Константин Крылов РОССИЯ — НЕ ГАИТИ!
5 ноября 2009 года все мы стали свидетелями нового, невиданного ранее надругательства над самой сутью справедливого правосудия в России.
В этот день в Басманном суде должно было состояться слушание по вопросу о санкции на арест двоих обвиняемых в громком преступлении — убийстве адвоката Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой, произошедшем 19 января 2009 года. Однако вместо обычного суда произошло нечто поразительное. Неизвестные вооруженные люди в штатском втащили в зал двух человек, мужчину и женщину, в надетых на головы черных мешках – даже без прорезей для глаз.
Судье, а также другим участникам процесса, журналистам и всему российскому обществу, предложено было просто поверить, что эти неизвестные с закрытыми лицами и есть Никита Тихонов и Евгения Хасис, обвиняемые в двойном убийстве, чья виновность якобы подтверждена чистосердечным признанием Тихонова.
Согласно заявлению "государственного защитника" Тихонова, лица обвиняемых были закрыты якобы по их собственной просьбе.
У всех, кто следит за расследованием этого громкого дела, это вызывает законные вопросы:
Почему прокуратура ходатайствовала о закрытом режиме рассмотрения дела — и почему суд решил это ходатайство удовлетворить?
Государственные обвинители ссылались на ст. 241 (ч. 2 п. 1) УПК РФ, согласно которой судебное разбирательство объявляется закрытым, если рассмотрение уголовного дела может привести к разглашению охраняемой законом тайны. Вероятно, тайной здесь является сам вид подсудимых?
Почему Евгении Хасис, несмотря на гласно озвученное в суде требование подсудимой, было отказано в законной помощи её личного адвоката, а навязаны услуги "государственного защитника"?
Что скрывали мешки на головах подсудимых? Быть может, следы пыток или применения препаратов, используемых для допросов?
Как судья опознала подсудимых? Как общественность может достоверно убедиться в том, что перед судом действительно предстали Никита Тихонов и Евгения Хасис? Кто на самом деле сидел 5 ноября на скамье подсудимых: Тихонов и Хасис — или какие-то подставные лица, играющие их роль?
И наконец: если это не они — то где сейчас Тихонов и Хасис, что с ними происходит, живы ли они вообще? Не случится ли так, что вскоре после громкого рапорта о раскрытии преступления на основе "чистосердечного признания Тихонова" они умрут в тюрьме "от невыясненных причин" — и на том расследование закончится?
Появление в качестве подсудимых "людей в масках" открывает для российского суда, и без того далекого от беспристрастности и неподкупности, новую эру. Мы перешли на новый виток беззакония. Если это войдёт в систему, то потенциальной жертвой судебного произвола станет любой гражданин России: никто из нас не застрахован от того, что какой-то человек в маске явится в суд и под нашей фамилией, от нашего имени "признается" там во всех грехах.
Это издевательство над здравым смыслом и идеей справедливого и гласного суда происходит прилюдно и демонстративно, с трансляцией по центральным каналам Российского телевидения. Создается ощущение, что мы живем не в России, а на Гаити времен "тонтон-макутов".
Это не просто злоупотребления внутри следственно-судебной системы — это открытый вызов обществу.
Отметим, что практика "мешкования" (hooding), т.е. закрывания лиц задержанных, была признана противоречащей Европейской Конвенцией о защите прав человека, которую ратифицировала и Россия.
Основываясь на этой Конвенции, 18.01.1978 года Европейский суд по правам человека по жалобе №5310/71 дело "Ирландия против Великобритании" вынес решение, в соответствии с которым использование ряда "техник", в том числе покрывание головы задержанного мешком (hooding), было признано бесчеловечной и унижающей человеческое достоинство практикой, нарушающей статью 3 Европейской конвенции о защите прав человека.
Мы не знаем и не можем знать, виновны ли Тихонов и Хасис в преступлении, которое им вменяют. Но мы знаем и твёрдо убеждены, что виновность или невиновность кого бы то ни было может быть установлена только справедливым гласным судом. Наша позиция основывается на справедливости и уважении к закону.
