Отделенка / Автомобили / Новости / Честно говоря
Отделенка
/ Автомобили / Новости / Честно говоря
Трехтысячный штраф за выезд на выделенки, видимо, недостаточно испугал москвичей. Дабы пользоваться А-полосами стало совсем неповадно, столичные власти решили отделить их физически специальными ограждениями — так называемыми делинеаторами, представляющими собой гибкие пластиковые столбики. Такие преграды должны появиться весной на самых оживленных магистралях Москвы. Руководитель экспертного центра Probok.net Александр Шумский считает это пустой затеей:
— Те делинеаторы, которые были установлены на Озерной улице, совершенно точно не выдерживают наших условий: машины и уборка снега их элементарно уничтожают. Между прочим, в снегопад коммунальная техника должна каждые три часа сгребать сугробы к обочине. Как это прикажете делать? Честно говоря, я не понимаю, зачем вообще нужны эти ограждения. По идее барьеры должны заставить соблюдать ПДД, но на выделенки и так выезжает все меньше водителей. Мы потихоньку отучаемся от того, чтобы нарушать, проблема уходит. Да, процесс этот небыстрый: для его полного завершения потребуется, наверное, еще год. Вопрос ведь в первую очередь в культуре, которую в одночасье не привьешь.
Я бы не стал идти по этому пути, ведь эксперимент на Озерной и некоторых других улицах не удался. Делинеаторы и внешний вид портят, и немалых денег стоят, да еще и быстро изнашиваются. Но в департаменте транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры, очевидно, считают иначе и уверяют нас, что новый барьер будет более эластичным на холоде, а значит, долговечным. Посмотрим. С этой точки зрения мы ничего не теряем, пробовать можно сколько угодно. Однако мне кажется, что, когда эксперимент дойдет до удачной фазы, все и так будут соблюдать Правила.
Давайте подумаем / Hi-tech / Интернет / Люди говорят
Давайте подумаем
/ Hi-tech / Интернет / Люди говорят
Агентство Bloomberg составило список Toп-50 самых инновационных государств в мире. Россия в этом Global Innovation Index заняла 14-е место, опередив Канаду, Великобританию, Австралию и многие другие государства. Высокое место нашей страны не может не радовать, но, положа руку на сердце, вызывает определенные сомнения: неужели мы и правда инновационнее Канады, Австралии и Израиля, который расположился в рейтинге между Эстонией и Литвой?
Тема инновационной экономики сегодня горячая. Если несколько лет назад новые продукты разрабатывались на одном или двух рынках, то теперь ситуация изменилась в корне. За последние полгода вышло как минимум три глобальных исследования, данные которых далеко не всегда коррелируют между собой. Очевидно, что совершенных способов измерения не существует и главная цель подобного рода исследований — поиск методик, подходящих для описания роли инноваций в современном обществе. Дело это нужное, но абсолютно неблагодарное, поскольку крайне сложно достичь 100 процентов объективности и всеобщего одобрения. Смотрим, например, на данные Bloomberg и видим: инновационный взлет России обеспечили такие показатели, как Hi-tech density (доля публичных высокотехнологичных компаний среди всех публичных в государстве) и Tertiary efficiency (доля дипломированных специалистов). По обоим показателям Россия заняла второе место в мире. И это притом что в прошлом году на рынке инноваций и инвестиций Московской биржи на IPO вышло всего восемь компаний. Ситуация еще более проясняется, когда мы узнаем, что в хай-тек-сектор исследователи включили не только игроков ИКТ-сектора и интернет-рынка (там публичные компании можно пересчитать по пальцам), но из аэрокосмической отрасли также. И еще оборонные предприятия, биотехнологические. Плюс компании, занимающиеся возобновляемыми источниками энергии. Уф! Но вот перерастает ли количество игроков в качество и массовость инноваций в этих отраслях? Да и качество образования наших многочисленных дипломированных специалистов и степень их утечки за рубеж — вопрос спорный. Как бы то ни было, место, занятое страной в подобном рейтинге, — вовсе не вердикт, а всего лишь повод задуматься, осмыслить сложившуюся ситуацию и найти слабые места. Да вот они! По производительности труда — 41-е место, а по вкладу производства в ВВП страны — 38-е. Не сильно инновационно пока получается.
