Сторонники нанесения упреждающего удара обычно ограничиваются общими рассуждениями о преимуществе наступления перед обороной. Действительно, только наступлением можно добиться окончательного разгрома противника. Но надо было хорошо взвесить, что мог дать переход в наступление в данных конкретных условиях. И прежде всего дать ответы на вопросы — когда, где и какими силами наступать? В апреле войска Воронежского фронта еще не успели оправиться после поражения. В мае? Но к этому сроку еще не успели накопить запасы материальных средств из-за той же распутицы. Не были созданы и стратегические резервы. А Манштейн уже был готов к наступлению. Он, как и другие немецкие генералы, свое поражение впоследствии объяснял тем, что Гитлер вопреки их предложениям перенес наступление с мая на июль.
Если в июне, то где? На каком стратегическом направлении или сразу на двух? Хватит ли сил? На прорыв тактической зоны, возможно, и хватит. Хотя известна цепкость немецких войск в обороне. После 17 июля наши войска, обладая огромным перевесом в силах, испытали на себе силу сопротивления изрядно потрепанных войск противника в обороне. А подвижность и ударная мощь танковых дивизий, уже готовых к наступлению? Чем закончилось бы столкновение с ними в оперативной глубине, можно судить по событиям под Богодуховым и Ахтыркой. 18 августа противник нанес контрудар по 27-й армии, отбросив ее на 24 км, и вновь захватил Ахтырку. 24 августа в дневнике штаба ОКХ появилась запись: „В районе южнее Ахтырки были уничтожены остатки окруженной группировки противника. При этом захвачены 299 танков и 188 орудий, а также 1800 пленных“»[28].
* * *
Небольшой комментарий А. Б. Мартиросяна. В своей новой книге «Сражения на военно-историческом фронте» генерал армии М. А. Гареев со ссылкой на немецкого историка В. Адама указывает, что «семнадцать немецких танковых дивизий, усиленных 60-тонными танками „Тигр“ и 70-тонными самоходно-артиллерийскими установками „Фердинанд“, повели наступление на участке фронта в 70 километров. Значит, одна танковая дивизия приходилась на четыре километра фронта! Еще нигде вермахт не сосредотачивал на ограниченном пространстве столько наступательной мощи»[29].
Обратите особое внимание на этот факт. Дело в том, что по уставу танковых войск вермахта в прорыв им полагалось идти на вдвое или в два с половиной раза большей ширине фронта. Если исходить из средней укомплектованности танковой дивизии вермахта перед началом столь важной, по мнению гитлеровского командования, операции в 172 танка, то выходит по 43 танка на километр фронта наступления. А тут ведь еще и усиленные танки. Ну и что случилось бы с нашими войсками, если они сдуру поперли бы на такую силищу? А ведь не забывайте, что танковая дивизия вермахта была сильна не только и даже не столь именно танками, сколько исключительно грамотным и искусным применением противотанковой и зенитной артиллерии, причем последняя в обороне выбивала танки ничуть не хуже сугубо противотанковой.
Если всё это учесть, то выходит, что сторонники упреждающего удара то ли сознательно, то ли бессознательно, что скорее всего, страстно пытаются ретроспективно навязать Красной Армии жуткий погром, наподобие тех, что были в июне 1941 г.?! А зачем?! Чего ради столь сладострастно желать разгрома собственных войск, тем более в ретроспективе?! Ну не пора ли угомониться?! Хотя бы потому, что История не терпит сослагательного наклонения…
* * *
В связи с этим стоит вернуться к соображениям Ватутина о подготовке наступательной операции, высказанным им в докладе Верховному Главнокомандующему 21 июня 1943 года — за две недели до начала операции «Цитадель»:
«По всем имеющимся данным, противник совершенствует оборону у видимо, подготавливает вторую оборонительную полосу и доукомплектовывает до штата свои пехотные и танковые дивизии. Намерения противника не выявлены. Предполагаю, что противник в настоящее время выжидает и сам боится нашего наступления».
В конце доклада Ватутин излагает потребности фронта в материальных средствах в интересах проведения наступательной операции (весьма внушительные цифры) и просит:
«…дать дополнительно фронту: две общевойсковые армии, две танковые армии, два отдельных танковых корпуса, семь танковых полков прорыва, два арткорпуса, три самоходных артполка 152-мм, две зенитные дивизии, 1000 самолётов, из них 600 истребителей и 400 штурмовиков и бомбардировщиков, 1500 автомашин, 300 „студебеккеров“ и 300 „виллисов“»[30].
По замыслу Ватутина в операции должен был участвовать Юго-Западный фронт, который тоже надо было усиливать. На подготовку операции он отводил 15 суток. Она должна была привести к окружению и разгрому 30 вражеских дивизий, в том числе 10 танковых. Но где взять столько сил и средств? Остаться совсем без стратегических ресурсов? На это Ставка пойти не могла.
