Мы представляем себе школу, которая летом будет перекочевывать куда-нибудь в земледельческие коммуны, где ученики на лоне природы начнут изучать земледелие; зимой же при какой-нибудь фабрике или заводе ученики будут изучать процессы производства. На I ступени, в младших классах, будет изучаться то, что ближе к жизни, может быть, разные ремесленные знания, в более старших классах надо будет изучать все это в целом; важно, чтобы учение не было механическим учением.
В Австрии распространены так называемые трудовые школы, которые в сущности сводятся к тому, что в школах при какой-нибудь мастерской дают ученикам разные механические навыки. Конечно, не такой труд будут давать в социалистических школах. Надо, чтобы труд этот был освещен светом науки, чтобы он давал понимание производства в целом, чтобы он давал понимание общественной жизни. Поэтому тут связь между обучением и техническими знаниями очень глубока. Школа должна быть школой производительного труда.
В буржуазной школе стремились к тому, чтобы разъединять учеников между собой. Известный французский педагог Кузине писал, что если не удастся учеников разъединить между собой, то учитель будет иметь перед собой сплоченную массу учеников, с которыми он ничего не сможет сделать. Поэтому учитель должен стараться разъединять учеников между собой. Он должен выделить несколько человек из общей массы, тогда удастся учителю справиться с общей массой. Такой отвратительный прием могла придумать только буржуазия.
Конечно, безусловно необходимо послушание учителю. В швейцарских школах практикуются доносы, развиваются всячески собственнические интересы. Во Франции и в Германии развиты школьные сберегательные кассы; они строятся так, что каждый ученик сберегает в отдельности. Таким образом собственнические инстинкты, конкуренция, рознь между учениками — все это вносится в школу. В школе социалистической ничего подобного быть не может. Цель этой школы — воспитать в учениках общественные инстинкты, сделать обстановку школьной жизни такой, чтобы собственнические инстинкты заглушались. Самый труд должен быть организован таким образом, чтобы удовлетворялись общественные инстинкты. Развитие общественных инстинктов должно проходить красной нитью через всю жизнь школы.
В буржуазном строе рабочему указывается определенная работа, и он должен ее выполнять.
При социалистическом порядке, когда рабочие сами являются хозяевами жизни, они должны научиться организации.
Самая характерная сторона социалистической школы — планомерная организация; социализм — это особого рода организация, и поэтому чрезвычайно важно дать в школе детям возможность приобретать некоторый организационный опыт. В школе, где дело учеников — только отвечать по книжкам, такого опыта нет; в школе же, где главную роль играет производительный труд, разовьется и организационный опыт. Необходимо построить труд так, чтобы дети сами принимали участие в его организации, и навык с ранних лет в организации работы будет иметь громадное значение.
Колоссальнейшая задача организации жизни идет медленно из-за недостатка, организационных навыков, а они как раз и дадут возможность рабочим массам организовать производство действительно в интересах трудящихся.
Затем труд имеет и другое воспитательное значение. В буржуазной школе все построено на внешней дисциплине, между тем участие в творческом процессе, особенно в труде, где принимают участие многие лица, дает воспитанию внутреннюю дисциплину. Если вовремя не засеешь грядки, то не вырастет овощей, — тут сама сила вещей воспитывает ребенка, заставляет его побороть и чувство усталости, и нежелание, так как тут видна и цель, ради которой это делается. Если чувство дисциплины воспитывается трудовым процессом, то дисциплина перестает быть внешней. Конечно, невозможно жить ни в каком обществе, если люди не дисциплинируют сами себя, но важно, чтобы эта дисциплина исходила не извне, а была результатом сознания самого человека. Развитие этой внутренней дисциплины очень важно в социалистической школе. Затем трудовой процесс учит ребенка познавать самого себя, измерять свои собственные силы и способности.
Громадное воспитательное значение и в том, что ребенок может разносторонне развивать способности. В школе часто развивается только память: прочитать — рассказать, заучить наизусть. Часто же ребенок, не обладающий богатой памятью, может быть очень развитым, одаренным.
