В преддверии Восьмого съезда Советов разногласия в партии продолжали углубляться и обостряться. Троцкий в октябре 1920 года был поставлен председателем Центральной комиссии по транспорту, сокращенно — Цектраном. Он там начал править такими методами, что профсоюз работников водного транспорта подал жалобу в ЦК РКП(б) на действия Троцкого. Была образована комиссия, которой поручили разобраться в этом споре. Через месяц, 7 декабря 1920 года, состоялся Пленум ЦК, на котором председатель комиссии ЦК по разбору конфликта Зиновьев доложил результаты работы, поддержал жалобу водников и заявил, что председателя Цек-трана надо сместить.
Произошла бурная дискуссия, по сути столкновение, между Троцким и Зиновьевым. Первый защищал свой тезис о «перетряхивании» руководства профсоюзов, а второй столь же решительно этот тезис оспаривал. Но члены ЦК Зиновьева не поддержали. Бухарин предложил компромиссное решение: Троцкого оставить, но обязать его выполнить требования водников. ЦК проголосовало за бухаринскую резолюцию.
Ленин на этом Пленуме остался в стороне от столкновения, но, выслушав позиции сторон, от имени своей группы предложил в феврале 1921 года провести съезд партии и там все спорные вопросы обсудить. Члены ЦК это предложение поддержали. А также, через Зиновьева, предложил Троцкому опубликовать свои тезисы и вынести дискуссию из ЦК на обсуждение широких партийных масс. Ленин надеялся, что партийные массы разобьют столь непопулярные предложения Троцкого.
Так оно и вышло. 24 декабря одновременно вышла статья Троцкого и ЦК разрешил открытую дискуссию. На съезде
Советов, 25 декабря 1920 года, Троцкий выступил со своими тезисами: «Роль и задача профсоюзов», где он в очень резкой форме настаивал на перетряхивании профсоюзов сверху, их огосударствлении и отбросил все компромиссные формулировки Бухарина. 30 декабря в коммунистической фракции съезда прошла ожесточенная дискуссия. Против Троцкого выступили Зиновьев и Ленин. Вышли со своими тезисами Шляпников, глава «рабочей оппозиции» в партии, и Рудзутак, тезисы которого были выработаны еще во время 5-й конференции профсоюзов. Троцкий в дискуссии потерпел сокрушительное поражение и стал постепенно отказываться от своих же лозунгов. Ленин тут же воспользовался ситуацией, подхватил и предъявил в качестве решения спора тезисы Рудзутака.
Но это было еще не все. Поражением Троцкого в дискуссии и погромом его сторонников Ленин и Зиновьев воспользовались для решения разногласий в ЦК. В ходе спора выяснилось, что Оргбюро ЦК поддержало Троцкого из-за несогласия с линией Ленина. В дискуссии на съезде Советов Ленин обвинил Оргбюро в помощи Троцкому и насаждении бюрократизма, противопоставив, таким образом, свое Политбюро «троцкистскому» Оргбюро.
Дискуссия вскоре переросла рамки центральных и самых крупных парторганизаций. 16 января 1921 года в «Правде» появились тезисы противоборствующих фракций.
Ленин подготовил проект решения съезда партии по вопросу о роли профсоюзов в духе тезисов Рудзутака, к которому присоединились Зиновьев, Сталин, Томский, Калинин, Каменев, Петровский и Артем. Газетную публикацию проекта подписали еще Цыперович и Милютин. Это была так называемая «платформа 10-ти». На основе этой платформы Ленин повел фракционную борьбу с оппонентами,
2! января на заседании ЦК было принято решение проводить выборы на X съезд партии по платформам и фракциям.
Каждая фракция имела право выставить свой список кандидатов в делегаты. В этих выборах, на фоне широкой партийной дискуссии, сторонники ленинской платформы взяли большинство голосов и провели больше всех делегатов на съезд. В Петрограде, сторонники Зиновьева, опираясь на поддержку партячеек Балтфлота, сумели полностью подавить сторонников Троцкого в командовании и политорганах флота и провести своих кандидатов с большим численным перевесом.
Правда, и это было уже побочным следствием внутрипартийной борьбы, политический разгром политорганов флота усилил в нем анархические настроения и стал одной из причин Кронштадтского восстания в марте 1921 года [21. С. 41J.
Борис Бажанов, работавший в аппарате ЦК в начале 20-х годов, описал в своих воспоминаниях механизм внутрипартийной борьбы. Основное содержание ее, по его мнению, составляло стремление Ленина сохранить за собой большинство в ЦК и, следовательно, власть в партии.
