* * *
Пресс-служба ЛДПР распространила заявление по поводу приговора, вынесенного грузинским судом корреспонденту тбилисской газеты «Ноэ» Гиви Алазниспирели. Его приговорили к году тюремного заключения по политической статье «за разжигание межнациональной розни» (аналогичной ст. 74 УК РСФСР). Поводом для судебного преследования журналиста послужила статья, в которой анализировалась роль еврейской общины в политической и культурной жизни Грузии.
В заявлении ЛДПР, в частности, говорится, что эта статья позволяет властям преследовать любое инакомыслие. «Мы, ЛДПР, требуем изъять её из нашего уголовного кодекса и призываем приостановить её применение как в России, так и в Грузии, Казахстане и других республиках бывшего СССР».
Конт. тел. «NORD-PRESS»: 925-69-14,
факс 924-84-35
«ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ» И ЕЕ КОМАНДА Сергей Соколкин
— 276-52-47?
— “Служба спасения” слушает!..
— У метро “Октябрьская” столкнулись три машины, зажало водителя, выезжайте…
— У меня дома захлопнулась железная дверь, помогите…
— Что делать? Хотят угнать мою машину.
— Девушка, у нас в подъезде пожар!
— В нашем подъезде собака, она всех кусает, не дает пройти в квартиру, сделайте что-нибудь…
— Алло, не волнуйтесь, говорите точный адрес. Так. Спасатели будут у вас через двадцать минут.
* * *
Это телефонные будни справочно-информационного центра “Службы спасения”, принимающего различную информацию обо всех чрезвычайных ситуациях и происшествиях в городе Москве. Девушки-операторы передают ее оперативному дежурному, который по необходимости подключает к разрешению задачи соответствующие службы — “скорую помощь”, газовую службу, ГАИ, ФСБ, “пожарную”…
Так было вначале. Однако потом появилась необходимость в создании собственных “Групп немедленного реагирования”. И вот у “Службы спасения” появились свои оперативные средства передвижения — серенький “Москвич-2141”, “Газель”, периодически стоящая на ремонте, и гордость службы — “лендровер дефендер” белого, как “скорая помощь”, цвета — мощный вездеход (в чем потом я лично смогу убедиться) с романтическими позывными “Спасатель-201”.
С пресс-атташе службы спасения Александром Копысовым, совсем еще молодым и отнюдь не гераклова телосложения человеком, я связался довольно легко по телефону. Договорились о встрече. “Завтра” — это газета, которая раньше называлась “День”? — скорее уточнил, чем поинтересовался Александр. “Только давайте без политики, сейчас многие хотят перетянуть нас на свою сторону, а мы просто работаем”. “Хорошо. Обещаю вам!” — ответил я, с искренним удивлением соображая, каким, интересно, боком можно вставить сюда Лужкова или Ельцина…
* * *
И вот я на улице Абельмановской у красивого двухэтажного дома с табличкой “Центр гибких технологий безопасности”. Название понравилось (как в кино), хотя сути, честно говоря, не прояснило. Строгая пропускная система, оборудованная телемониторами, в которых видна вся прилегающая территория, вооруженная охрана в синих фирменных комбинезонах с нашивками и надписью на спине “Служба спасения”. Впрочем, в такие комбинезоны одеты все “спасатели”, выезжающие на “дело”. В глаза бросается поразительная молодость всех ребят. Почему-то здесь, в таком месте, она особенно заметна.
Дежурный смотрит мое редакционное удостоверение, записывает фамилию и выдает временный пропуск, карточку посетителя, которая специальной прищепкой крепится на одежду. Сразу распрямляется спина, чувствую себя “официальным лицом”: так, наверное, ходит… Марчелло Мастрояни на фестивале “Кинотавр”…
* * *
Пока я проходил все необходимые формальности, знакомился с содержанием необыкновенного дома, чем-то напоминающего крепость (свет внутрь не проникает, все окна первого этажа закрыты плотными жалюзями, освещение искусственное), со своим телеобзором, со своей автономной столовой, со своим магазином, продающим различные рации и другое радиооборудование, пока смотрел видеоролики проведенных службой операций (все вызовы и проделанную работу записывает на видеокамеру кто-нибудь из спасателей), пока разговаривал с Александром, с оперативным дежурным, с девушкой-оператором — мой поезд ушел… Спасатели уехали на задание. Что делать? Ждите, успокоили меня, они приедут через час, два, пять часов — но приедут.