Правовед / Политика и экономика / Спецпроект
Правовед
/ Политика и экономика / Спецпроект
Сергей Шахрай — о Ельцине, едва не подписавшем указ о наступлении Нового года, о Черномырдине, которому не хватило доверия, и Примакове, доверявшем только себе, о том, почему Чечня не стала Шотландией, о татарском метре, китайском чае, а также про то, почему Конституция у нас пишется совсем не так, как читается
Двадцать лет назад, бурно взявшись за строительство капитализма, Россия тем не менее продолжала жить по Конституции, утвержденной еще при Леониде Ильиче. Чтобы закопать это лоскутное одеяло и распри вокруг него, срочно требовался новый Основной закон. Одним из создателей его стал юрист Сергей Шахрай.
— У китайцев есть самое страшное проклятие — пожелать кому-то жить в эпоху перемен. А вам, Сергей Михайлович, похоже, перемены всегда нравились?
— Это было интересное время и интересные люди. Чем острее ситуация, тем четче и профессиональнее работали. При этом не считали за труд лишний раз сказать друг другу доброе слово, неважно, на какой ступеньке чиновничьей иерархии кто находится.
Помню канун 1997 года. Время было сложное. Оказалось столько дел, что мы с помощниками почти до полуночи засиделись на Старой площади. Да и в Кремле не спали: президент, руководитель администрации — все на месте. В общем, мы решили как-то расшевелить коллег. Новый год все-таки вот-вот наступит. Быстро подготовили проект «новогоднего» указа президента, вывели на бланк. Получилось солидно, страницы на полторы. Текст примерно такой: «Ввести с ноля часов на всей территории Российской Федерации Новый год в соответствии с часовыми поясами. Главам субъектов РФ обеспечить порядок вступления Нового года на своей территории. Правительству РФ принять необходимые меры. Контроль исполнения — за администрацией президента РФ». У нас и лингвисты поработали, и все, кому положено, завизировали, даже номер присвоили и отправили в Кремль в качестве поздравления.
А в президентской канцелярии какая-то дама не разобралась и подняла шум, дескать, почему нет визы Чубайса — руководителя администрации. Анатолий Борисович в запале не разобрался и тоже начал гнать волну. В итоге мне позвонил сам Ельцин с претензиями. Я переждал его накат и тихо так говорю: «Борис Николаевич, а вы текст-то читали?» Он затих в трубке, прочитал, а потом начал смеяться. Говорит: «А чего ж я раньше таких указов не подписывал? Столько лет, понимаешь, Новый год бесконтрольно у нас наступал!»
— В каком из правительств чувствовали себя лучше?
— Отношения со всеми премьерами были нормальными. Во всех кабинетах я отвечал обычно за два направления: юридические вопросы и региональная политика. Правда, в правительстве Гайдара, где почти не успел поработать, мне пришлось несколько месяцев курировать еще и силовиков.
— Столкнулись с проблемами?
— По части допуска к государственным секретам проблем не было. Отношения тоже складывались нормально. Проблема была в готовности президента и самих силовых структур к реформированию. Были разные варианты, но не всегда удачные. Может, помните, два месяца — декабрь 1991-го и январь 1992-го просуществовала даже такая организация, как Министерство безопасности и внутренних дел РСФСР. Это была попытка объединить российские МВД и КГБ (тогда Агентство федеральной безопасности РСФСР). Руководителем назначили Виктора Павловича Баранникова. Но Верховный Совет резко выступил против, даже демократы раскричались по поводу «1937 года». В итоге Конституционный суд это решение отменил, и президент подчинился. Фактически это был первый звонок в противостоянии Ельцина и Хасбулатова. А потом все покатилось к октябрю 1993 года.
