Феликс КОН, получив это письмо, написал резолюцию: “Ввиду недопустимого тона оставить письмо без рассмотрения”.
Проходит несколько дней, и в квартире Булгакова раздается телефонный звонок:
- Вы тов. Булгаков?
- Да.
- С вами будет разговаривать тов. Сталин.
Булгаков был в полной уверенности, что это мистификация, но стал ждать. Через 2-3 минуты он услышал в телефоне голос:
- Я извиняюсь, тов. Булгаков, что не мог быстро ответить на ваше письмо, но я очень занят. Ваше письмо меня очень заинтересовало. Мне хотелось бы с вами переговорить лично. Я не знаю, когда это можно сделать, так как, повторяю, что я крайне загружен, но я вас извещу, когда смогу вас принять. Но во всяком случае мы постараемся для вас что-нибудь сделать.
БУЛГАКОВ по окончании разговора сейчас же позвонил в Кремль, сказав, что ему сейчас только звонил кто-то из Кремля, который назвал себя СТАЛИНЫМ. БУЛГАКОВУ сказали, что это был действительно тов. Сталин. Булгаков был страшно потрясен. Через некоторое время, чуть ли не в этот же день, Булгаков получил приглашение от т. Кона пожаловать в Главискусство. Ф.Кон встретил БУЛГАКОВА с чрезвычайной предусмотрительностью, предложив стул и т. п.
- Что такое? Что вы задумали, М.А., как же все это может быть, что вы хотите?
- Я бы хотел, чтобы вы меня отпустили за границу.
- Что вы, что вы, М.А., об этом и речи быть не может, мы вас ценим и т. п.
- Ну, тогда дайте мне хоть возможность работать, служить, вообще что-нибудь делать.
- Ну а что вы хотите, что вы можете делать?
- Да все что угодно. Могу быть конторщиком, писцом, могу быть режиссером, могу…
- А в каком театре вы хотели быть режиссером?
- По правде говоря, лучшим и близким мне театром я считаю Художественный. Вот там я бы с удовольствием.
- Хорошо, мы об этом подумаем.
На этом разговор с КОНОМ был закончен.
Вскоре БУЛГАКОВ получил приглашение явиться в МХАТ 1-й, где уже был напечатан договор с ним как с режиссером… Вот и вся история, как все говорят, похожая на красивую легенду, сказку, которая многим кажется просто невероятной.
Необходимо отметить те разговоры, которые идут про Сталина сейчас в литературных, интеллигентских кругах.
Такое впечатление, словно прорвалась плотина и все вдруг увидали подлинное лицо тов. Сталина. Ведь не было, кажется, имени, вокруг которого не сплелось больше всего злобы, ненависти, мнений как об озверелом тупом фанатике, который ведет к гибели страну, которого считают виновником всех наших несчастий, недостатков, разрухи и т. п., как о каком-то кровожадном существе, сидящем за стенами Кремля.
Сейчас разговор:
- А ведь Сталин действительно крупный человек. Простой, доступный.
Один из артистов театра Вахтангова, О.ЛЕОНИДОВ, говорил:
- Сталин раза два был на “Зойкиной квартире”. Говорил с акцентом: “Хорошая пьеса. Не понимаю, совсем не понимаю, за что ее то разрешают, то запрещают. Хорошая пьеса. Ничего дурного не вижу”.
Рассказывают про встречи с ним, когда он был не то Наркомнац, не то Наркомом РКИ: совершенно был простой человек, без всякого чванства, говорил со всеми, как с равными. Никогда не было никакой кичливости.
А главное, говорят о том, что Сталин совсем ни при чем в разрухе. Он ведет правильную линию, но кругом него сволочь. Эта сволочь и затравила Булгакова, одного из самых талантливых советских писателей. На травле БУЛГАКОВА делали карьеру разные литературные негодяи, и теперь Сталин дал им щелчок по носу.
Нужно сказать, что популярность Сталина приняла просто необычайную форму. О нем говорят тепло и любовно, пересказывая на разные лады легендарную историю с письмом БУЛГАКОВА.
Уже пошли анекдоты.
Вчера, 24/V, на премьере “Три толстяка” в 1-м МХАТе опять было много разговоров по поводу письма БУЛГАКОВА. Между прочим, рассказывали еще об одном инциденте со Сталиным, очень похожем на анекдот. Передавал это кто-то из артистов Художественного театра ЛЕОНИДОВУ.
Тов. Сталин был второй раз на “Отелло”, сидел будто бы в ложе один. К нему подсел актер ПОДГОРНЫЙ и начал говорить, что он очень болен, что за границей хорошо лечат, там хорошие доктора, хорошо бы поехать за границу, но как это сделать?.. Тов. Сталин хранил молчание. Подгорный почувствовал себя в неловком положении, думая, что Сталин обиделся. Тогда он стал говорить, что, в сущности, конечно, и в СССР есть хорошие доктора, лечебницы, что можно, конечно, полечиться и в СССР… Тов. Сталин хранил молчание и не отвечал. Тогда, уже в отчаянии, дрожащим голосом ПОДГОРНЫЙ опять переменил разговор:
- Вот вы, тов. Сталин, кавказец. Вы там долго жили на юге, не можете ли вы мне посоветовать, на какой курорт мне поехать?
