Пояснение к объявлению о проведении конкурса
Письмо-выдвижение носит произвольный, свободный характер. В нём приводится краткая характеристика выдвигаемой книги, изданной не позднее 1 октября этого года и не ранее 1 октября 2010 года, то есть в течение последних двух лет.
Кроме того, сообщаются данные о выдвигающей организации с указанием адреса и контактных телефонов.
Основные данные о соискателе: место и время рождения, писательский стаж, главные изданные книги, а также домашний адрес и телефоны.
Письмо-выдвижение направляется в редакцию "ЛГ" с приложением двух экземпляров выдвигаемой книги.
Конкурсное жюри не входит в переписку с выдвигающими организациями и с авторами-соискателями.
ФОТОГЛАС
В Музее И.С. Тургенева на Остоженке Владимир Конкин представил свою первую книгу "У жизни есть начало", которую выпустила "Литературная газета". Наши читатели знают о ней, как и о том, что автор удостоен премии "ЛГ" имени Антона Дельвига, вручённой под аплодисменты собравшихся. На вечере выступили экс-спикер Госдумы России Геннадий Селезнёв, лидер партии "Справедливая Россия", депутат Государственной Думы Сергей Миронов, наш главный редактор Юрий Поляков. Звучали песни и стихи, совсем не лишние в этом замечательном особняке. А виновник торжества прочитал свой новый рассказ. Он, конечно, будет напечатан на наших страницах.
Купить книгу В. Конкина можно в редакции "ЛГ" .
Московский дом фотографии продолжает представлять авторов - фотолетописцев российской истории. "Россия. XX век в фотографиях" - под таким названием состоялись открытие выставки и презентация второго тома фотоальбома (всего планируется четыре книги-эпохи). Сотрудники Мультимедиа Арт музея собирали фотографии не только в московских, но и региональных, семейных и частных архивах, поэтому в экспозиции присутствуют как известные, так и неизвестные фотографы. Куратором выставки стал Сергей Бурасовский (на фото).
В Чусовском этнографическом парке, что в Пермском крае, открылся памятный знак русской песне "Уральская рябинушка" композитора Евгения Родыгина (на фото). Знак выполнен по проекту основателя парка, заслуженного работника культуры России Леонарда Постникова, в виде металлической пластины на доломитовом валуне со словами знаменитой песни. На церемонию открытия из Екатеринбурга приехал сам 87-летний автор, носящий негласное звание "народный композитор России". Ещё до начала торжества он присел с баяном на скамеечку и начал наигрывать первые такты припева: "Ой, рябина кудрявая, белые цветы[?]" И собравшиеся люди, не сговариваясь, подхватили.
Юрий БЕЛИКОВ
Кто от кого далёк
ОЧЕВИДЕЦ
Вот уж никогда бы не подумал, что придётся защищать крупнейших русских философов, сто лет назад объединившихся под обложкой сборника "Вехи". И от кого защищать - не от беспощадного в спорах В.И. Ленина, не от марксистских догматиков, заседавших на всех кафедрах научного коммунизма, а от Дмитрия Быкова, который сам по психофизическому и писательскому типу похож на тех самых веховцев (за что его и люблю), в советские годы заклеймлённых за "либеральное ренегатство".
Вспомним, за что вознегодовал на философов Владимир Ильич. За то, что они при всём уважении к заслугам интеллигенции уличили наиболее радикальную её часть в разрушительном нигилизме, в отщепенстве от судеб страны и государства, в том, что страшно далека она от интересов и психологии народа, именем которого на всех банкетах клянётся. Владимир Ильич обиделся, разумеется, не за интеллигенцию (он её и почище аттестовывал), а за революцию, каковую она неустанно накликивала. Дмитрий Львович обиделся за оппозицию, поскольку варится она по преимуществу в той же самой интеллигентской среде, о которой нелицеприятно отзывались в своё время Николай Бердяев, Пётр Струве, Сергей Булгаков, Михаил Гершензон и другие.
Что за пошлость повторять, будто интеллигенция далека от народа! Это народ далёк от интеллигенции!
Вообще-то со свойственной ему прямотой Быков высказал то, на что вполголоса сетуют вольномыслящие интеллигенты во время тех же либеральных банкетов.
