Во время кассетного скандала «Свобода» представлялась мне паутиной, в которую обязательно, рано или поздно, попадется мотылек Мельниченко. Ему просто было некуда деваться от настойчивого внимания американских журналистов. Купчинский, как жирный паук сидел в центре этой паутины и координировал действия подчиненных. При этом он не выпускал из рук бутылку с виски.
Купчинский, как и Швец, считал, что он лично добился для Мыколы убежища в США. По его словам, об этом похлопотал генеральный директор Радио «Свобода»:
“По моей просьбе мой босс Том Дайн вмешался в американское посольство в Чехии, и дело было сделано”.
Вскоре после того, как Мельниченко оказался за океаном, а Ющенко лишился поста премьер-министра Украины, Купчинского уволили с поста директора украинской службы «Свободы». Он возвратился в Америку и на первых порах занялся оздоровлением своего организма. При этом он продолжал поддерживать связь с майором, не теряя надежд поквитаться с Кучмой. Дальнейшая пропаганда Мыколы и его записей стала для Романа делом личного престижа. В отличие от Швеца, которого Мельниченко сразу же возненавидел, Купчинского майор более-менее терпел и прислушивался к его советам.
Глава 3. Майор и журналисты.
История взаимоотношений майора Мельниченко с прессой могла бы послужить темой отдельной книги. Вначале Мыкола принимал корреспондентов за агентов и боялся встречаться с ними. Однако, со временем, он привык к их постоянному интересу, и это ему понравилось. Почувствовав значимость собственной персоны, майор закапризничал. В дальнейшем, согласование интервью с ним представляло собой длительную и изнурительную процедуру, которую выдерживали единицы. Так, как майор вел себя с журналистами, не позволяли себе даже звезды кино и шоу-бизнеса, не говоря уже о политиках. В конце концов, его причуды надоели даже тем, кто с самого начала пропагандировал кассетный скандал. Сегодня Мельниченко практически не общается с прессой.
Когда я первый раз гостил у майора в Америке, ему домой беспрерывно звонил Роман Купчинский. Он умолял Мыколу встретиться с телевизионной группой ВВС. Британцы снимали большой документальный фильм о деле Гонгадзе и специально ради майора прилетели в Америку. Купчинский обещал деньги, предлагал разные услуги, но Мельниченко категорически отказывался.
– Пошел он нахер! – объяснял мне свою позицию майор. – Он никогда не платит. Только обещает все время!
Я возражал:
– Ну, подожди, Мыкола! Ведь «Свобода» помогла тебе выехать в Америку.
– Да ерунда это все, – заявил в ответ Мельниченко, – это вы с Болданюком все сделали. Я теперь уже разобрался.
В конце концов, Купчинскому удалось уговорить Мыколу дать интервью ВВС. Это произошло в самом начале 2002 года. Ради этого телевизионная группа повторно прилетела в Америку. Прежде чем согласиться на съемки, майор семь раз встречался с продюсером по имени Эва Эварт. Ей пришлось из-за этого провести в Нью-Йорке все рождественские праздники. Организовать интервью с Мельниченко оказалось гораздо сложнее, чем с главой колумбийского наркокартеля, прячущимся в джунглях от правительственных войск и агентов ФБР – предыдущим героем ее репортажа.
В начале кассетного скандала Мыкола боялся и подозревал всех без исключения журналистов. Мороз убедил его, что среди них могут быть агенты и убийцы. Нам с Болданюком приходилось заставлять Мыколу, чтобы он согласился на встречи с радио «Свобода» и «Нью-Йорк Таймс». Переломным моментом в отношении Мельниченко к прессе, а также в оценке собственной значимости стал приезд в Остраву американского телевидения CBS. При подготовке к съемкам майору очень понравился процесс уговоров: постоянные звонки из Америки, послания по электронной почте, официальные письма в красивых конвертах для “Mr. Melnychenko”. Мыколу просили, убеждали, буквально умоляли дать интервью. Обещали, что после этого о нем заговорит весь мир. Во время интервью, как минимум десять человек, включая Болданюка, окружали майора и уделяли ему исключительное внимание. Большие камеры, море света, специальная аппаратура звукозаписи – такого Мыколе и не снилось. Почувствовав значение собственной персоны, Мельниченко, в дальнейшем, вел себя с прессой как самая капризная дива эстрады.
Согласование интервью с Мыколой представляло собой длительную и изнурительную (а подчас и унизительную) процедуру, которую выдерживали единицы. Первым и необходимым условием для встречи с майором было личное доверие к журналисту самого Мельниченко. Прежде чем согласиться на интервью, Мыкола выяснял, какова будет общая направленность репортажа о кассетном скандале, не собираются ли его намеренно дискредитировать. Если у Мельниченко появлялись малейшие сомнения в лояльности журналиста, он отказывал в интервью, аргументируя это соображениями типа “еще не время”, “это может навредить”. Того, кто собирался задавать ему неудобные вопросы повторно, Мельниченко зачислял в список недоброжелателей.