Сталин внимательно посмотрел на Подгорного и, помолчав, вдруг отрывисто сказал:
- В Туруханский край!
Подгорный, как ошпаренный, выскочил из ложи…
Надо заметить, что говорят об этом, подчеркивая не грубость Сталина, а бестактное поведение ПОДГОРНОГО.
Вообще чувствуется удивительное изменение т.н. “общественного мнения” к тов. Сталину.
P. S. Никого из вождей вчера на премьере не было. Все думали, что будут Литвинов и Сталин.
N 84 от 29/IX-30 г.
В прессе промелькнуло известие о том, что в Художественном театре в ближайшее время состоится постановка инсценировки “Мертвых душ” Гоголя, и в качестве одного из руководителей этой постановки назван небезызвестный Булгаков.
По этому поводу надо заметить следующее: Булгаков известен как автор ярко выраженных антисоветских пьес, которые под давлением советской общественности были сняты с репертуара московских театров. Через некоторое время после этого сов. правительство дало возможность Булгакову существовать, назначив его в Моск. худож. театр в качестве пом. режиссера. Это назначение говорило за то, что советское правительство проявляет максимум внимания даже к своим идеологическим противникам, если они имеют культурный вес и выражают желание честно работать.
Но давать руководящую роль в постановке, особенно такой вещи, как “Мертвые души”, БУЛГАКОВУ весьма неосмотрительно. Здесь надо иметь в виду то обстоятельство, что существует целый ряд писателей (ПИЛЬНЯК, БОЛЬШАКОВ, БУДАНЦЕВ и др.), которые и в разговорах, и в своих произведениях стараются обосновать положение, что наша эпоха является чуть ли не кривым зеркалом николаевской эпохи 1825-1855 гг. Развивая и углубляя свою абсурдную мысль, они тем не менее имеют сторонников среди части индивидуалистически настроенной советской интеллигенции.
БУЛГАКОВ, несомненно, принадлежит к этой категории людей, и поэтому можно без всякого риска ошибиться сделать предположение, что все силы своего таланта он направит к тому, чтобы в “Мертвых душах” под тем или иным соусом протащить все то, что он когда-то протаскивал в своих собственных пьесах. Ни для кого не является секретом, что любую из классических пьес можно, даже не исправляя текста, преподнести публике в различном виде и в различном освещении. И у меня является опасение, что БУЛГАКОВ из “Мертвых душ”, если он остается в числе руководителей постановки, сделает спектакль внешне, может быть, очень интересный, но по духу, по существу враждебный советскому обществу.
Об этих соображениях я считаю нужным сообщить Вам для того, чтобы Вы могли заранее принять необходимые предупредительные меры.
С. секретно
НАЧ. СПООГПУ т. АГРАНОВУ
Агентурно-осведомительная сводка
4 отделения СПООГПУ от 14 мая 1931 г. N 234
М. А. Булгаков
ЛЕРНЕР рассказывал в(ашему) источнику, что БУЛГАКОВУ определенно зажимают глотку. И он уже сам знает, что бы он ни написал, его не напечатают.
Тогда БУЛГАКОВ пошел на хитрость.
Он представил новую пьесу “БЛИН”, будто бы написанную каким-то рабочим. Все шло как по маслу, и пьеса прошла уже все инстанции и мытарства. Но БУЛГАКОВ в самый критический момент проговорился об этом, поднялась буча и пьеса была провалена.
Но в настоящий момент, тов. ЛЕРНЕР, БУЛГАКОВ все-таки пролез в какой-то раб. кружок и, вероятно, будет работать, действительно и “всамделишно” перестроившись на “советский лад” и отделавшись от… (далее неразборчиво. - Ред.) … его большой талант “объективности”.
Уполном. 4 Отд. СПООГПУ (КРАВЦОВ)
АГЕНТУРНОЕ ДОНЕСЕНИЕ N 181
4-го Отд. СПО ОГПУ от 23.I - 1932 г.
21/I во Всероскомдрам зашел БУЛГАКОВ. На вопрос о разрешении постановки его пьесы сказал: “Я потрясен. Сейчас буду работать так, как и раньше. В настоящее время я утром работаю над Мольером, днем над “Мертвыми душами”, а вечерами над переделкой “Дни Турбиных”. Играть в пьесе буду я сам, так как со мной могут выкинуть какой-нибудь новый фортель и я хочу иметь твердую профессию (актера)”.
ОЛЕША. “Разрешение “Дни Турбиных” перепутало все рапповские карты. Теперь я вижу, что могу работать по-прежнему и дышать свободно”.
Флипп ГО (П? - неразборчиво. - Ред.) “Большевики наконец поняли, что нельзя планировать настоящее искусство, что нельзя печь литер.произведения, как трактора или колхозы”.