Мы твердо убеждены в том, что суд в России должен быть гласным. У общественности не должно быть никаких сомнений в личности людей, оказавшихся на скамье подсудимых в зале суда. Только открытый для общественности судебный процесс дает гарантии против применения пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения — этой позорной практики российской судебной системы.
Необходимо остановить позорную практику "мешкования", уже тридцать лет как осужденную Европейским судом по правам человека и порочащую саму идею справедливого правосудия.
Пыткам, ставшим системным явлением в российском следствии, — не место в современном обществе.
Ввиду особой общественной важности дела Тихонова—Хасис и уже известных нам нарушений в ходе следствия и судебных процедур мы требуем:
Проверки законности действий правоохранительных органов и суда;
Немедленного медицинского освидетельствования подсудимых независимыми медиками и проверки условий их содержания.
Обнародования результатов этих проверок.
Обеспечения законного права обвиняемой Евгении Хасис на выбор адвоката.
Обеспечения законного права подсудимых на суд присяжных заседателей.
Открытого и гласного судебного процесса под контролем гражданского общества России.
Мы призываем все здоровые силы российского общества поддержать эти требования.
Автор — президент Русского Общественного Движения (РОД)
Наталия Стяжкина НЕ СТРАХА РАДИ
Тюремные мемуары Ивана Миронова "Замурованные", отрывки из которой публиковались в газете "Завтра", только начали свой путь к широкому читателю, а между тем на пути распространения книги уже возникли загадочные препятствия.
С прискорбием мы должны констатировать, что в конце октября не состоялось представление "Замурованных" в магазине "Библио-Глобус". Из продажи крупнейшей книжной торговой сети была изъята партия "Замурованных". Дирекция кулуарно ссылалась на "органы", "уголовные дела", "письма", и "…известно, в какой стране живем". Официальной причиной стало уведомление от некоего "председателя Комитета по защите прав человека Республики Татарстан". В нём правозащитник указывал на то, что в тексте книги распространяется конфиденциальная информация, "поскольку на одной из страниц опубликован домашний адрес Грабового Г.П., составляющий его личную и семейную тайну".
13 ноября администрация теперь уже питерского магазина "Буквоед" в последний момент отменила презентацию книги. Интернет-магазин "Озон" сообщает потенциальным клиентам о "Замурованных", "что интересующая вас книга закончилась у нас и у наших поставщиков, поступление ее на наш склад не ожидается в ближайшее время. Книга снята с продажи".
Каковы подлинные мотивы, по которым столь солидные структуры идут на убытки, скандалы и подрыв собственной репутации, пока неясно. Неужели текст Ивана Миронова настолько сотрясает основы сегодняшней политической системы?
Мы отвыкли от таких книг. Громких разоблачений, злобы на политиков и их действие вкупе с бездействием, изощренной чернухи, писанных кровью болящей души словес хватит на наш век сполна. Художественная литература 90-х и первого десятилетия XXI века была по большей части правдива. Но от этой правды ломило в затылке, и в лучшем случае хотелось уйти в затвор или подальше в леса, а в худшем случае — взяться за нож и резать…. Исход был, но он был самоубийственен. Да, собственно, уходящая эпоха вовсе и не была эпохой писателей. Это было актерская эпоха. Эпоха триумфального дьявольского театра – мерзкого и двуличного. Эпоха грассирующего лживого слова. Именно актеры были запевалами на телевидении – а значит, главными идеологами страны. Именно они громче и убедительнее всех взывали к совести нации, смело решали государственные задачи, гордо занимали освобождавшиеся места элиты государства и получали награды из рук верховной власти. Но времена меняются. Приходит более честное и поэтому более страшное в своей правде время. Оно должно было прийти. Мы его очень ждали.
Признаюсь: писать рецензию на художественное произведение, которое относится к таинственной новорожденной эпохе, непросто. Мне возразят: еще бы, ведь, по определению, произведение ново, оно неизбежно индивидуально, эфемерно и непередаваемо. Любой текст, претендующий на звание художественного произведения, таков. Да, но это совершенно новая русская литература с новым языком, с новыми характерами, с новыми претензиями к миру. И самое главное – с новыми последствиями. В ней укрывается множество сущностных, в общем-то, христианских противоречий и множество уровней, как в компьютерной игре, от простого к сложному.