* * *
А не могу я поймать их где-нибудь в Москве? — осеняю себя вопросом. Можете, если успеете, озадачивают меня ответом. Следующий вызов — с проспекта Маршала Жукова. Выбегаю за дверь, захватив с собой по ошибке кепку Копысова…
Такси тут же попадает в пробку. Скопище машин, трамваев. Вылезаю, бегу к метро. Оказывается, на трамвайных путях столкнулись легковая и грузовая машины. “Жертв нет. “Служба спасения” не нужна”. — машинально констатирую про себя…
* * *
Выхожу из метро “Полежаевская”. Троллейбусов, как и ожидалось, нет. Боюсь, что уже опоздал. Ловлю частников. Ехать недалеко, но запрашивают такую сумму, что я, человек вообще-то не кровожадный, в запале желаю им стать клиентами “Службы спасения”… Наконец останавливается лихой мужик на гремящем драндулете, напоминающем гибрид бронепоезда с инвалидкой, и сия небритая физиономия уверяет, что довезет меня куда угодно, хоть на Ваганьковское кладбище, если я дам ему только опохмелиться… Однако везет, куда ему сказано.
* * *
Захлопнув дверку “броневика”, поворачиваюсь лицом к дому, пытаясь высчитать, на каком этаже находится квартира, где ждут (или уже дождались, а то и проводили) спасателей. Вдруг слышу голос сверху: — “Вы из “Службы спасения”?.. Значит, я их опередил… И точно: через минуту показывается подскакивающий на дворовых колдобинах белый “лендровер” с синей мигалкой.
* * *
Командира экипажа зовут Денис Таежный, он бывший вертолетчик, офицер, его лично пригласил на работу начальник “Службы спасения” — так говорили мне в центре перед моим уходом.
* * *
— Простите, вы Денис? — обращаюсь я к невысокому, крепко сбитому молодому парню, первым выскочившему из машины. — Я журналист, вам передавали?
— А, здравствуйте, пойдемте с нами!
Бегом поднимаемся на четвертый этаж (у ребят это уже пятый вызов), где нас ждет расстроенная, еле сдерживающая слезы пожилая женщина. Ее вчера выписали из больницы. Опираясь на костыли, запинаясь, она рассказывает, что в трамвае, на котором она ехала домой, у нее вытащили кошелек, в нем почти не было денег, но были ключи от квартиры и кое-какие медицинские документы. Благо, пенсионное удостоверение она держала отдельно. Прописку свою она тоже сейчас подтвердить не может — паспорт находится в квартире…
— А зачем прописка? — не понимаю я.
— Как зачем? — говорит Денис. — Тут-то, конечно, дело ясное, но ведь бывают и другие случаи. А вдруг мы откроем дверь не хозяевам, а бандитам, грабителям? Поэтому смотрим прописку, просим написать заявление на нашем бланке, заносим туда данные паспорта.
А женщина стоит, мнется, как бы оправдывается за то, что она отвлекает людей от дела: “Я вчера, как обнаружила пропажу ключей, позвала слесаря из ЖЭКа. Металлическую дверь он, конечно, открыть не смог и сходил за веревкой, чтобы спуститься с пятого этажа ко мне на четвертый. У меня ведь и окно-то на кухне открыто… Но соседи его не пустили, сказав, что не хотят отвечать, если он разобьется…”
— Так где ж вы ночевали? — вырвалось у меня.
Женщина опустила голову, и из усталых глаз на бетонный немытый пол упала маленькая слезинка.
* * *
“Службе спасения”, вооруженной кучей лицензий и других официальных документов, с которой были журналист (тоже с документами) с диктофоном и оператор с видеокамерой, а главное, бедная измученная женщина, все-таки удалось убедить верхних соседей в необходимости открыть дверь и разрешить воспользоваться их окном для спуска на нижний этаж.
* * *
… В проеме железной двери верхних соседей закрепили огромный лом, к которому привязали прочную капроновую веревку, страхующую спасателя, облаченного в альпинистское снаряжение. В окно спустили веревочную лестницу со светоотражателями (для работы в ночное время), по которой самый молодой член экипажа (ему 24 года), то и дело улыбающийся и рассказывающий веселые байки, Сергей Орлов спустился на четвертый этаж. Окно было открыто, но протиснуться в него Сергей не мог — что-то мешало изнутри квартиры (а разбивать стекло в доме небогатого человека, по нашим временам, конечно, дороговато). Как потом рассказал Сергей, на подоконнике и примыкающем к нему столе стояли посуда, цветы, тут же была гладильная доска, все это и не давало окну открыться. Пришлось ребятам просить у соседей швабру, уверять, что с ней ничего не случиться, а в это время Сергей висел на отвесной стене. И вот уже он орудует шваброй в прорези окна, фехтует с кем-то невидимым и злым, не дающим ему открыть раму, а затем и заветную дверь. Но, наконец-то, тарелки сдались, цветы отступили, и спасатель шагнул в квартиру. Зеваки разошлись. Никто не упал, не разбился, в общем, как сказал один из подростков, ничего интересного…
