Западные силы очень заинтересованы балканскими странами, Балканы, в первую очередь Босния и Сербия, — одно из богатейших мест на нашей планете по наличию различных ископаемых. Балканы имеют для дальнейших планов Запада стратегическое значение, недаром болгары и румыны (без саботирующего эту акцию Милошевича) стремятся вступить в НАТО. Недавно началось строительство американцами двух сверхсовременных аэродромов в Боснии, в районе города Горажды, предназначенных для обслуживания стратегических бомбардировщиков и иных средств ведения межконтинентальных войн.
Газета “Вечерние новости” дала статистику проведения полетов бомбардировщиков НАТО, громивших в 1995 году военные цели Республики Сербской. В полетах участвовали иногда по 80 самых современных самолетов. Франция предприняла 284 полета, Германия — 59, Италия — 35, Голландия — 198, Испания — 121, Турция — 70, Британия — 326, США — 2318.
Милошевич в Дейтоне сумел предотвратить полный геноцид сербского народа, и вряд ли он, старик с седыми волосами, при этом требовал от Клинтона привода к нему девиц легкого поведения. Подписан был позорный для сербов договор. Сейчас на сербов оказывается грубый нажим, и на режиссерах этого нажима лежит полная ответственность.
Допустим, уйдет Милошевич, кому это будет выгодно? Сербскому народу? Вряд ли! Те же “Вести” от 15 января с. г. передают нам, что маленькая, но гордая Югославия, с 12-миллионным населением, предоставила убежище в 1996 году 530 тысячам сербам, бежавшим из исконных сербских земель под давлением мусульмано-хорватских натовских войск.
14 января с. г. “Вести” дали слово представительнице австрийского Красного Креста Урсуле Шол, которая сообщила, что Босния получила от международных финансовых фондов 900 миллионов долларов, причем из этой суммы босанская Республика Сербская получила лишь 1,4 %. В Республике Сербской царят полная безработица, голод...
Недавно мне пришлось встретиться со старыми сербами, которые с 1941 года боролись против коммунистов с оружием в руках. Один из них заявил: “Десятилетиями врагом сербских патриотов был международный коммунизм, сегодня же можно сказать, что самым большим врагом сербского народа являются местные и заграничные демократы!”.
Боже, спаси бедную Сербию!
На снимке: бойцы сербской самообороны
10 февраля 18 час. 30 мин.
Центральный Дом литераторов
“ПАМЯТИ А.С.ПУШКИНА”
Вечер ведет председатель Московской
организации Союза писателей России писатель, публицист Владимир ГУСЕВ
Поет солист Большого академического театра — Владимир БУКИН
(авторская программа)
Справки по телефонам:
925-00-50; 923-38-03
12 февраля 18 час. 30 мин.
Центральный Дом литератора
“ПОКЛОН ГРИБОЕДОВУ”
К 170-летию со дня гибели
Вечер ведут: историк, поэт, публицист
Николай ЛИСОВОЙ;
поэт, публицист Татьяна ГЛУШКОВА
В вечере принимают участие: народный артист России Владимир ЗАМАНСКИЙ; заслуженная артистка России Ольга ФОМИЧЕВА; артист театра и кино Николай САХАРОВ
Состоится первое публичное прочтение новой неизданной книги стихов Татьяны ГЛУШКОВОЙ
Справки по телефонам: 925-00-50; 923-38-03
17 февраля 18.30.
Дворец культуры АМО ЗИЛа
Программа
“ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК”
Поет народный артист России
Александр МИХАЙЛОВ
в сопровождении ансамбля
Справки по телефонам:
925-00-50; 923-38-03
Михаил Шевченко НЕДОСКАЗАННЫЙ ШОЛОХОВ
Михаилу Шевченко исполняется 70 лет. Прекрасный русский писатель, поэт, критик долгие годы был связан с великим Михаилом Шолоховым. Поэтому, поздравляя от всей души юбиляра, мы публикуем его заметки о Шолохове. Успехов, здоровья и новых книг, дорогой друг! РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ “ЗАВТРА”
“...Запомнился такой случай. В мае 1975 года мы с Михаилом Александровичем просматривали у него в доме только что принесенные с почты газеты и журналы. Писатель спросил, читал ли я апрельский номер журнала “Москва”.
