от загрязнения воздуха на 46 %, увеличив при этом государственные доходы на 3,8 % от ВВП. Когда дело доходит до производства электроэнергии, субсидии на ископаемое топливо за последние несколько лет более чем в два раза превысили субсидии, выделяемые на возобновляемые источники энергии.
Рисунок 5. Общемировые субсидии на ископаемое топливо и возобновляемые источники энергии (только для производства электроэнергии) (источник: IEA)
С 2000 по 2016 год в одних только США добывающая промышленность израсходовала почти 2 млрд долларов на лоббирование мер по предотвращению действий, направленных на борьбу с климатическими изменениями [41]. Сюда не входят деньги, десятилетиями тратившиеся на корпоративные отчеты и научное опровержение климатических изменений или глобального потепления. В эту сумму также не входят пожертвования политикам за их постоянную поддержку бездействия в борьбе с изменением климата. А кроме того, данная сумма не включает в себя миллиарды субсидий на ископаемое топливо.
Найдется ли лучший аргумент для того, чтобы продемонстрировать, как капитализмом и свободными рынками манипулируют в интересах промышленности, а не человечества? Думаем, что нет.
Откуда такой страх перед технологиями?
Сопротивление достижениям в области науки и техники, вероятно, грозит миру вымиранием, сокращает продолжительность жизни миллионов людей (из-за болезней, загрязнения окружающей среды, плохой санитарии и т. д.), снижает экономический потенциал и сдерживает развитие целых классов, пользующихся ограниченным доступом к таким основным услугам, как здравоохранение, образование и банковское обслуживание. В то же время технологии усиливают неравенство, глубоко раскалывают экономику, повышают политическую и социальную напряженность, подпитывают расизм и преступления на почве ненависти, а также становятся причиной многих проблем, с которыми мы сегодня сталкиваемся.
В ближайшем будущем генотерапия позволит нам устранять генетические нарушения и избавляться от наследственных заболеваний, но появлению «спроектированных» младенцев, конечно же, будут сопутствовать этические дилеммы. Скоро мы станем свидетелями высадки первых людей на Марсе, но многие скажут, будто тратить миллиарды на космос, когда у нас и так куча проблем на Земле, – просто издевательство. Сегодня 72 % американцев имеют возможность заказывать разные товары на Amazon и получать их на следующий день; однако до сих пор на нашей планете более чем у миллиарда людей нет доступа к чистой воде или элементарной санитарии. Наши умные часы помогают предсказать вероятность сердечного приступа, но распространение подобной информации влечет за собой массовые нарушения конфиденциальности личных медицинских данных и отказ страховщика предоставить страховку на основе такой информации. У нас появятся автономные транспортные средства, позволяющие забыть о ДТП и смертельных случаях на дороге, но взамен мы оставим без работы миллионы водителей грузовиков.
Похоже, простого ответа нет. Если мы действительно внедрим новейшие технологии, то, безусловно, столкнемся с трудностями и беспорядками; но если мы будем сопротивляться этим достижениям, то в конечном счете нанесем еще больший ущерб, особенно будущему, которое унаследуют наши дети и внуки.
Когда мы фокусируемся на том, чтó может пойти не так с технологиями типа искусственного интеллекта или генной терапии, дискуссия часто вращается вокруг сложнейшего вопроса: следует ли нам принять эту технологию, или лучше предотвратить возможный вред, который она может нанести?
Основная проблема подобных рассуждений в том, что мы, как учит нас история, всегда и неизбежно выбираем технологию. Отказ от восьмидорожечных картриджей и Betamax нельзя считать примером широкого отказа общества от технологий. Экономики, полномасштабно отвергающие новые технологии, всегда отстают в плане конкурентоспособности и в конце концов, чтобы ее сохранить, бывают вынуждены внедрять те технологии, от которых они пытались отказаться. Наборы навыков меняются, отрасли промышленности угасают. Уже сейчас мы живем во времена, когда от угля и нефти скоро откажутся по всей планете, несмотря на долгосрочные усилия политиков, отраслевых лоббистских групп и профсоюзов, десятилетиями боровшихся с изменениями в этой сфере. Кино- и звукозаписывающая индустрии сопротивлялись файлообменникам типа Napster и BitTorrent, тратили сотни миллионов долларов, пытаясь предотвратить свободную загрузку медиаконтента, и в итоге проиграли. Сегодня стриминговые сервисы стали главными медиаплеерами.
Если рассматривать ситуацию в историческом контексте, то для общества было бы гораздо полезнее попытаться договориться об упорядоченном переходе на подобные технологии, а не сопротивляться им. Мы могли бы создать программы профессионального переобучения для шахтеров, добывающих уголь, чтобы помочь им освоить работу по другим направлениям, даже привлечь их к добыче других ресурсов, таких как кристаллический кремний, или к переоснащению энергетической отрасли возобновляемыми источниками энергии и аккумуляторными системами. Тем более что получение солнечной энергии обходится любой крупной экономике мира дешевле, чем добыча угля или газа [42]. В течение следующих 20 лет вся планета с неизбежностью перейдет на системы возобновляемой энергии, так почему бы это не поощрять?
В итоге мы получаем различные варианты возможного будущего. На одном конце спектра у нас максимальное сопротивление изменениям, а на другом – оптимальный путь к внедрению новых прорывных технологий и адаптации к меняющемуся миру. В одно и то же время мы могли бы иметь четкую политическую линию, прикладывать усилия для смягчения последствий климатических изменений, способствовать усилению равенства и инклюзивности, а также укреплению строгих этических стандартов; или, наоборот, вести запутанную политику, игнорировать основные научные данные и совершенно ни во что не вмешиваться.
Перед нами стоит задача предугадать, какое общество возникнет из этого плавильного котла возможностей. Мы попытаемся ответить на данный вопрос и наметить наиболее вероятный путь или обрисовать ряд возможностей, с которыми столкнется мир. Когда мы говорим о мире техносоциализма, мы не говорим о политических стратегиях по изменению политической философии, – мы имеем в виду сочетание факторов давления, ведущих к глобальному движению, которое изменит наше общество и образ жизни.
Самый актуальный из этих вопросов – влияние климатических изменений. Если человечество как вид намерено пережить изменение климата, нам придется создавать совершенно новые отрасли для ликвидации масштабного ущерба от выбросов углерода, фильтрации из воздуха и воды загрязняющих веществ, отказа от сжигания ископаемого топлива и обезлесения планеты. Это обязательно нужно сделать ради будущих поколений, но мы вместо этого лучше поговорим о том, что уровень выбросов углерода вполне приемлем с точки зрения политики. Через сто лет ни одному человеку, живущему на Земле, не придет в голову дискутировать о теряющих работу шахтерах или производителях автомобилей, которые не могут отказаться от двигателей внутреннего сгорания, выбрасывающих в атмосферу отравляющие вещества. Пока что сегодняшние «обсуждения» лишь ускоряют наихудший сценарий для наших внуков.
Если бы человечество развилось настолько, чтобы по-другому взглянуть на распределение ресурсов, если бы денег и валюты не существовало, то, вполне возможно, в такой альтернативной вселенной изменение климата и не несло бы никакой опасности.
