Театрализованная программа конкурса состояла из четырёх обязательных испытаний. В двух из них конкурсанты представили свои домашние задания, а в двух других, импровизационных, должны были проявить свои не только профессиональные знания и умения, но ещё и общий кругозор, интуицию, находчивость, знание детской психологии, фантазию и даже артистизм.
Победитель конкурса «Лучший музейный работник-экскурсовод города Москвы 2013 года» – Дмитрий Величко, Мемориальный музей космонавтики.
2-е место у Маргариты Атрощенко, Государственный биологический музей им. К.А. Тимирязева.
3-е место разделили Елена Демьянова, Государственный Дарвиновский музей, и Галина Котова, Государственный музей А.С. Пушкина.
Дарина СНЕСАРЕВА
Хворостов А.С. Григорий Мясоедов. - М.: АРТ-РОДНИК, 2012. – 96 с., ил. – 3000 экз.
Один из славной плеяды русских живописцев, инициатор создания организации художников нового типа – Товарищества передвижных художественных выставок – Григорий Мясоедов (1834–1911) вполне обоснованно вошёл в историю отечественного искусства, однако сегодня массовому зрителю его имя, к сожалению, не очень-то знакомо. С этой миссией отчасти пытается справиться книга А. Хворостова, продолжающая масштабный просветительский проект "Малая серия искусств", в рамках которого на данный момент появилось уже 26 монографий выдающихся русских художников – от В. Боровиковского, В. Поленова, М. Врубеля, В. Серова до И. Машкова, Б. Кустодиева, А. Дейнеки, З. Серебряковой, П. Филонова[?]
Возможно, эту миссию продолжат ведущие музеи России в следующем году, когда будет отмечаться 180-летие со дня рождения художника. Но, как считают в Третьяковке (а Павел Третьяков в своё время самолично покупал работы мастера), юбилеев так много, что все отмечать просто невозможно… Однако если бы Г.Г. Мясоедов в 1869 году не озвучил свою идею о передвижных выставках, организованных самими художниками и знакомящих провинцию с современным искусством, вероятно, и не случилось бы столь значительного явления в русской культуре. А тот факт, что Третьяков дважды заказывал портрет Григория Мясоедова его коллегам И. Репину и И. Крамскому, чего не удостоился более никто другой, говорит об особом к нему расположении мецената и собирателя. Поэтому Мясоедов всё-таки заслуживает персональной выставки, включающей первые образцы русского критического реализма в изобразительном искусстве.
Знаковые вещи этого живописца – «Дедушка русского флота. Ботик Петра I » (1871) , «Земство обедает» (1872), «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года» (1873). Но уже в 1862 г. молодой художник пишет картину «Бегство Григория Отрепьева из корчмы на литовской границе». Тогдашний популярный критик, «оберегатель русского искусства» В. Стасов назвал её одной из первых заявок на пути создания реалистических исторических картин. Мясоедов получил большую золотую медаль Академии художеств. Посетил Берлин, Брюссель, Париж, города Италии и Испании, но Западом «не заболел». Напротив, в череде натурных работ – пейзажей и портретов итальянцев и испанцев – он пишет «русскую жизнь» (полотно «Знахарка, собирающая травы»).
От историзма Мясоедов до конца дней не отказывался (серия картин, посвящённых обороне Севастополя 1850-х, созданная в 1870-е, или «Семья Годунова» – 1896), но в большей степени его внимание привлёк бытовой жанр, в частности, деревенская жизнь в её социальном аспекте. В крестьянах художник нашёл разнообразие характеров, мудрость и душевную красоту. И в отличие от работ других передвижников у Мясоедова нет натужности и страдания обездоленных и униженных, но есть их христианское терпение и безропотность. Пожалуй, лишь картина «Земство обедает», показывая в одном пространстве контраст бедности и богатства, через приём сравнения даёт зрителю необходимый критический посыл. «Признаюсь , – писал один из критиков, – мне не удавалось видеть (после «Бурлаков» г. Репина) ни на одной картине столь типичных, безыскусственно-правдивых, точно живых, истинно мужицких лиц».