Задача социалистического строя — сделать труд менее однообразным и утомительным. Если ребенок сможет развивать все свои дарования, он легче выберет себе дело по душе, и работа не будет ему в тягость. Точно так же коллективный труд воспитывает ряд других ценных свойств. Ребенок научается распределять свое время, организовывать свой труд.
Капитал определенным образом организовывал труд — он требовал интенсивности труда, он смотрел на рабочие руки как на предмет эксплуатации и организовывал рабочий труд только в своих интересах. Рабочему в социалистической стране также придется заботиться, чтобы труд его был производительным. Он должен уметь развивать свои силы, беречь их и распределять определенным образом свое время. В социалистической стране это будет организовано с точки зрения сбережения сил человека. Целый ряд свойств, необходимых для рабочего, когда он хочет уничтожить капиталистическое общество, определяет характер нашей социалистической школы. Конечно, сейчас создать такую школу чрезвычайно трудно, потому что в учительской среде, и даже в рабочей, чрезвычайно слабо развито сознание того, какова должна быть школа.
Надо вести социалистическую пропаганду среди учителей. Учителя-социалисты будут в совершенно другом духе воспитывать ребенка. Их любовь к детям может заставить их идти к социализму. Учителя народных школ в последнее время все более и более идут на работу в советские учреждения. И только учителя средних школ до сих пор относятся крайне враждебно к Советской власти.
1918 г.
ГОД РАБОТЫ НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ПРОСВЕЩЕНИЯ
При необычайной обстановке пришлось начинать свою работу комиссариату.
В большом зале министерства народного просвещения у Чернышева моста собрались встретить вступавшего в должность народного комиссара Луначарского только сторожа и курьеры. Все чиновники старого министерства народного затемнения отказались работать с представителями рабоче-крестьянского правительства. Никто не пришел даже сдать дела. Государственный комитет также не захотел работать с новой властью. Луначарский разослал приглашение работать в комиссариате целому ряду лиц, работавших раньше в области народного образования. Ответа не последовало, одно лицо ответило грубой выходкой в «Русских ведомостях».
Всероссийский учительский союз повел агитацию против новой власти. Во главе его стояли кадеты, правые эсеры, меньшевики. Учительство пошло за союзом. Это вполне понятно. Набранные из «благонадежных» элементов, учителя не. были заражены в своей массе революционным духом. Начался саботаж. В Москве учителя саботировали в течение нескольких месяцев. Там, где занятия продолжались, школы превращались в очаг антисоветской пропаганды. Учителей-большевиков исключали из учительского союза.
Ближайшими сотрудниками Луначарского были главным образом коммунисты, работавшие перед этим в районных думах Петрограда. Но, надо правду сказать, наш организационный опыт был очень невелик. Административной работе приходилось учиться в процессе работы. Конечно, «место даст разум», мы скоро овладели административной премудростью, и по мере работы все более и более улучшалась организация и самого комиссариата, и организация всей работы. Но далось все это не даром.
Переезд в Москву разбил на время нашу работу. Народный комиссар по просвещению продолжает работать в Петрограде, и отсутствие его сильно отзывается на работе комиссариата. Часть работников осталась в Москве. Пришлось набирать новый персонал. Опять остро почувствовался недостаток в людях. Теперь бойкот уже кончен, в комиссариат охотно идут все. Берем наиболее ценные силы, но много уходит времени на столковывание, на выравнивание линии.
Всякую нашу реформу, всякий наш декрет, нашу программу работы мы несли в массы.
Комиссар Луначарский периодически давал перед рабочими на митингах в цирке «Модерн» отчеты о работе комиссариата.
Мы придавали особое значение тому, чтобы наши взгляды развивались не в специальных педагогических журналах, а в общих советских газетах, чтобы вопросы народного образования были освещены перед массами, а не только перед учительством.
Вот почему мы так настаивали на издании приложений при «Известиях» и почему отказ «Известий» печатать приложения — из-за недостатка бумаги — для нас особенно тяжел.
