В конце 1990-х московский клирик о. Александр Жавнерович стал добиваться возвращения здания церкви Святителей Московских верующим. Между прочим, этот батюшка приходил прямо к обосновавшимся в храме кооператорам и так настойчиво увещевал их съехать, что те вынуждены были искать спасения от энергичного священника у милиции, — благо участок в соседнем доме!
Увы, отец Александр не дождался возвращения храма. В 2004 году его не стало.
А на следующий год правительство Москвы распорядилось "в соответствии с федеральным законом" передать в безвозмездное пользование часть здания православному приходу, как сказано в распоряжении, "под культовые цели". Обратим внимание на стиль!
Однако, чтобы достигнуть исполнения этих культовых целей, приходу во главе с настоятелем о. Кириллом Быковым потребовалась приложить еще немало усилий, включая и формальности по регистрации прихода, и трудоемкие строительные работы, растянувшиеся на годы, да и по сей день еще не вполне завершенные.
Верно говорят: легче построить что-то новое, с нуля, чем восстанавливать порушенное или обезображенное последующими перестройками старое. А в храме Святителей Московских разными чулочными фабриками и другими владельцами было настроено столько "архитектурных излишеств", что поначалу у причетников глаза боялись: каково это будет все переделать! — чего стоит одна только капитальная бетонная лестница в алтаре, ведущая на антресоли! Но, как бы глаза ни боялись, а руками, по поговорке, сделано уже немало, — достаточно для того, чтобы проводить все уставные богослужения.
КРЕСТНЫЙ ХОД ВОКРУГ «EXCHANGE»
И все-таки полноценной приходской жизни в храме Святителей Московских быть не может до тех пор, пока приход, наряду с прочими конторами, остается одной из организаций, занимающих общий офисный центр. К слову заметить, соседство прихода и абсолютно нецерковных учреждений совершенно бесконфликтное. Если бы вообще это являлось нормой, то о подобном соседстве под одной крышей можно было бы только мечтать. Но, что интересно! — среди соседей-кооператоров нет ни одного сотрудника, кто был бы прихожанином храма Святителей Московских. Нет — Боже упаси! — с их стороны в адрес прихода ни разу не было сказано ни единого неодобрительного слова, не было замечено ни одного осуждающего или насмешливого взгляда. И, вместе с тем, эта их отстраненность, неучастие, подчеркнутое дистанцирование от "обскурантов со второго этажа", безусловно, является позицией, возможно даже, непроизвольной, нецеленаправленной, бессознательной, но, вне всякого сомнения, идеологизированной, родом из богоборческого прошлого, запрограммированной в генах.
Вот только один недавний пример. На Пасху 2009 года в приходе был первый после закрытия храма большевиками Крестный ход. Собралось довольно много людей. Кто-то, несмотря на поздний час, пришел с детьми. В положенное время прихожане, с иконами и свечами, во главе с отцом настоятелем, всем миром двинулись вокруг церкви. На первом этаже, возле входных дверей, в уютной дежурке круглосуточно дремлет охрана. Но эти добросовестные работники к Церкви не имеют никакого отношения: сторожа находятся в подчинении у тех, кто их нанимает и оплачивает, а именно — у индифферентных к вопросам веры конторщиков, занимающих значительную часть храма.
И вот Крестный ход торжественно дефилирует мимо дежурки, в которой сидит сторож, и далее выходит на улицу. Пушкин как-то сказал обо всех нас, русских: мы ленивы и нелюбопытны. Что значит гений! — насколько же он прозревал будущее! Как бы должен поступить обыкновенный нормальный человек, случайно оказавшийся свидетелем какого-то необычного явления? По крайней мере, обратить на него внимание, полюбопытствовать. Или хотя бы, приличия ради, сделать вид, будто его заинтересовал чужой обычай: выйти из своей конуры и постоять, поглазеть на диковину. Ничуть не бывало! Охранник не любопытный! Он не только не повернулся к шествию анфас — ни на миг не оторвал заинтересованного взгляда от телевизора! Крестный ход так и проследовал мимо его медального профиля. Обошел здание с надписью "Обмен валюты — Exchange" кругом. Возвратился к дверям. Ровно в полночь о. Кирилл у порога возглашает: Христос воскресе! А в ответ из-за дверей храма раздаются надсадные вокальные потуги безголосой певички. Кстати, обратим внимание, по большинству программ в эту ночь идет трансляция пасхального богослужения из разных святых мест. Но привратник прихода Святителей Московских предпочитает — и не таится! демонстративно! конечно, у нас же свобода совести! — смотреть разудалое телешоу. Его воля…
Вот так существует приход в коммуналке. Еще раз заметим: это, можно сказать, безобидное, миролюбивое соседство. Без скандалов, без подвохов. И, тем не менее, это, хотя и негласное, неявное, но, по сути, натуральное противостояние двух миров, двух моделей духовности, которое чувствуется даже в ответном "здрасте", доносящемся из дежурки в адрес посетителей второго этажа.