Как справедливо замечает автор книги, «Тема «художники-передвижники» – бесконечна», однако в 1890-е мастер ощутил кризис и отказался от основ художественной системы 1870–1880-х гг. – от «критического направления», столь принципиального для членов ТПХВ. Впоследствии его интерес обращён к темам литературы: «Чтение «Крейцеровой сонаты» Л.Н. Толстого (Новые истины)» (1893) – с большим сходством изображены И. Мечников, Н. Ге и В. Стасов; «Мицкевич в салоне Зинаиды Волконской» (1897–1907) – Пушкин, Грибоедов и другие гости княгини слушают декламацию Адама Мицкевича. Осенью 1826 г. Пушкин рад был снова влиться в круговорот московской жизни, только что вернувшись из ссылки в Михайловском. Именно ему художник посвятил картину, но сюжет для неё из целого ряда прямых (например, 25-летие Царскосельского лицея, где Пушкин читал стихотворение «Была пора: наш праздник молодой…») выбрал обходной, чтобы не акцентировать интерес публики на том, что одним из лицеистов и товарищем великого поэта был его дальний родственник Павел Мясоедов.
Книга весьма подробно, со множеством фактических деталей рассказывает не только о работе Григория Мясоедова, но и о его жизни – круге общения, принципах, устремлениях. И сквозь канву творческих исканий просматривается характер героя – человека талантливого, сильного и благородного.
«Лекарство не для всех, а только для вас»
"По абсолютным масштабам расходов на науку мы входим в десятку ведущих стран, - сообщил недавно министр образования и науки Дмитрий Ливанов, – ...но пока мы ещё не заточены на получение значимых конкурентоспособных результатов". Так как же «заточить» учёных на получение этих самых результатов? Об этом разговор с вице-президентом РАМН, директором НИИ биомедицинской химии им. В.Н. Ореховича, доктором биологических наук, профессором Александром АРЧАКОВЫМ.
– Действительно, ассигнования из федерального бюджета на фундаментальные научные исследования РАН и её региональных отделений увеличены. Если в минувшем году они составили 52 330 млн. рублей, то в нынешнем должны превысить 68 287 млн., а к 2020-му достигнуть 93 352 млн.
Президент утвердил восемь приоритетных направлений и перечень технологий из 27 пунктов. Среди них геномные, протеомные и постгеномные технологии, клеточные, нано-, биоинформационные, биоинженерия и т.д. Но... подобные программы фундаментальных исследований создаются и для высших учебных заведений, научно-исследовательских центров. «Фундаментализация» становится как бы «всенародной». И вот здесь-то и возникает вопрос: хорошо это или не очень? Традиционно фундаментальная наука была прерогативой академий, теперь, согласно новым веяниям, обязательна для всех. Во что это выльется? В какие деньги?.. Никто не подсчитывал. Всё это чем-то напоминает не столь давнюю историю, когда в китайских деревнях пытались наладить массовую выплавку металла...
– Что ещё вас настораживает?
– Вот документ из утренней почты – очередная программа стратегического развития научного учреждения. Адресаты – директора научных учреждений, подведомственных Российской академии медицинских наук. Предлагается срочно заполнить десять разделов плюс «форму экспертного заключения». На 40 страницах (оговорено: не более!) предлагается дать общую характеристику развития научного учреждения, его стратегическую цель и задачи, приоритетные направления, основные проекты, обеспечивающие развитие, сроки реализации и финансирования, ожидаемые результаты. Не забыты риски, дорожная карта, мониторинг достижения результатов и эффективности реализации программы...
Документ рождён в недрах бывшего Минздравсоцразвития и нынешнего Минобрнауки. Перед нами беспардонная уверенность, что учёному нечем заниматься, кроме как плодить ненужные бумаги. Огромный документооборот, который невозможно осмыслить. Впору пожалеть леса: могли бы украшать природу, но пошли под топор, на бумагу.
Парадоксальная ситуация: российских учёных уже давно оценили в международном научном сообществе. Все в мире знают, сколько мы «стоим». Все, кроме нас самих. В каждом министерстве, в государственных академиях множатся свои способы оценки нашего труда. И далеко не безобидные. К примеру, появляются такие критерии, как участие в исследовательской работе научных сотрудников до 30 лет...
В мире действуют пять общепринятых критериев: общее число публикаций, общее число цитирований, импакт-фактор – показатель важности научного журнала, максимальное цитирование одной работы, индекс Хирша. О последнем, пожалуй, стоит сказать отдельно. Этот индекс, предложенный американским физиком Хорхе Хиршем, основан на учёте числа публикаций исследователя и числа цитирований этих публикаций. Сегодня это один из основных критериев оценки эффективности и учёных, и научных коллективов. Наши же ведомства считают, что в России не обойтись без 15–20 критериев.