Сподобил же господь родиться с умом и талантом среди народа, которому, кроме дешёвой колбасы и водки, ничего не надо! Чем изобильнее бывает банкетный стол, тем язвительнее и горше звучат эти ламентации. На мгновение можно вообразить, что пирующие и впрямь озабочены драматическим отставанием народа от их стройных идейных рядов. И так надо понимать, что от фигур в этих шеренгах особо заметных.
Вот и почешешь в затылке, а должен ли умозрительный народ так уж стремиться за Ксенией Собчак, которая в течение десяти лет ежедневно развращала его на всех каналах? Стоит ли этому самому народу становиться вровень с Ксенией Лариной, убеждённой, что русский патриотизм - это всегда погром? И увлечёт ли народные массы историческая тоска лично Валерии Ильиничны Новодворской, которая в юбилейные бородинские дни поносила москвичей за то, что они, как цивилизованные, люди не поклонились Бонапарту? Между прочим, в своё время об этом же тосковал незабвенный господин Смердяков: уж как хорошо было бы "умная-с нация победила бы глупую-с".
Я долго стеснялся в этом признаваться, но сейчас решусь, у меня такое впечатление, что во всех войнах, которые в разные эпохи вела и, не дай бог, ещё будет вести Россия, наши либералы задним числом или заглядывая в будущее автоматически симпатизируют её врагам. Кроме разве что гитлеровских генералов, и то в последнее время желание "исторической правды" и объективности всё чаще оборачивается компрометацией Красной Армии и возвышением вермахта. А уж о том, что нация мы глупая, не упустит случая мимоходом злорадно подъелдыкнуть ни один телевизионный болтун. Чем моложе, тем ехиднее.
Подозреваю, что именно такую психологию имел в виду Достоевский, когда изображал своих "бесов", заигравшихся в политику до такой степени, что ненависть к начальству как-то очень естественно перетекла в ненависть к своей стране в самых неизбывных и естественных её ипостасях.
И вот до такого оппозиционного мироощущения народ обязан дорасти? Я вовсе не хочу сказать, что народ любит начальство, он его, да и всю свою жизнь в родной стране, способен охарактеризовать в известных выражениях, но всё равно это его жизнь и его страна. И признать их ничтожными и бессмысленными, при любых обидах, он никогда не согласится.
На самом деле я сейчас цитирую замечательного питерского прозаика и публициста Александра Мелихова. Это он без всякого патриотического пафоса и заносчивой гордости обосновал тот несомненный факт, что для простых людей чувство родины, народа и некоего братства - это не прихоть и не хмельная дурь, но защита, чаще всего неосознанная, от экзистенциального ужаса, свойственного всякому живому человеку. От себя я лишь берусь добавить, что, если бы современная интеллигенция помогала народу защититься от этого неизбежного страха перед постоянно грозящим распадом, развалом и крахом, он бы, вне всякого сомнения, к ней потянулся. Но она не помогает. Напротив, по традиции всячески их накликивает, намекая к тому же, что именно их этот народ более всего и достоин. Уже потому, что не выходит на Болотную, не строит баррикад, не внимает пламенным речам упомянутых выдающихся личностей. Хотя, если бы внял, для них это, скорее всего, кончилось драматически, если не трагически.
Справедливости ради необходимо вспомнить, что вовсе не всю интеллигенцию осуждали знаменитые мыслители. Прекраснодушные самоотверженные народники, "кающиеся" дворяне, безвестные земские труженики вызывали их сочувствие и благодарность. Да и могли ли не вызывать?
Думаю, что сцена из замечательного чеховского рассказа на собственном опыте была у всех перед глазами. Помните: молоденькая сельская учительница на убогой крестьянской телеге трясётся по размытой осенним дождём дороге и провожает взглядом, будто видение, курьерский поезд, полный света и уюта, красного дерева и начищенной меди, надушенных дам и элегантных господ с сигарами. На мой взгляд, это остановленное мгновение русской жизни сильнее самых благородных рассуждений о правах человека.
Ныне "креативный класс" под речитатив гламурной рекламы несётся мимо теперешних растерянных земцев на иномарках различного формата, но писателей, способных запечатлеть эту гнетущую картину, почти не слышно. Зато доносятся барские рассуждения об "анчоусах" и "быдле", чего демократы былых времён под угрозой военно-полевого суда не могли себе позволить.
