Тут я сделаю паузу, чтобы похмыкали те, кто понимает, и задумались те, до кого не сразу дошло. Да, именно так - агент должен хладостойким ядом, который только что придумали немецкие учёные-медики и опробовали на русском солдате, обработать муку или другие продукты, чтобы ленинградцы, умиравшие в декабре 1941 года от голода десятками тысяч, отравились ещё и кусочком хлеба в 250–125 граммов. Это же проще простого – насыпать в каждый мешок яду, незаметно перемешать, перетряхнуть, завязать, и пусть ядовитый хлеб из этой муки кушают в Ленинграде – привет вам от фюрера и немецких диверсантов!
Чтобы быстрее поймать агента, капитан Сергиенко обзаводится собственной агентурой. (Ему и создателям фильма почему-то неизвестно про Сводный отряд областного управления милиции при Военно-автомобильной дороге, созданный в декабре 1941 года.) Для начала капитан вербует, застращав расстрелом, майора – командира автобата, который мешками ворует муку, а затем и прибившуюся к военной трассе молодую ленинградку Каминскую (Ксения Раппопорт), – она ехала с ребёнком в эвакуацию, но ребёнок ушёл вместе с машиной под лёд, а она уцелела и решила остаться, чтобы быть поближе, простите, к могиле ребёнка. Создав собственную агентуру из двух человек, капитан Сергиенко ставит задачу: разоблачить фашистского агента и предотвратить попадание яда в Ленинград.
Военная трасса в фильме и порядки на ней самые простецкие, как в махновском Гуляй-поле. Без суда и следствия перед строем расстреливают шофёра, укравшего горсть муки. (Упомянутый Сводный отряд милиции за несколько месяцев работы отдал под суд и военный трибунал около тысячи лиц, похищавших продукты на ледовой трассе, но расстрелов на месте не производил.) Каминская, возжелавшая стать шофёром, тут же, на трассе, как в частной автошколе, учится водить полуторку, сжигая сверхдефицитный бензин, а потом гоняет по Ладоге и приглядывается к шофёрам, которых, если исходить из реалий, а не фантазии авторов фильма, была не одна сотня человек. (В декабре 1941 г. Управлению ледовой дороги подчинялось более 9 тыс. человек, да и сама ледовая трасса была многополосной, регулировщики и флажки стояли через каждые 400 метров, а машины шли с интервалом не менее 150 метров. См. В. Ковальчук, «Магистрали мужества», СПб., 2001 г.)
И вот наш герой-капитан вместе с вороватым командиром автобата и завербованной женщиной ищут в этом стоге сена иголку-диверсанта. Комбат проверяет личные дела и верность маршрутному листу, капитан НКВД работает в свободном полёте – бьёт на допросах шофёров с подозрительной биографией. Пока не натыкается на «своего», который, уже стоя у расстрельной стенки, предлагает капитану позвонить по секретному телефону, чтобы узнать, кто он на самом деле. Выясняется – наш, звать Серёга (Андрей Мерзликин), для глубины конспирации числящийся в умерших. И тут начинается такое фэнтези на военно-шпионскую тему, что оторопь берёт.
Каминскую в Рождественскую ночь берут в плен немцы, привозят в Шлиссельбург, поят коньяком и отпускают, нанеся белой краской на зелёную (!) крышу автомобиля большую букву «Т» – привет своему агенту Троллю, которого они заждались в кустах у берега, и знак лётчикам, чтоб по своим не стреляли. Наш сыскарь-капитан знак не замечает, но начинает подозревать, что коньяк был отравленный – через Каминскую хотят заразить весь город, и тут же решает сжечь её на всякий случай, а если кашель и температура передадутся ему и глубоко законспирированному Серёге (который по документам числится умершим), то сжечь по законам военного времени и их с Серёгой трупы. Но сжигания Каминской в камышах не задаётся – приготовленные сухая ветка и бидончик горючего пропадают зря – героиня приходит в себя и, как вскоре выяснится, у неё воспаление лёгких.
А в это время[?] Настоящий агент, урковатый парень из поволжских немцев, пострадавший от советской власти – в голодные 30-е годы он якобы кормил мясом умерших родителей своих сестёр, сигнал буквой «Т» считывает. И заезжает с ящиками мандаринов к немцам, которые не спеша опрыскивают их поверху ядом. Такой новогодний киндер-сюрприз маленьким ленинградцам. Причём мандарины из Абхазии везут в декабрьские морозы в решетчатых ящиках, наверное, чтобы лучше сохранились. Дальше, ясное дело, следуют разоблачение и расплата – Тролль, ругая советскую власть, под дулом пистолета ест отравленный мандарин, остальные мандарины вместе с машиной летят в ладожскую полынью, а один из ящиков, к которому тянутся детские руки на медицинском пункте, удаётся в последний момент перехватить нашим агентам…
Не удалось немецким извергам испортить праздник ленинградским детям. Зря старались. И немцы, и создатели фильма. Драмы не получилось. Скорее, получился фарс с прикосновением к блокадной теме. А пересказывать остальные нелепости бытового-блокадного и военного плана, коими напичкан фильм, не хватит места на полосе.
