Однако к середине 1920-ых годов у нас появился невольный союзник, - потерпевшая поражение Веймарская Германия, которая вдруг предложила безвозмездную помощь для борьбы в Советской России с социальными болезнями. Советское руководство (на тот миг сильно троцкистское) с радостью согласилось.
Для своей помощи немцы почему-то выбрали достаточно глухие районы в азиатской части нашей страны. А именно – области Забайкалья. В принципе, наша сторона была этим выбором счастлива. По официальным данным – в Восточной Бурятии и Читинской области на тот момент до 92% взрослого населения было поражено сифилисом в разных стадиях, примерно 47% населения были поражены и туберкулезом. 28% населения были наркоманами в разных стадиях (курение опиума), буддистские храмы согласно официальным данным были фактически официальными домами терпимости – откуда вся зараза в основном и распространялась по близлежащим окрестностям. Такой вот практически рукотворный социальный апокалипсис. Да, этот регион срочно требовал медицинской помощи.
Забегая вперед, доложу – Карла Цейса очень ценили в медслужбах как СССР, так и Германии – просто за то, что он прибыл в этот кошмар и через три года в 1928 году отрапортовал о том, что не осталось ни одного очага ни сифилиса, ни туберкулеза на вверенной ему территории. Мало того, - он попутно победил местную наркомафию и позакрывал все местные буддистские храмы-дацаны. В руководстве СССР все были тогда атеисты, равно как и в НСДАП с религией все было достаточно ровно, так что и это достижение – числилось в тот миг – несомненным плюсом для всей экспедиции.
В этом месте всякий разумный человек остановится и с изумлением спросит, а какое дело – убежденному фашисту и военврачу вермахта высокого ранга до проблем славян и монголов – где-то – хрен знает где и почему было проявлено столь похвальное рвение? Для ответа на этот вопрос необходимо понять побудительные причины германской стороны во всей этой истории.
На деле немцы своих побудительных причин – долго не афишировали. Уже после 1945 года выяснилось, что им нужно было чем-то занять многочисленных бывших офицеров медицинской и химической служб, уволенных после поражения в ПМВ. Кроме этого, - немцы оказывается искренне верили в то, что против них Антанта применяла биологическое оружие. Английские ученые того времени имели архивы обеих сторон и более менее могли адекватно оценивать – развитие знаменитой «испанки», а для немцев английские архивы были засекречены, а военная цензура сильно преуменьшала эффект «испанки» на британскую армию. В итоге у немцев складывалось впечатление, что их армию – направленно покосили «испанкой» противники. И им пожелалось иметь полигон для отработки отражения возможных биологических и бактериологических атак со стороны вероятных противников. Полигон, надежно укрытый от чужих глаз – в далекой восточной тайге и бескрайних степях Забайкалья.
Разумеется, одних хотелок военных для всей этой истории было бы мало, но у всей экспедиции появился весьма важный спонсор, а именно немецкая компания ИГ Фарбен. Та самая, которую по итогам ВМВ признали тоже – преступной организацией и поделили на трое – ныне здравствующие БАСФ (Баден Анилин унд Сода Фабрик), Хехст и Байер.
Выгоды для ИГ Фарбен в этой истории заключались в том, что производство новых лекарств – процесс трудоемкий и часто рискованный. В данном же случае – ввиду острого желания советского руководства победить пресловутые туберкулез с сифилисом, - немецким химикам был по сути выдан карт-бланш на применение всех мыслимых и немыслимых прототипов лекарств против «социальных болезней», а германское же правительство дало ИГ Фарбен формальное обещание о госзакупках всех лекарственных средств, ежели они докажут свою эффективность на практике. То есть с точки зрения экономики – затраты на саму экспедицию для ИГ Фарбен покрывались на издержки на исследовательскую работу в разы, е6жели не на порядки. Само соглашение для исследовательской работы ИГ Фарбен было столь успешно, что немецкая корпорация даже принялась строить заводы по производству лекарств в России и безвозмездно передавать их нашему правительству, - ради уменьшения транспортного плеча – так как эпидемиологические работы затеянные в рамках экспедиции – поражали воображение. А стало быть нужно было развернуть производство лекарств в самой России, для того чтобы всех всем обеспечить. Ну и – тонкий момент, - ИГ Фарбен под шумок вынесла из Германии, которую к тому времени накрыло инфляционным кризисом, - свое самое ценное лабораторное оборудование, которое опять-таки безвозмездно досталось в итоге нашей стране.
