Это приводит к вопросам:
· какую стратегию следует проводить в отношении поработителей?
· какую стратегию следует проводить в отношении “минеров”?
· совместно с кем и как проводить в жизнь такого рода стратегии, если каждый человек и сам сопричастен [54] к тому, против чего должны быть направлены стратегии очищения планеты от мироедства?
Общие ответы на них просты, НО ВОПЛОЩЕНИЕ ИХ В ЖИЗНЬ ТРЕБУЕТ СОСРЕДОТОЧЕННЫХ КОНКРЕТНЫХ РАЗНОРОДНЫХ УСИЛИЙ И САМОДИСЦИПЛИНЫ МНОЖЕСТВА ЛЮДЕЙ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДЛИТЕЛЬНОГО ВРЕМЕНИ.
Общеизвестно издревле, что поработитель не может осуществить свои цели, если те, кого он намеревается поработить, превосходят его во всех качествах: начиная от ощущения ими Жизни и знания объективных возможностей изменения её течения и кончая способностью применить к поработителю грубую силу. Стало быть при столкновении с попыткой порабощения необходимо — не взирая ни на что — работать над собой, чтобы, наращивая свою мощь во всех её качествах (и прежде всего недоступных поработителям), поставить поработителей в состояние невозможности осуществить поставленные ими цели; при этом надо целенаправленно и деятельно помогать окружающим делать то же самое. При выходе на определённый уровень в наращивании личных и коллективных способностей это открывает дорогу к беспрепятственному осуществлению своих целей, в том числе и в отношении поработителей.
Если индивид не понимает этого, либо не ищет или не находит для себя возможностей эффективного наращивания мощи, а порабощение для него всё же неприемлемо, то он обречён на противодействие порабощению осуществлением пассивной и слабой стратегии подачи себя в качестве неприемлемого раба на основе уже освоенных им навыков и способностей. То есть перед поработителем предстает такой раб, который — не взирая ни на что — всё делает более или менее неприемлемым для поработителя образом, а .
Именно последнее и выражается в приписывании русским какой-то особенной “подлости”, а также и в общеизвестной характеристике русского бунта, данной А.С.Пушкиным, как бессмысленного (чем он завершится и что будет потом? — почти никого из участников бунта не интересует ни перед его началом, ни в его автоматическом ходе) и беспощадного (изначальная нацеленность русских на то, что акт социальной гигиены должен быть доведен до конца, чтобы к этому вопросу более не возвращаться). Именно поэтому все бунты на Руси начинались внезапно, подчас даже не в наихудшие времена для жизни порабощенных, если смотреть на эту жизнь с точки зрения поработителей и назначенных ими «старост» и «старшин» из самих “рабов”.
Причем следует иметь в виду, что осуществление стратегии подачи себя в качестве «неприемлемого раба» большей частью порождается не сознательными, а бессознательными уровнями психики, когда индивид не имеет осознанного представления о том, кто и как осуществляет порабощение, которое он тем не менее ощущает. Если же такое представление (в образах и терминах) у кого-то возникает, то на его основе в обществе вырабатывается более эффективная стратегия преодоления порабощения, осуществление которой делает неактуальной отработку стратегии «неприемлемого раба» и бессмысленного бунта, но беспощадность обретает при этом совершенно иное качество, когда свои (кого должно защищать, жертвуя собой) и чужие (подлежащие искоренению) определяются не по признакам кровной общности происхождения и общности языка, культуры и т.п., а по принципу приверженности одному и тому же делу. Вследствие этого обретения беспощадностью особого качества немец Фриц Шменкель, оставивший службу в вермахте в первые дни нашествия на СССР, мог воевать против германского фашизма в одном партизанском отряде с русскими; в Тверской области население прятало по лесам и болотам немецких дезертиров и от гестапо, и от НКВД и СМЕРШа, но русского, ставшего полицаем, запросто могли спалить живьем в избе вместе с семьей, еще более жестоко, чем каратели сжигали живьем население деревень, всего лишь только подозреваемых в оказании содействия партизанам.
Всё это означает, что резкий контраст в отношении к работе “на сторону” между эпохой сталинизма и предшествующими ей и последующими за нею эпохами, можно объяснить только тем, что недобросовестное отношение к работе “на сторону” это — выражение в деятельности множества россиян бессознательно отрабатываемой ими стратегии подачи себя в качестве «неприемлемого раба».
