И хотя в этой войне Красная Армия потерпела поражение, но оно объяснялось не слабостью тогдашних советских вооруженных сил, а наличием во главе тогдашней Красной Армии западного агента влияния Троцкого, по приказу которого его ставленник, командующий Западным фронтом Тухачевский, позволил полякам сначала опрокинуть свой левый фланг, а затем разгромить большую часть армий своего фронта.
О том, что неудача Красной Армии в советско-польской войне носила искусственный характер, а не была следствием мнимой «военной бездарности» Тухачевского, свидетельствует факт, что успешный рейд Первой Конной армии, входившей в состав соседнего Юго-Западного фронта после взятия ею Ровно, был прерван направлением её не на Варшаву, как это логически вытекало из прежнего направления ее рейда, а в сторону Львова, который еще перед Первой мировой был превращен австрийцами путем постройки системы сухопутных фортов в город-крепость. А, как известно, крепости берет пехота совместно с тяжелой артиллерией, а отнюдь не конница.
В результате вместо того, чтобы после Ровно идти на Варшаву или хотя бы повернуть юго-западнее на вторую польскую столицу Краков, Первая Конная армия увязла в бесплодной осаде Львова и тем самым позволила полякам сначала стабилизировать фронт, а затем перейти в контрнаступление.
Что касается названной мной «мнимой военной бездарности» Тухачевского, то она действительно мнимая. Когда он не получал от Троцкого приказов воевать плохо, то он воевал хорошо. Наиболее наглядным примером полководческих способностей Тухачевского является проведенная под его руководством Кавказским фронтом в период с 4 февраля по 27 марта 1920 года завершающей операции по разгрому основной группировки войск «Вооруженных сил Юга России» генерала Деникина, оказавшейся на Северном Кавказе.
В составе этой группировки белогвардейских войск насчитывалось около или несколько более 200 тысяч человек, из которых порядка трети составляли конные соединения, что было особенно важно по условиям военной географии этого региона.
В результате наступательной операции Кавказского фронта, длившейся под руководством Тухачевского менее двух месяцев, эта самая сильная из белогвардейских группировок в России была разгромлена.
Белогвардейский Черноморский флот вывез из Новороссийска в Крым примерно 40 тысяч человек. Еще 100 тысяч деникинцев попали в плен. Примерно 20 тысяч ушли в Грузию, столько же перешли к партизанской войне и 20 тысяч погибли перед этим в боях. Трофеями Кавказского фронта стали 330 орудий, 500 пулеметов, по нескольку десятков единиц бронетехники и самолетов, то есть практически все бронепоезда, танки, броневики и самолеты деникинцев.
Поэтому, учитывая что всю свою военную карьеру в Советской России Тухачевский был ставленником Троцкого, его военно-теоретическое и военно-техническое прожектерство 1925–1936 годов вовсе не означают, что он лично не умел воевать.
Помимо регулярной армии в 1920 году боевые действия на суше против иностранных войск продолжили партизаны Дальнего Востока.
Одна из операций получила в то время настолько широкий международный резонанс, что вопрос о ней включался несколько раз в повестку дня трех международных конференций: Вашингтонской 1921-22 годов, Дайренской 1921–1922 годов и Чанчуньской 1922 года.
Речь идет о событии, которое в советской историографии почему-то застенчиво именовали «Николаевский инцидент 1920 года».
Хотя в действительности это означало, что группировка красных партизан, разгромив в конце февраля 1920 года колчаковский гарнизон, полностью овладела находившимся недалеко от устья Амура городом Николаевск-на-Амуре и в дальнейшем, столкнувшись с попыткой находившегося там японского гарнизона внезапным ударом уничтожить их, ответила контрударом и в ходе трехдневных боев 12–14 марта 1920 года поголовно уничтожила находившийся в городе японский пехотный полк вместе с его командиром Исикава. В течении всего периода боев 1918–1920 годов дальневосточные партизаны иностранных интервентов брали в плен неохотно, а японцев не брали вообще.
