строем, плечо к плечу? Должны быть и такие люди – пусть их немного, – кто глубоко задумывается о вещах, напрямую не связанных с общественной пользой. Проблема в том, что секта «Аум Синрикё», где командовал Сёко Асахара, стала практически единственным прибежищем для таких людей. А в результате выяснилось, что это прибежище несет в себе огромное зло. Проще сказать, рай оказался миражом.
Когда я размышляю о чистоте помыслов, реальность нависает надо мной тяжким грузом. Мне даже кажется, что, вытесненная чистотой, она ищет случай где-то отомстить. Эта мысль неожиданно пришла мне в голову во время разговора с Миюки.