Предлагаемый Ватутиным вариант упреждения противника в переходе в наступление с нанесением главного удара в обход района Сумы, Миргород, Полтава (имея на фланге мощную группировку войск Манштейна, уже готовую к наступлению) был бы только на руку врагу. На эти грабли мы уже наступали в мае 1942 года в районе Барвенсковского выступа.
Весь опыт войны говорит, что сочетание наступления и обороны — объективная закономерность военного искусства, не считаться с которой нельзя. По нашему мнению, ошибка состояла не в том, что перешли к преднамеренной обороне, а в том, что не сумели использовать в полной мере ёё премущества.[31]
Такова вкратце более чем нелёгкая Подлинная Правда о Курской битве и танковом сражении под Прохоровкой. Однако ни при каких обстоятельствах она не сможет умалить исторически беспрецедентное величие подвига наших солдат и офицеров, которые, несмотря на понесенные потери, сумели-таки сломать хребет нацистскому зверю. И хотя бы ради элементарного уважения к памяти сотворивших этот подвиг, мифотворцам пора заткнуться, а имеющийся негатив в истории не только этой битвы, но и вообще в истории войны разбирать спокойно и в профессиональных кругах военных историков, не устраивая в СМИ пиар-шоу с «сенсационными разоблачениями сталинизма». Ведь живёте же, отнюдь не господа, только благодаря подвигу наших предков, в том числе и сражавшихся и победивших на Курской дуге!
Миф № 12. Коренной перелом в войне произошел потому, что в стратегическом отношении Сталин «поумнел» после Сталинградской битвы и вынужден был прислушиваться к рекомендациям генералитета
Миф № 13. Коренной перелом в войне был произошел не вследствие достигших больших высот советского военного искусства и мощи советской экономики, а в силу роковых просчетов, ошибок и решений Гитлера
Миф № 14. Коренной перелом в войне произошел вследствие того, что германское командование на Восточном фронте испытывало колоссальный дефицит резервов, так как высшее военное командование рейха вынуждено было держать в бездействии огромные армии на Западе в ожидании высадки англо-американских вооружённых сил
Миф № 15. Коренной перелом в войне в основном был достигнут благодаря действиям англоамериканских вооруженных сил
Миф № 16. Англосаксонские союзники по антигитлеровской коалиции своими массированными бомбардировками территории Третьего рейха интенсивно подрывали военно-экономический потенциал нацистской Германии, облегчая Красной Армии победоносные наступления
Миф № 17. Победоносные успехи Красной Армии в 1944–1945 гг. есть результат того, что воздушные силы союзников оттянули на себя значительное количество немецкой авиации, создав для советских ВВС ситуацию полного господства в воздухе, и в итоге оставшиеся без надежного воздушного прикрытия сухопутные войска вермахта систематически терпели поражение, пока, наконец, не пал Берлин
Миф № 18. Десять сталинских ударов — блеф сталинской же пропаганды
Не надо удивляться тому, что столь разные на первый взгляд мифы объединены в единый блок. Здесь нет ничего парадоксального. Это квинтэссенция основного ядра мифологии о войне в ее политизированном виде. Ещё в предисловии автор был вынужден особо указать на то обстоятельство, что даже сугубо военные аспекты мифов о войне антисталинская пропаганда злоумышленно гипертрофированно политизирует, переводя все на стезю разнузданной критики сталинского тоталитаризма, причем сугубо в эмоциональном духе. Как правило, все подается с позиций так называемых общеизвестных фактов (истин), преимущественно даже без тени намека на какое бы то ни было серьезное доказательство. К примеру, вот-де «общеизвестно», что без западной помощи Советский Союз не выдержал бы натиска гитлеровской Германии, а Красная Армия без активного боевого содействия войск союзников не дошла бы до Берлина. Или такой перл «демократов». Вот был такой тиран, диктатор и вообще злыдень, которого звали Сталин, отдавал он всякие бессмысленные приказы по политическим соображениям, а солдатики из-за этого гибли в массовом порядке. И баста! Да и генералы немало пострадали от его тиранства и самодурства! То есть, если по, простому, получается, что «демократы» от истории не столько призывают, сколько нахально пытаются заставить общество «веровать, но не умствовать». Сиречь без какого-либо критического осмысления верить любым их утверждениям. Им казалось, что поскольку они до чрезвычайности политизировали практически все мифы, в которых затрагиваются боевые действия в победоносный для нашей армии период войны, то, следовательно, на политической арене, где сталинизм, по их корявому убеждению, якобы уже осужден, можно запросто очернять и клеветать на эти темы. Однако невдомёк убогим, что тем самым они подставились под сокрушительный удар, чем, естественно, и воспользуемся.