Решившись дать интервью, Мыкола начинал тщательно к нему готовиться. Он всегда хотел иметь список вопросов заранее, чтобы посоветоваться, как на них отвечать. Консультантами майора становились те люди, от которых майор в тот момент материально зависел, а также его жена Лиля. Главным советчиком Мыколы был Роман Купчинский.
Шеф украинской «Свободы» давно старался монополизировать право на связь с Мельниченко. Еще в Чехии, в поисках майора в редакцию украинской «Свободы» обращалось множество журналистов. Однако Купчинский тщательно фильтровал эту корреспонденцию – напрямую со мной связывались единицы. Со временем я узнал, что с просьбой об интервью с Мельниченко к Купчинскому обращался Первый немецкий телеканал ARD. Это было как раз в то время, когда я испытывал трудности в Германии. Контакт с немецким телевидением мог помочь мне, но Купчинский скрыл эту информацию.
В Америке Купчинский продолжил исполнять роль пресс-секретаря Мельниченко. Он сводил Мыколу с журналистами, достойными, по его мнению, внимания и предохранял от недоброжелателей. Именно Купчинский познакомил майора с Аленой Притулой. Это произошло спустя год с начала кассетного скандала.
За это время «Украинская Правда» стала главным информационным ресурсом в украинском Интернет. После исчезновения Гонгадзе Алена Притула продолжила его дело. Она зарекомендовала себя не только талантливым журналистом, но и прекрасным менеджером. Редакция «Украинской Правды» состояла всего из нескольких человек; они теснились в одной маленькой комнате, и, тем не менее, успевали оперативно следить за новостями.
Поначалу майор не доверял «Украинской Правде». Еще во время его пребывания в Чехии, Притула обратилась к нему с письмом.
“Я не только близкий Георгию человек, я журналист, поэтому позволю себе несколько вопросов, которые меня просто мучают:
Во-первых, почему все-таки вы не предупредили Георгия о грозящей ему опасности?
Когда и почему вы приняли решение обнародовать пленки?
Действительно ли ваша дочь серьезно больна и вам необходимы были деньги?
Встречались ли вы с представителями украинских или, например, российских спецслужб?
Или может они просто пытались или вышли с вами на контакт?
Уточните, пожалуйста, хоть примерно, сколько часов записей у вас есть, и с какого периода вы начали писать?
Готовы ли вы предоставить оригиналы записей для зарубежной экспертизы?
Чувствуете ли вы себя в безопасности сейчас?
Собираетесь ли вы воспользоваться предложением Парламентской Ассамблеи Совета Европы о предоставлении вам политического убежища??
Заранее благодарна за ответы. Держитесь!”
В части из этих вопросов Мыкола заподозрил что-то неладное и решил не отвечать.
Познакомившись с Притулой лично, Мельниченко изменил свое мнение об «Украинской Правде». В свою очередь, Алена трепетно отнеслась к Мыколе, увидев его полную беспомощность. Ей показалось, что он абсолютно наивен, и она поверила в его альтруизм. С тех пор между майором и бывшей подругой Гонгадзе установились теплые отношения. Мыкола регулярно звонил в Киев, присылал письма, делился своими планами. В свою очередь, «Украинская Правда» возвела Мельниченко в ранг крупного политика и серьезного источника новостей. Все заявления Мыколы и его пресс-конференции неизменно перепечатывались в полном объеме. В ответ, Мельниченко дал несколько больших интервью Притуле и даже не обижался на некоторые ее каверзные вопросы.
Общаясь с Аленой, Мыкола утверждал, что все свободное время проводит, прослушивая доселе неизвестные записи президента. Обещал, что вот-вот обнародует информацию, которая окончательно поставит Кучму на колени. Однако время шло, а никаких сенсационных сведений он не сообщал. Вместо этого Мыкола стал вмешиваться в творческий процесс и критиковать журналистов за некоторые публикации. Постепенно такое поведение Притуле надоело и майором начал заниматься ее заместитель Сергей Лещенко. Однако и он вскоре устал от Мыколы. Сейчас, когда Мельниченко звонит в «Украинскую правду», там никто не хочет с ним говорить. Несмотря на это, «Украинская Правда» не может позволить себе обидеть майора. Алена Притула и ее коллеги зависят от американской помощи и опасаются, что критика в адрес Мельниченко вызовет недовольство Госдепартамента США.
