Суфийский, с позволения сказать, след выводит нас на ассасинов (хашашинов, что в переводе с арабского означает «употребляющих гашиш») — членов могущественной секты, основанной в Северном Иране проповедником-исмаилитом Хасаном ибн Саббахом.[118] Тут нет ни времени, ни места, чтобы подробно излагать историю этой поразительной и одновременно зловещей средневековой организации, положившей в основу жизнедеятельности невероятно эффективный инструмент: безжалостный политический террор. Это отдельная история, хоть и стоит, пожалуй, напомнить: сам термин «ассасин» вошел, как синоним «убийства», во многие европейские языки, и недаром. Ко времени эпохи Крестовых походов последователи Хасана ибн Саббаха, обосновавшиеся в неприступных крепостях Сирии, Ливана и Ирана (столица — замок Аламут, что в переводе означает «Орлиное гнездо»), создали террористическое государство (1090–1256), приводившее в трепет большинство властителей мусульманского мира. И при этом прекрасно обошлись без многотысячной армии.
2.11. Вжик-вжик-вжик, хоп, уноси готовенького…
Главным орудием международной политики ассасинов, так сказать, самым весомым аргументом и даже ее краеугольным камнем стало ритуальное убийство, совершавшееся специально подготовленными членами секты, которых звали фидаями. В переводе с арабского это слово означает «жертвующий собой ради достижения высокой цели». Это были, по сути, профессионалы-камикадзе исключительно высокого уровня, которых загодя, в течение многих лет, буквально с отрочества готовили к выполнению конкретной миссии. Обучали методам конспирации, владению разными видами оружия, иностранным языкам и обычаям тех стран, где фидаям предстояло работать. Тщательно отобранные смертники вживлялись в чужую среду (в окружение европейского графа, например, или какого-нибудь мусульманского эмира), где они и жили сколько угодно лет в качестве живых «адских машин». Трудились конюхами, виночерпиями или брадобреями до тех пор, пока… Пока по каналам секретной связи не поступал приказ на ликвидацию того или иного сановника. Тогда они действовали без колебаний, страха и жалости. Причем убийство должно было выглядеть публичной казнью, то есть, иными словами, свершиться при большом скоплении людей, среди бела дня, в самый ответственный момент.
То есть христианского герцога, к примеру, требовалось зарезать во время воскресной службы, имама — на пятничной молитве, визиря — на эмирском диване, и так далее. К слову, именно такая публичная смерть настигла впоследствии и многих современных политиков, возьмите хотя бы российских государственных деятелей фон Плеве[119] и Столыпина, президентов Линкольна и Кеннеди. Совершив преступление, фидаи никогда не пытались уйти от ответственности, наоборот, они, как правило, сдавались властям, ведь дело-то было сделано. Даже сжигаемые заживо, даже варимые в кипящем масле, как свидетельствуют хронисты, они славили своего повелителя, носившего титул «Старца горы». Мишо пишет : «С высоты своего укрепления «Старец» царствовал силой ужаса, который внушал всем князьям». Кто бы сомневался, что так и было, только псих, согласитесь, стал бы ссориться с подобными людьми, обладающими столь убедительными аргументами. Насолил им, и все, можешь считать себя покойником. До нас дошла история, наглядно иллюстрирующая степень фанатизма фидаев. Во время дружественного визита одного из вождей крестоносцев «Старец горы» устроил нечто вроде «показательных выступлений» своим бойцам, приказав парочке фидаев сигануть в пропасть прямо с крепостной стены. Распоряжение было выполнено незамедлительно, после чего «Старец» осведомился у гостя, есть ли у него подобные слуги. Ответ не сохранился, но кое-какие предположения имеются. Подозреваю, крестоносец попросту проглотил язык.
Как уже отмечалось выше, магометанство, исповедуемое ассасинами, во многом отличалось от традиционного, ведь основатель ордена первый «Старец горы» Хасан ибн Саббах был исмаилитом, а это религиозное течение в исламе крепчало под непрерывным огнем непримиримых противников на протяжении нескольких столетий. Вот и закалилось соответствующим образом, будто сталь из известного произведения Н. Островского. По-другому и быть не могло.
