После моей поимки я обещаю купить всем парням, работавшим над делом, по новой паре обуви, если у меня будут деньги.
Сын Сэма
На обратной стороне конверта теми же чеканными печатными буквами было написано:
Кровь и Семейная тьма и Безусловно смертельная порочность, 44
Ниже стоял графический символ Сына Сэма. Это был дьявольски хороший обратный адрес, и его скрыли от общественности.
Не считая в совершенстве выписанных печатных букв, письмо Бреслину выделялось особенностями размещения текста – центрирование и отступы обычно используют люди, знакомые с приемами типографики.
Телефоны полиции взорвались звонками, едва письмо было опубликовано. Люди подозревали журналистов, художников, иллюстраторов, карикатуристов, мужчин по имени Джон, мальчиков с прозвищем Герцог. Полиция тем временем устроила у себя просмотр шотландского фильма «Плетеный человек», сюжет которого вращался вокруг друидских жертвоприношений, сжигаемых в плетеных корзинах.
Полиция заявила, что, по их мнению, графический символ в конце письма использует знаки, универсальные для обозначения мужчин и женщин. Они ошибались. Символ заимствован у оккультиста девятнадцатого века Элифаса Леви [47]. А знаки на самом деле были астрологическими изображениями Марса, бога войны, и Венеры – покровительницы древнеримской канализации, богини, также известной как Плацида.
* * *
Три недели спустя Джуди Пласидо с Уикхем-авеню в Бронксе отмечала окончание Академии святой Екатерины – той самой школы, откуда годом ранее выпустилась Валентина Суриани. Семнадцатилетняя Джуди не знала Валентину, с которой, однако, была знакома ее подруга. И еще один факт, который сохранят в тайне: Джуди вместе с подругой присутствовала на похоронах Валентины. Мир Убийцы с 44-м калибром оказался не таким уж большим.
В субботу, 25 июня, Джуди в компании трех подруг проехала по мосту Уайтстоун, направляясь на вечеринку в дискотеке под названием «Элифас», расположенной в Квинсе, на Северном бульваре в районе Бейсайд. Латинское слово «элифас» в переводе означает «слон». В оккультизме слон – это демон Бегемот, отсылка к которому содержалась в апрельском письме Сына Сэма, адресованном капитану Боррелли. Подтекст здесь очевиден – и имеет важное значение.
Этой ночью шел дождь, и сочетание ненастной погоды с растущим страхом перед Убийцей с 44-м калибром превратило обычно переполненный «Элифас» в подобие пустыни.
Однако ночь набирала силу, и к одиннадцати часам публики стало больше. Именно тогда Джуди познакомилась с Сальваторе Лупо, двадцатилетним работником бензоколонки из Маспета в Квинсе. Модно подстриженный, с аккуратными усами, Лупо отличался любовью к спорту и прекрасно танцевал, чем сразу привлек внимание жизнерадостной Джуди, стройной девушки с длинными волнистыми каштановыми волосами, питавшей слабость к дискотечным танцам.
Джуди была младшей из троих детей и на тот момент жила с тетей. Ее мать умерла от болезни Ходжкина девять лет назад, а отец снова женился и проживал неподалеку вместе со второй женой.
В два часа ночи подруги Джуди решили, что «Элифаса» с них хватит. Сама Джуди, однако, хотела остаться, чтобы продолжить общение с Лупо. Друг Лупо Ральф Сакканте работал в «Элифасе» вышибалой и в тот вечер привез туда Сала на своей машине. Лупо сказал Джуди, что, если она останется до закрытия дискотеки, потом они с Сакканте отвезут ее обратно в Бронкс. Обсудив ситуацию с подругами, Джуди согласилась.
В три часа ночи, спустя еще час танцев и разговоров, Лупо показал Джуди ключи от темно-бордового «кадиллака» 1972 года выпуска, принадлежавшего его другу, и предложил подождать в машине, пока Сакканте закончит работу. Автомобиль был припаркован примерно в двух кварталах от «Элифаса», среди жилых домов на 211-й улице, неподалеку от перекрестка с 45-й дорогой.
