Не дальний Восток / Политика и экономика / В России
Не дальний Восток
/ Политика и экономика / В России
«Если государство не будет вкладываться в регионы, то рано или поздно люди придут к выводу, что им и без Центра хорошо. Другой вопрос: сможет ли Центр жить без того же Дальнего Востока?» — задается вопросом председатель правления Азиатско-Тихоокеанского Банка Евгений Аксенов
В XXI веке вектор развития России — на восток. Это наш колоссальный потенциал. Об этом еще Ломоносов говорил, а президент Владимир Путин напомнил в своем послании к Федеральному собранию. Что на сей счет думает региональный бизнес? Об этом «Итоги» расспросили председателя правления Азиатско-Тихоокеанского Банка Евгения Аксенова.
— Евгений Владимирович, вот вроде бы и год выдался неплохим для российской экономики, а все равно опасения гложут… Неужели пока нам просто везет?
— На самом деле этот год выдался достаточно хорошим для России и великолепным для банковского сектора. Банки довольны, они показали рекордную прибыль при устойчивом росте во всех сегментах. Конечно, есть признаки замедления, но надо понимать, что, например, во многих странах такие показатели считали бы взрывными. Если говорить о нашем банке, то мы третий год увеличиваем активы на 50 процентов, при этом расширяя сеть и не теряя рентабельность. В этом году открыли порядка 70 отделений и сейчас входим в десятку самых рентабельных банков страны.
— Какие риски вы закладывали в прогнозах на этот год?
— Во-первых, не оправдались опасения насчет резкого ослабления рубля. Во-вторых, российской экономике удалось избежать резкого торможения. Если говорить о финансовой отрасли, то мы не заметили снижения темпов притока вкладов. Наконец, не оправдался пессимистический прогноз падения нефтяных цен. На следующий год мы смотрим с оптимизмом и однозначно ждем роста экономики. Я думаю, что нынешняя положительная динамика в пределах трех с половиной — четырех процентов сохранится и в 2013-м.
— А какие риски плавно перетекли из этого года в следующий?
— Те же самые. Цена на нефть может не удержаться на текущем уровне и провалиться ниже 100 долларов за баррель. Соответственно, поплывет курс рубля. Тем не менее регулятор предпринимает много шагов для охлаждения рынка, в частности банковской розницы. В итоге мы столкнемся с существенным замедлением динамики как размещения, так и привлечения денежных средств. Например, темпы роста корпоративного кредитования каждый месяц устойчиво снижаются.
— Всех надежных заемщиков уже обработали?
— На самом деле сейчас многие предприятия притормозили свои инвестиционные проекты. Неопределенность все-таки сохраняется, но даже если компании и занимаются капитальными вложениями, то пытаются делать без наращивания долговой нагрузки.
— Какой курс нацвалюты закладываете на следующий год?
— Вообще прогнозирование валютной динамики в нашей стране — дело неблагодарное еще с 90-х годов. Это похоже на гадание на кофейной гуще, поскольку курс рубля зависит от факторов, которые не лежат в плоскости российской действительности. Все упирается в мировую экономическую и политическую ситуацию. Мы же ориентируемся на верхнюю границу коридора, установленного Центробанком, и надеемся, что этот уровень не будет пробит.
— В конце лета и начале осени межбанковский рынок «передернуло», и он начал активно привлекать деньги у ЦБ. С чем это было связано?
— В первую очередь это связано с оттоком капитала из страны. Действительно, даже сейчас на рынке существует некая напряженность с ликвидностью. Несмотря на это, темпы прироста кредитования превышают темпы прироста клиентского и рыночного фондирования, и в результате этот зазор нужно как-то закрывать. Поэтому главным источником денег выступил Центральный банк, который помог привлечь ресурсы по меньшим ставкам.
— Слияние ФСФР с Банком России — правильная затея?