— Нет, я его еще не видел.
Шолохов вышел в соседнюю комнату и вскоре возвратился с раскрытым на 20-й странице журналом.
— Читай вслух отсюда! — указал он на заметки “Из записной книжки” Михаила Шевченко.
Я громко прочел:
“Как-то отец перечитывал “Тихий Дон”, заканчивал последнюю книгу. Сидел в горнице один. А я наблюдал за ним из кухни.
У отца образование — четыре класса церковно-приходской школы. Он читает шепотом. Читает медленно, но запоминает прочитанное на всю жизнь. И страшно все переживает.
И в этот раз он вдруг захлопнул книгу, швырнул на стол очки и громко сказал, неизвестно к кому обращаясь:
— Ну чого! Чого йому не повирылы?! Вин уже так умотався... так умотався Гришко той...
Увидел меня, смутился своей горячности и, уже как бы оправдывая горячность, продолжал:
— Ну ты подумай, сынок... Хто ж Гришку знав лучше, чем Кошевый? Хто? И хто ж йому мог повирыть, як не Кошевый? Вин же, Мишка Кошевый, за революцию стояв. Значит, перво-наперво вин и должен був вирыть чоловику!.. А вин не повирыв!.. Не повирыв и товкнув Гришку в банду... А шоб же ему повирыть! А? Гришка-то весь истлив душою, вин тильки й думав, шо за землю, за плуг, да за дитэй своих...”
Глубокое волнение отца М. Шевченко, видимо, было вызвано чтением главы из “Тихого Дона”, в которой приводится разговор Григория с Михаилом Кошевым:
“— ...Так ты чего, Михаил, боишься? Что я опять буду против Советской власти бунтовать?
— Ничего я не боюсь, а, между прочим, думаю: случись какая-нибудь заварушка — и ты переметнешься на другую сторону.
— Я мог бы перейти к полякам, как ты думаешь? У нас же целая часть перешла к ним.
— Не успел?
— Нет, не схотел. Я отслужил свое. Никому больше не хочу служить. Навоевался за свой век предостаточно и уморился душой страшно. Все мне надоело, и революция, и контрреволюция. Нехай бы вся эта.. Нехай все оно идет пропадом! Хочу пожить возле своих детишек, заняться хозяйством, вот и все. Ты поверь, Михаил, говорю это от чистого сердца.
Впрочем, никакие заверения уже не могли убедить Кошевого, Григорий понял это и умолк. Он испытывал мгновенную и горькую досаду на себя. Какого черта он оправдывался, пытался что-то доказать? К чему было вести этот пьяный разговор и выслушивать дурацкие проповеди Михаила? К черту! Григорий встал.
— Кончим этот никчемушный разговор! Хватит! Одно хочу тебе напоследок сказать: против власти я не пойду до тех пор, пока она меня за хрип не возьмет. А возьмет — буду обороняться! Во всяком случае, за восстание голову подкладать, как Платон Рябчиков, не буду.
— Это как, то есть?
— Так. Пущай мне зачтут службу в Красной Армии и ранения, какие там получил, согласен отсидеть за восстание, но уж ежели расстрел за это получать — извиняйте! Дюже густо будет! (“Тихий Дон”. М., 1968, с. 665-666).
Ссылка Григория на службу в Красной Армии вполне основательна, он храбро и умело сражался в рядах конницы Буденного против белополяков и врангелевцев. Прохор Зыков, воевавший в одном эскадроне с Григорием Мелеховым, рассказывал: “Возле одного местечка повел он нас в атаку. На моих глазах четырех ихних уланов срубил. Он же, проклятый, левша сызмальства, вот он и доставал их с обоих сторон... После боя сам Буденный перед строем с ним ручкался, и благодарность эскадрону и ему была”.
Это не вымысел — прототип Григория, Харлампий Ермаков, в самом деле был отмечен Буденным и награжден. Что же касается причин, вовлекших Мелехова в ряды повстанцев, то Григорий, как сказано в романе, говорил Кошевому: “Ежели бы на гулянке меня не собирались убить красноармейцы, я бы, может, и не участвовал в восстании”.