Советское правительство во всей этой истории – все устраивало. Во-первых, решалась проблема «социальных болезней» в нашей стране. Во-вторых, - у нас самих было много бывших военспецов – медиков, которые были изгнаны после Гражданской из армии, а они имели огромный опыт и пытались трудоустроиться. В ситуации, когда немецкая сторона «платила за все!» - огромное количество уцелевших военспецов Императорской армии – с удовольствием пожелали бороться с болезнями – на благо всей Родины. В-третьих, - немцы не могли и не желали выходить за рамки исходной экспедиции (из соображений секретности), но наша сторона стремилась победить все эти мерзкие болезни не только в Забайкалье. Наши эпидемиологи – рядами и колоннами стали проходить через ряды описываемой экспедиции и по мере накопления опыта – начали организовывать уже свои собственные, - «Среднеазиатскую», «Закавказскую», Дальневосточную» поздней – «Бессарабскую» и так далее. При этом стороны воспринимали друг друга на равных, и тот же Карл Цейс очень высоко оценивал уровень нашей военной медслужбы. Мало того, - после своего возвращения в Германию он предложил очень многое перестроить в медслужбе Вермахта по советскому образцу, ибо «в этих вопросах русские далеко впереди нас». Соответственно – немецкие военврачи – точно так же как военврачи русские стадами приезжали в командировки в расположение Экспедиции и перенимали уже – наш во всех этих делах опыт. К примеру, немцы полностью вывезли все наши наработки в области гельминтологии – для случаев массовых поражений гельминтами (имеется в виду к примеру – победа над той же риштой в Бухарском оазисе).
Да, в процессе работ – возникало немало темных мест с умолчаниями. К примеру, советское правительство настоятельно требовало, чтобы советские граждане в процессе всего – не страдали. И по отношению с совгражданам немцы придерживались взятых на себя обязательств. Однако особенности границы и народных традиций в этих областях приводят к тому, что народы ведшие полукочевой образ жизни – свободно перемещались через границу СССР. То есть на сопредельных территориях возникали этакие «природные резервуары» - источники вторичного поражения теми же туберкулезом и сифилисом. В этих обстоятельствах – экспедиция проводила работы на сопредельных территориях - формально независимых государств – Тувинской Народной Республики, Монгольской Народной Республики и северного Китая. И если карантины, зоны отчуждения и и медицинские мероприятия на нашей земле проходили по добровольно-принудительному принципу, за границей СССР немцы уже себя не стеснями и речь шла об оздоровлении населения – специфичными методами.
Причем после войны – обнаружилось, что от этих причин некая военная операция в рамках экспедиции именовалась – «Военно-медицинские, мобилизационные и иные действия по предотвращению последствий применения химического и биологического оружия потенциальным противником в военных условиях», а потихоньку отпочковавшаяся от неё операция – отличалась от исходной тем, что в ней появилось определение – «Все то же самое – на занятых в ходе войны территориях», а соответственно первая – получила уточнение («на своей/союзной нам территории»).
Для краткости лишь добавим, что «действия по предотвращению от биологической атаки на своей/союзной Германии территории» и на «территориях оккупированных» – отличались в отдельных моментах - разительно. Но справедливости ради сказать, - туберкулез, сифилис наркотическая зависимость и разнообразные притоны для любителей земных удовольствий – по итогам всех этих действий – повывелись. И несмотря на понятные всем издержки местное население – впечатлилось эффективностью работы немецких товарищей.
К примеру, оно впечатлилось настолько, что товарищ Мао Цзе Дун – в борьбе с сифилисом, туберкулезом, проституцией и наркомафией на территории уже Китайской Народной Республики – вдохновлялся именно уже известными ему методами команды Цейса. Вплоть до того, что его консультировали те немногие немцы из выживших, которые в те годы еще сидели в наших шарашках и что-то на Советский Союз делали. Ну, и наши участники тех событий – тоже разумеется, соответственно. Правда, китайцы о тех событиях и операциях вспоминать не любят. Типа в Китае все эти проблемы вдруг сами собой – разрезолвились.