«Ладога» – не первый постсоветский фильм о блокаде. Запомнился сериал «Ленинград» режиссёра Александра Буравского, где главной героиней стала британская журналистка, – прекрасный повод преподнести тему войны в привычном либеральном ракурсе – с точки зрения иностранца. Сериалов становится больше, количество исторических ляпов множится. Их пытаются оправдать творческими поисками, «законами кино», хотя на самом деле пренебрежительное отношение к фактам, исторической правде – это проявление непрофессионализма и лени. Сценаристы, режиссёры, продюсеры не удосуживаются изучать эпоху, о которой снимают. В этой связи хотелось бы призвать господ Буравского, Велединского, Тодоровского, а также их последователей и соратников относиться к зрителю с уважением. Тема войны, на которой кинопродюсеры делают выгодный бизнес, зарабатывают приличные капиталы, – это ещё и важный элемент духовности страны, потерявшей миллионы своих сограждан и на фронте, и в тылу, и в блокаду.
Теги: блокада Ленинграда
После скандального вопроса "Нужно ли было сдать Ленинград?" телеканал «Дождь» оказался в центре внимания. Его активно критикуют и даже предлагают закрыть. Реакция общества стала значимее события, вполне по нынешним временам ординарного. Это для 1984-го такая формулировка нонсенс, психиатрический диагноз, но реагировать столь бурно в 2014-м?..
Создалось впечатление, что все как будто сговорились сыграть в игру - сделать вид, что последних двадцати пяти лет не было, что все мы тут нормальные советские люди – «Огонька» не читавшие, «Эха Москвы» не слушавшие, «Штрафбат» не смотревшие. Игра эта оказалась увлекательной, распространяется, как хулахуп или кубик Рубика, глядишь, чего доброго, мода на норму вытеснит не только антисоветскую идеологию, но и весь капиталистический уклад. Где уж тут беспокоиться о судьбе Синдеевой, когда в опасности сама невидимая рука рынка.
И всё-таки Наталью Синдееву жалко, почти так же, как недавно было жалко Светлану Миронюк. Обеим эпоха приуготовила нелёгкую судьбу медиаменеджеров. Одна уже потеряла «лучшее СМИ России» – РИА «Новости», вторая вот-вот потеряет самый оптимистичный канал СНГ. За спинами у обеих слышатся закулисные шорохи, маячат тени, на заднике мелькает вроде случайный набор букв: ВШЭ, PR, КРОС.
Виталий Наумович Дымарский имеет прямое отношение не только к скандалу с «Дождём», но сразу ко всем перечисленным аббревиатурам. «Компания развития общественных связей», где он вице-президент, – крупнейшее в России пиар-агентство. Смотришь на клиентов, голова кружится: там и Газпром, и Норникель, и, кажется, все министерства РФ, кроме ФСБ, и даже целый Казахстан на обслуживании. Услуги: «Взаимодействие с институтами законодательной и исполнительной власти», «Управление кризисными информационными ситуациями», «Страновый брендинг, создание и продвижение имиджа государства»... Владелец КРОСа, Сергей Зверев, – муж Светланы Миронюк, бывшей директрисы РИА «Новости» (по её словам, государство за десять лет вложило в агентство один млрд. долларов). У КРОСа и РИА к взаимной выгоде было множество совместных проектов. Совместные проекты – это вообще очень актуальная форма бизнеса и политической борьбы. Злые языки утверждают, что именно РИА «Новости» служило штабом болотного восстания.
У профессора ВШЭ Дымарского совместные проекты всюду, благо связей в мире СМИ множество – раньше работал и в РИА, занимал руководящие должности на ТВЦ, ВГТРК, в «Российской газете». Журнал «Дилетант» – совместный проект с «Эхом Москвы», программа «Дилетанты» на «Дожде» – совместный проект с «Эхом». В этих проектах Дымарский выступает в качестве журналиста, хотя иногда может показаться, что одновременно он предоставляет услугу «Страновый брендинг», причём в данном случае речь идёт о создании и продвижении непривлекательного, негативного имиджа государства Россия.