2.12. Легенда о «седьмом» имаме
Самим своим именем движение исмаилитов, зародившееся в середине VIII столетия, обязано наследнику шестого шиитского имама Джафара ас-Садыка — Исмаилу, вздумавшему окоротить руки и своей, шиитской, и суннитской знати, которые довели население буквально до ручки. Знакомая картина, не правда ли? Вполне естественно, знать составила заговор, по ходу которого будущий седьмой имам был сначала оболган (обвинен в алкоголизме), лишен права наследования, а затем и убит, что тоже вполне логично. Гибель Исмаила лишь ожесточила его многочисленных сторонников, добивавшихся справедливости, которой в те времена, как и теперь, и не пахло. Поползли слухи, будто «справедливый имам» не погиб, а только скрывается от врагов до поры до времени. Тело Исмаила выставили на всеобщее обозрение, но и это не помогло, народ твердил: его подменили. Спустя годы сложилась легенда о «седьмом» имаме, который, по воле Аллаха, перешел в невидимое для простых смертных состояние («гаиб»), но еще вернется в качестве Махди (мессии), и тогда мало не покажется никому. У идеи оказалось много приверженцев и еще больше врагов, особенно среди тех, кому и при действовавших порядках было совсем недурно. Последние выжигали «ересь» исмаилитов каленым железом и другими, еще более эффективными способами, но безрезультатно, секта, пополнявшая ряды за счет угнетенных и обездоленных, набирала силу. А поскольку выживать ей довелось в адовых условиях, она постепенно выросла в эдакую закаленную партию революционеров-ленинцев, больших мастеров по части конспирации и явочных квартир, строжайшей дисциплины, секретности и, конечно, радикальных методов противодействия властям, вроде тех же политических убийств.
Большинство историков называют главным идеологом организации исмаилитов некоего врача-окулиста Абдаллу ибн Маймуна аль-Каддаха, при котором в секте сложились девять степеней посвящения, совсем как у масонов XVIII в. Степени предполагали как уровень доступа к оперативной, что ли, информации о задачах ордена, так и очередность ознакомления с идеологическими доктринами. Чем выше поднимался соискатель, тем меньше предназначавшихся для «простецов» религиозных догм сковывало его в действиях. Хорошая организованность и жесткая дисциплина вскоре принесли исмаилитам реальные плоды.
Всего через четверть века после смерти Абдаллы ибн Маймуна в 874 г. им в руки упал Тунис, где у власти оказался сирийский исмаилит Убейдаллах (873–934), объявивший себя Махди, потомком Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. Однако ни в Тунисе, ни в Египте, ни в Марокко, ни в Сирии, на которые вскоре распространилась власть новых халифов — Фатимидов, до установления социальной справедливости руки у исмаилитов так и не дошли. Тоже знакомая картина, не правда ли? Страна оставалась феодальной, со всеми вытекающими отсюда последствиями, новая халифская династия провозгласила целью номер один восстановление Арабского халифата в его прежних грандиозных границах, от Испании и до Индии. Эта затея, правду сказать, тоже сорвалась. На Ближнем Востоке появилась новая грозная сила, турки-сельджуки, да и популярность религиозной пропаганды исмаилитов упала на уровне рейтинга Виктора Ющенко. Тогда-то из Египта в Персию и вернулся советник фатимидского халифа Мустансира Хасан ибн Саббах, исмаилит и местный уроженец, чтобы создать военно-религиозную общину, деятельность которой в самом скором времени дорого обошлась непобедимым на тот момент туркам-сельджукам. От кинжалов и яда фидаев пала целая вереница их правителей, в числе прочих — самый могущественный из Сельджукидов Малик-шах и его прославленный визирь Низам аль-Мульк.[120]
Просуществовав без малого два столетия, могущественная секта убийц, наводившая ужас на средневековых властителей, была сметена с исторической сцены. Иранские крепости ассасинов были взяты и поголовно вырезаны свирепыми монгольскими ордами, которые явились издалека и не слышали про политический террор, а потому его не убоялись. Это произошло в 1256 г. В Сирии остатки ассасинов добили мамлюки,[121] свергшие последнего фатимидского халифа. Ну а что же тамплиеры, перенявшие у ассасинов так много премудростей, от закрытой структуры со множеством степеней посвящения и до принципов организации государства в государстве? Им тоже не поздоровилось. Орден пал чуть позже, уничтоженный упрямым французским королем, продемонстрировавшим, к слову сказать, редчайший пример победы монархии над могущественным международным картелем, обосновавшимся в данной конкретной стране. Вот как это случилось.