Потому, когда активные боевые действия на фронте окончились. Ленин начал борьбу против Троцкого, который стал претендовать на руководство. Для этого была устроена дискуссия о профсоюзах, принесшая Троцкому поражение. Тот был не готов, да и не способен к решению хозяйственных задач, и потерпел полное поражение на посту наркома путей сообщения. А помимо умело организованной дискуссии, Ленин поднял и поддержал врагов Троцкого в ЦК: Зиновьева, Сталина и примкнувшего к ним Каменева, способствовав тем самым сложению «тройки» Политбюро.
Но политический кризис не ограничился только лишь одной внутрипартийной дискуссией. Она только расшатывала все еще непрочное положение Советской власти, порождая убеждение в слабости ленинского правительства и надежду на продолжение борьбы. Вне всякого сомнения: случись этот кризис полугодом ранее, то, вероятнее всего, белые смогли бы нанести большевикам еще одно тяжелое поражение, которое, при прочих условиях, могло бы стать смертельным. К концу 1920 года резервы были исчерпаны, и закрыть прорыв было бы нечем. Но этого не последовало, потому что кризис наступил после разгрома Врангеля, и в начале 1921 года русская армия сидела в Галлиполи, далеко от событий в Советской республике.
Росло непонимание политики Советской власти в народе, придерживавшемся тогда, так скажем, вооруженного нейтралитета. Делегаты прошедшего Восьмого Съезда Советов развезли на места ленинский план электрификации.
О том, как он был воспринят на местах, хорошо сказал С. В. Цакунов: «Делегаты всей России получили в московском центре в виде основного хозяйственного плана „идею" электрификации на 10 лет, а затем, когда они разъезжались по городам, им приходилось убеждаться, что им не хватит топлива не только на ближайшие 10 месяцев, но и ближайшие 10 дней, причем центр никого об этом не предупредил» [21. С. 30].
Это обстоятельство не могло вызвать ничего другого, кроме резкого неприятия политики Совнаркома широкими массами населения. Массы населения, особенно крестьянского, особенно на недавно завоеванном юге России, отличались враждебностью к Советской власти и в конце 1920 года держали скорее вооруженный нейтралитет, готовый в любой момент превратиться в вооруженное сопротивление.
Враждебность крестьян — это очень интересный и, к сожалению, плохо изученный фактор действий Советской власти. Население, пострадавшее от боевых действий, террора, мобилизаций, реквизиций и продразверстки, стало сопротивляться. Но на сторону белых не отшатнулось. Как бы там ни было, но революция дала крестьянству большие преимущества и свободы, позволила, за счет голода в городах в Гражданскую войну, пополнить свое богатство. Расставаться с этим крестьянин не желал. Позиция белых ему была не слишком ясна и понятна, и были выраженные опасения, что после их победы с захваченными землями и имуществом придется расстаться.
После поражения добровольцев крестьянин сопротивления не прекратил, а даже усилил, усмотрев в политических событиях конца 1920 года признаки ослабления Советской власти. Накопившие, несмотря на все обыски и реквизиции, оружия и боеприпасов, крестьяне стали сколачивать свои повстанческие отряды и готовиться к выступлению. В Сибири и на Дальнем Востоке партизаны охотно воевали против красных.
В конце 1920 — начале 1921 года партия большевиков оказалась против вооруженного народа, готового к сопротивлению власти, очагов неподавленного сопротивления белых и зеленых, против многочисленных банд и партизан. Они были только тонкой, менее процента, прослойкой над массой остального населения. И в этой тонкой прослойке шла ожесточенная борьба за власть.
Положение, хуже не придумать.
Глава третья. САМЫЙ ТРУДНЫЙ ГОД
Конечно, мы провалились. Мы думали осуществить новое коммунистическое общество по щучьему велению. Между тем, это вопрос десятилетий и поколений.
В. И.Ленин. Конец 1923года.
Труднее всего были, конечно, первые шаги Госплана, когда мы только учились на опыте собственных ошибок новой науке — науке социалистического планирования… И было время, когда наши планы наталкивались на противодействие даже в СТО и в Совнаркоме со стороны таких их руководителей, как например Каменев и Рыков. Однако планы эти выдержали суровую проверку временем. И суд истории нас вполне удовлетворяет.
С. Г. Струмилин
Помню, как в Макеевке, на металлургическом заводе, нам пришлось подняться на уцелевшую домну, чтобы лучше оглядеться и соориентироваться на этой территории. Гнетущее впечатление запущенного и разрушенного хозяйства было сильнее всех доводов рассудка.