Взявшись за руки, молодая пара вышла из дискотеки, направилась прямиком к «кадиллаку», села в него и завела беседу. Несколькими минутами ранее свидетели заметили еще один «кадиллак», более старый, золотистого цвета с черной виниловой крышей и повреждениями задней части, который медленно курсировал по окрестностям. За рулем в нем сидел белый мужчина лет двадцати-тридцати с короткими черными волосами и тонкими усами.
В машине Сакканте Лупо и Джуди в процессе разговора закурили, и сидевший на месте водителя Лупо ласково приобнял Джуди за шею правой рукой. Десять минут они провели в тишине. Потом, по иронии судьбы, их разговор перешел на тему Сына Сэма.
И тогда Сын Сэма решил к ним присоединиться.
Первый выстрел, нацеленный в голову Джуди, разбил переднее боковое стекло со стороны пассажира, рассек правое запястье Лупо и попал девушке в шею. Продолжая двигаться вниз, пуля вышла из ее шеи и воткнулась в сиденье. Осколок разбитого стекла вонзился в правую ногу Лупо.
Парень нырнул за спинку переднего сиденья и через окно разглядел пистолет, который продолжал изрыгать красные вспышки. Вторая пуля попала Джуди в голову, но по счастливой случайности лишь слегка задела череп, проникнув под кожу, пройдя по поверхности лба и застряв чуть выше правой брови.
Следующая пуля пробила Джуди плечо и, как и после первого выстрела, отклонилась вниз и врезалась в подушку сиденья.
На этом стрельба закончилась. Лупо распахнул дверцу машины и бросился к «Элифасу», оставляя за собой кровавый след из раны на ноге. Джуди осталась в «кадиллаке» в одиночестве.
Пребывая в шоке и так и не поняв, что в нее стреляли, девушка несколько минут просидела, не двигаясь, а потом посмотрела на себя в зеркало заднего вида и увидела, что она вся в крови. Охваченная паникой, она выползла из «кадиллака» и, спотыкаясь, побрела по 211-й улице, пытаясь сосредоточиться на далеких огнях «Элифаса». На перекрестке с 45-й дорогой ее силы иссякли, и она рухнула на мокрую от дождя мостовую.
Район мигом ожил, и кто-то из собравшейся обеспокоенной толпы накрыл Джуди одеялом. Люди сразу же вызвали полицию и скорую. Лупо, рассказав швейцару «Элифаса» о стрельбе, также вернулся к упавшей Джуди.
Дежурившие в этом районе в гражданской машине без опознавательных знаков детектив-сержант Джозеф Коффи и его напарник уехали оттуда всего за несколько минут до начала стрельбы. Услышав вызов по рации, двое разъяренных полицейских поспешили вернуться.
В трех кварталах к югу от места происшествия свидетель заметил коренастого белого мужчину в темной одежде, который бежал по 211-й улице, удаляясь от места стрельбы. Другой свидетель видел, как хорошо одетый усатый молодой человек с волосами песочного цвета запрыгнул в желтую или золотистую машину типа «шевроле-нова» и рванул прочь из района, не зажигая фар. Очевидец сообщил часть цифр с номера автомобиля, но это ни к чему не привело. Считалось, что замеченный человек наблюдал за стрельбой и сбежал в том же направлении, что и убийца, – однако информацию предпочли сохранить в тайне. (Похожий автомобиль был припаркован через дорогу от места убийства Донны Лория в Бронксе. Позднее появятся доказательства присутствия такого же типа машины еще при двух нападениях Сына Сэма.)
В больнице хирурги залатали запястье Лупо и его порезанную ногу. Джуди Пласидо выздоровела, что трудно назвать иначе как чудом. Однако ни она, ни Лупо не смогли описать нападавшего полиции.
* * *
Заголовки вышедших после нападения газет усилили массовое ощущение ужаса, охватившее Нью-Йорк. Страх нагнетался и пониманием того, что полиция, по всеобщему признанию, не добилась в расследовании никаких сколько-нибудь значимых успехов. Численность опергруппы «Омега» под руководством Дауда увеличили, а в начале июля мэр Бим объявил, что выделяет на это дело еще больше полицейских и планирует усилить патрулирование улиц в преддверии 29 июля – годовщины смерти Донны Лория в Бронксе.