— Мы считаем, что это будет позитивным шагом для финансового рынка, поскольку зачастую нормативные акты ЦБ и ФСФР если не прямо противоречат друг другу, то не всегда состыковываются. И банкам порой непонятно, какую процедуру соблюдать в первую очередь. Учитывая, что в нашей отрасли банки играют на полях, регулируемых и ЦБ, и ФСФР, логично было бы иметь синхронизированную нормативную базу. В то же время есть другие участники финансового рынка, которые регулируются ФСФР и достаточно сильно влияют на банковский сектор. Безусловно, создание мегарегулятора существенно упростит администрирование и уберет возникающие порой коллизии. Банки на самом деле мечтают об одном «окне», в котором они могут получить все ответы. Но я думаю, что создание мегарегулятора точно не закончится в следующем году. Это длительный и достаточно болезненный процесс.
— Вот и будет будущий мегарегулятор регулировать наш будущий международный финансовый центр. Кстати, некоторые острословы расшифровывают МФЦ как «Межгалактический...». Мол, амбиций нам не занимать…
— На самом деле я положительно отношусь и к идее МФЦ. Но не думаю, что его создание — дело ближайшего времени. Пока реальность такова, что доля российских акций в обращении падает. Мы несколько лет говорим о создании МФЦ, но рынок голосует ногами и уходит в Лондон. К сожалению, это факт.
— Хороший пиар при не очень хорошей игре?
— По крайней мере, мне кажется, что помимо выбора стратегического направления нужно еще делать какие-то маленькие шажочки, которые в итоге приведут к достижению большой и заветной цели. А когда рисуется прекрасное будущее, но деньги все равно бегут, значит, есть над чем работать. Надеюсь, что либерализация рынка облигаций в отношении иностранных инвесторов приблизит создание МФЦ.
— Вы возглавляете один из крупнейших региональных банков и довольно успешно конкурируете с федеральными гигантами. А что ждет игроков поменьше, у которых нет таких конкурентных преимуществ?
— Сейчас объем консолидации в банковском секторе находится на одном из самых низких уровней за всю новейшую историю. Безусловно, мы станем свидетелями новых слияний и поглощений. Тем не менее я не верю в успешность слияния двух маленьких банков с недостаточной капитализацией в один большой и успешный. Скорее пройдут сделки по слиянию равных по масштабу средних банков, а также поглощение крупными банками своих небольших конкурентов.
— Как тогда выживут региональные небольшие банки?
— Их можно поделить на три категории. Первые будут и дальше активно расти и развиваться на новых региональных рынках за счет агрессивности и правильной продуктовой стратегии, а также грамотного маркетинга. Вторую группу составляют те банки, которые устойчиво сидят в своем регионе, чужого им не надо, но и свою долю они вряд ли отдадут. Наконец, третья группа — постепенно сдающие свои позиции. Последние скорее всего уйдут с рынка.
— Гигантомания — это плохо?
— У нас страна большая, нас аршином точно не измеришь. Но с моей точки зрения, любой гигантизм плох. Пока вы растете до определенной планки, вы эффективны. Когда вы ее переступили, эффективность начинает теряться, вы становитесь менее мобильными. То, что сейчас происходит в российской экономике, на самом деле радовать не может. У нас и так никогда особо не было прекрасных конкурентных условий, а создание государственных монстров убивает конкуренцию на корню. Если мы говорим, что хотим построить демократическое государство, которое в принципе невозможно без среднего класса, который все-таки формируется из представителей малого и среднего бизнеса, то сейчас мы движемся не совсем в правильном направлении.
— Продолжим разговор о российских необъятных просторах. Не секрет, что чем дальше регион от Москвы, тем сильнее его деловой «сепаратизм». Вы как банк, активно работающий в восточной части страны, не ощущаете нарастания центробежных тенденций на окраинах?
— Когда вы перестаете чем-то заниматься, люди начинают привыкать обходиться без вас. Если государство не будет вкладывать деньги, то рано или поздно люди придут к выводу, что им и без Центра хорошо. Другой вопрос: а сможет ли Центр жить без того же Дальнего Востока? Как известно, свято место пусто не бывает… Хорошо, что государство это отчетливо осознает и после долгих лет дискуссий стало предпринимать реальные шаги. Мы просто обязаны вкладываться в Восточную Сибирь и Дальний Восток.