РАЗОЙТИСЬ ЦИВИЛИЗОВАННО И ПОЛЮБОВНО
Даже если бы случай с приходом Святителей Московских был уникальным, то и тогда гражданской власти следовало бы показать свой благородный "клерикализм" и как-то помочь разрешить ситуацию. Хотя бы потому, что положение, в котором находится приход, является следствием известной государственной политики 1920-80 годов. Так справедливо было бы нынешней власти и исправить теперь прежние произвольные решения своих предшественников и товарищей по партии. Но тем более требуется чье-то доброхотное вмешательство, что случай этот не единственный: в Москве несколько таких приходов и даже монастырей, которые не являются единственными владельцами и распорядителями собственности, бывшей у Церкви до большевистской секуляризации. То есть это проблема не частная, а общецерковная. Или общегосударственная, если угодно.
По мнению о. Кирилла Быкова, в данной ситуации категорически недопустимы никакие силовые способы воздействия на соседей по храму — пикеты, плакаты, мегафоны, молебны под окнами их контор с привлечением прессы и прочие формы демонстративного протеста. Проблема должна решаться исключительно цивилизованно и желательно полюбовно. Дело в том, что кооператоры — как ни удивительно звучит! — занимают свои площади в храме законно: они купили в свое время эти помещения, и у них имеются соответствующие бумаги. Самое простое — выкупить недвижимость у нынешних владельцев. Естественно, приходу, у которого недостает средств заполнить целиком иконостас образами, такая сделка не по плечу. Но положение отнюдь не безвыходное. Примеры счастливого разрешения подобных недоразумений существуют. Скажем, находятся состоятельные доброхоты, которые во славу Божию от своих щедрот жертвуют необходимую сумму. Или сама власть из соображений восстановления исторической справедливости находит способ отселить из церковных помещений случайных приживальщиков без ущемления интересов последних. Приход Святителей Московских будет рад любому варианту. Кстати, еще Василий Блаженный может помочь.
Не за горами уже и следующая Пасха. В 2010-м она ранняя. Какое потрясение, наверное, ожидает случайного прохожего в Посланниковом переулке в эту ночь: из красивого здания со светящейся на торцевом фасаде табличкой "Обмен валюты" в красном облачении выходит статный батюшка с кадилом, за ним движется народ с иконами и свечами. Шествие обходит здание вокруг. Одновременно из раскрытой двери доносится зовущийся песней визг эстрадной дивы. Красивым баритоном о. Кирилл возглашает: "Христос воскресе! С праздником!.."
Иван Воронков ДОЛГ НАШ НАСУЩНЫЙ
Иван Воронков
ДОЛГ НАШ НАСУЩНЫЙ
Медленно, как падающий с неба снег, приближается к нам праздник Рождества Христова. Всё словно замирает в ожидании этого события. Теперь вот даже "новогодние" (по григорианскому календарю) фейерверки после пожара в пермском ночном клубе "Хромая лошадь" вроде выйдут из моды. И слава Богу! Меньше шума, больше толка.
Сугубо верующие даже не садятся вечером 31 декабря за праздничный стол и ёлку не наряжают — в посте и молитве ждут рождественского сочельника 6 января. А для остальных новогодние праздники уже привычно тянутся с 25 декабря до самого "старого" Нового года 14 января. Практически на три недели, а то и на месяц, наша страна выпадает из своего обычного ритма жизни, переходя из старого, ветхого года в новый. И за это — слава Богу!
В рождественские дни принято публиковать святочные рассказы — о том, как бедным, несчастным, голодным и больным людям (чаще всего — детям) неожиданно, по Божьей воле, посылается утешение в бедах и исцеление от болезней, как у озлобленных и ожесточенных открывается духовное зрение и смягчаются их сердца, как в этот погрязший в грехах мир с Рождеством Христовым снова приходят вера, надежда и любовь.