Государственно организованное во времена И.В.Сталина подавление посягательств на рабовладение, проистекающих как изнутри, так и извне государства, было ощутимо обществом. Это ощущение выключило, хотя и бессознательно, на всё время сталинизма осуществление пассивной стратегии подачи себя в качестве «неприемлемого раба». «Рабы — не мы!» — это действительно ощущалось большинством, хотя жизнь и была нелегкой, а кое-где за рубежом рабы жили уже в то время сытнее и полегче, чем население СССР. Тем не менее «Рабы — не мы!» работало в жизни нашей страны реально, хотя и осознавалось большинством вне взятой на себя каждым доли глобальной ответственности и заботы о жизни планеты в предстоящих веках; тогда большинство осознанно приняло ответственность только за порученное каждому дело; приняло, кто по совести, кто за страх, многие преодолевали в себе свои прежние привычки и намерения ради осуществления в жизни провозглашенных идеалов.
Но неприятие осознанной глобальной ответственности на себя каждым объясняет, почему социализм — общество без эксплуатации человека человеком — не удалось построить в одной, отдельно взятой стране, хотя И.В.Сталиным был провозглашен именно такой курс. Социализм и коммунизм возможно построить и в одной отдельно взятой стране, тем более столь обильно одаренной Свыше, как Россия, но при условии, что в её обществе господствует психика добровольного принятия на себя доли глобальной ответственности и заботы, что исключает неосознаваемую общность личных интересов и деятельности множества людей в государстве с интересами внешних поработителей и интересами прочих мироедов.
Как только после устранения И.В.Сталина в СССР возобновилось осуществление рабовладения, к тому же в неосознанной кооперации доморощенных мироедишек с зарубежными рабовладельцами, то отсутствие видения глобальной значимости происходящего, свойственное большинству населения, стимулировало активизацию пассивной стратегии сопротивления порабощению. Так стратегия подачи себя в качестве «неприемлемого раба» стала осуществляться сызнова бессознательно-автоматически задолго до того, как произошло переосмысление марксизма, и глобального исторического процесса, нашедшее выражение в публикациях по Концепции общественной безопасности только в 1990-е гг.
Сказанное о существе стратегии подачи себя в качестве «неприемлемого раба» и о её проявлениях в жизни означает, что вопрос о “минной войне” против всех в России снимется сам собой при успешном подавлении поползновений к рабовладению. Однако, уже сейчас множество россиян, действующих ныне бессознательно и умышленно в качестве “минеров”, обладает всем необходимым, чтобы перейти к осуществлению более эффективной стратегии преодоления порабощения, нежели стратегия подачи себя в качестве «неприемлемого раба». Для этого необходимо даже не столько дать им дополнительно некоторые знания сверх общего школьного курса, а только обратить их внимание на многое, что им и так хорошо известно, однако указав при этом на взаимосвязи с обыденным для них всего того, что они ранее считали весьма отвлеченным от их жизни.
В этом случае перед индивидом открывается иное видение происходящего и иные — более широкие — перспективы дальнейшего развития и путей его жизнедеятельности. Что из этого выбрать — дело каждого, обусловленное его реальной нравственностью и способностью добровольно изжить её пороки. Но после такого переосмысления жизни и себя в ней, никто не сможет жить так, как жил прежде; если вопреки этому он попытается непреклонно продолжать прежний образ жизни, то его самоликвидация — дело статистически предопределенных для всех Свыше времени и обстоятельств: положение обязывает… если положение не обязывает к тому, что должно, то оно же и убивает.
То же касается и тех, кто бездумно или злоумышленно претендует на то, чтобы быть рабовладельцем и жить мироедом, либо согласен подчиниться мироедству: положение обязываетвсех без исключения… и убивает всех без исключения, кто с этим продолжением известного афоризма не согласен. Это так, потому что Мир целостен, а лучшее — беспощадный “враг” хорошего, а тем более плохого. Но сказанное — не несбыточная надежда на противоестественную мистику, и не «заклинание социальной стихии» в «бессильной злобе» против носителей западно-демократического “прогресса”. Это — Правда жизни, для осуществления которой не требуется многочисленной массовки и партий, поскольку воистину: Не в силе Бог, а в Правде.