Тот международный резонанс, который возник в связи с истерией японской дипломатии после этого события, объясняется тем, что данный партизанский отряд сумел сделать то, что до него всю русско-японскую войну не смогла сделать достигшая к концу войны на данном театре боевых действий миллионной численности регулярная русская армия. То есть окружить и затем уничтожить или пленить японцев хотя бы полк. Только 19 лет спустя, в 1939 году, регулярная Красная Армия смогла превзойти достижение нижнеамурских партизан, окружив и уничтожив 30-тысячную группировку японских войск на реке Халхин-Гол в Монголии.
Морские сражения 1920 года не имели такого размаха, как годом ранее, но тоже представляют собой значительный интерес.
В первую очередь речь идет о десантной операции Каспийской флотилии против английских морских сил и сухопутных войск в персидском порту Энзеле 18 мая 1920 года.
Это была самая крупная десантная операция Советского флота в годы Гражданской войны, как по числу кораблей и судов, так и по количеству десантных сил. В ней приняли участие практически все боеспособные на тот момент корабли Каспийской флотилии в составе 2 вспомогательных крейсеров, 4 миноносцев, 2 канонерских лодок, 2 сторожевых катеров и 3 транспортов с десантом в 2 тысячи бойцов.
В ходе операции была разгромлена находившаяся в Энзеле и его окрестностях английская пехотная бригада численностью в 2 500 человек, принадлежавшая 36-й пехотной дивизии (её штаб и вторая бригада находились в 40 км южнее в городе Реште).
В результате операции Советской России был возвращен весь уведенный белогвардейцами в Энзеле российский портовый флот на Каспии. В качестве трофеев захвачены у англичан вся их полевая и береговая артиллерия, бронемашины и самолеты, а также пять торпедных катеров. Позже эти катера были доставлены на Черное море и впоследствии стали основой для создания самого массового типа советских торпедных катеров в период с середины 30-х и по середину 40-х годов — «Г-5».
Эти английские торпедные катера прослужили затем на Черном море до середины тридцатых годов, а затем — по одним данным списаны на слом, по другим — проданы в воевавшую с мятежниками Республиканскую Испанию. Последнее мне кажется более вероятным.
Сама же английская бригада, плененная было советским десантом, на следующий день по приказу из Москвы была отпущена из Энзеле на соединение со своими главными силами в Реште.
Неплохо в плане боев с флотами интервентов развивались события с весны 1920 года и на Черном море, куда красные перенесли свои усилия после поражения на Балтике в 1919 году. Это было связано с тем, что на Черном море у Советской России практически полностью отсутствовал флот, а береговая оборона находилась в процессе становления.
Тем не менее, личный состав «Укрепленного района северо-западной части Черного моря», базировавшийся в морской крепости в Очакове и прикрывавший Одессу и вход в Днепробугский лиман, возглавляемый бывшим артиллерийским унтер-офицером царского флота И.Д. Сладковым, с первых дней своего существования начал наносить противнику чувствительные удары.
Так, 3 мая 1920 года приблизившаяся к Очакову с разведывательными целями французская канонерская лодка «Ла Скарп» попала под прицельный огонь одной из батарей. После нескольких попаданий на ней вспыхнул пожар. Она лишилась хода, и её экипаж спустил флаг. После этого на борт поднялся красный десант, и лодку отбуксировали в Очаков как боевой трофей.
Но вскоре после этого к Очакову подошла вся французская эскадра в Черном море. В результате из-за слабости минных полей, не пополнявшихся новыми минами с конца 1917 года, и недостатка крупнокалиберной артиллерии по приказу из Москвы «Ла Скарп» с экипажем вернули французам.
Из случившегося были сделаны выводы, и началось восстановление или усиление системы морских минных полей и минно-артиллерийских позиций, созданных здесь еще в годы Первой мировой войны. Всего было дополнительно установлено около тысячи морских мин.
Результаты сказались довольно быстро. 21 июля 1920 года близ Одессы попал на минное поле и затонул итальянский миноносец «Раккия». 9 августа того же года, опираясь на систему минно-артиллерийских позиций, береговая оборона Одессы своим огнем отогнала от берега подошедшую туда французскую эскадру.
Подводя итоги этой теме, нужно отметить, что она не была в должной мере разработана советской историографией и продолжает в таком виде оставаться по сей день, ожидая своих исследователей.
Как пример, еще можно привести неизученность вопроса о боях между кораблями Черноморского флота и французской эскадры в Черном море уже после окончания здесь Гражданской войны. А именно, в январе-марте 1921 года.
