Безумный хаос этих мыслей и стратегий и есть настоящий постиндустриальный мир. Мир, где реальность и ее потребности мешают воображению.
Как результат, через четверть века после начала перестройки мы почти ничего не производим, у нас осталось совсем мало основного капитала, многие наши города, поселки и деревни находятся на грани цивилизованного существования.
И вот она, идеологическая вершина постиндустриального мира: никому до этого нет дела.
Довольно сильные потери
В 1990-е мы не раз сравнивали потери России в показателях промышленного производства с самыми катастрофическими моментами истории. Тогда мы констатировали, что на дне своего падения Россия потеряла больше (более 55%), чем США во времена Великой депрессии (30%) и вполне сопоставимо с потерями во время Гражданской войны (70%). Однако тогда нам и в голову не могло прийти, как надолго страна забудет об инвестициях в капитал.
На пике своего могущества и вплоть до 1980-х Советский Союз вполне укладывался в логику традиционных экономистов — будучи первой по численности населения страной западного мира и имея прекрасную капиталовооруженность, он разделял первое-второе место с США. Однако инвестиционный процесс прекратился в конце 80-х, то есть примерно тридцать лет в стране происходит сворачивание капитала. Нетрудно прикинуть объем сокращения капиталовооруженности российской экономики: если средний срок жизни современного капитала (включая и дороги, и жилье, и инфраструктуру) составляет пятьдесят лет, то ежегодная амортизация (естественная убыль) капитала составляет 2%, то есть за тридцать лет мы потеряли около 80% основного капитала. Было, конечно, легкое воспроизводство — что-то инвестировали, ну, значит, осталось не 20%, а 25, 30%. Думается, что такие потери равносильны потерям во времена войны, не зря наши города и дороги зачастую выглядят как послевоенные.
Надо понимать, что, имея такой уровень капиталовооруженности, нельзя рассчитывать на принципиальный рост производительности труда, а значит, и на принципиальный рост добавленной стоимости. Если не поставить во главу угла экономической политики быстрое накопление основного (не денежного) капитала, то страна не только не будет богатеть, она будет стремительно деградировать. Причем, что важно, в процессе этой деградации будет происходить все более сильная дифференциация населения по доходу, так как скудеющие потоки добавленной стоимости будут все более жестко контролироваться власть имущими. Это видно сегодня и по растущей дифференциации в посткризисные годы, и по бонусной политике крупных компаний, и по сопротивлению части элит косвенно антикоррупционным законам. Такой борьбы не было бы на растущем тренде добавленной стоимости. А ее источник один — растущая капиталовооруженность страны.
Однако агрессивное насыщение страны основным капиталом невозможно без доступа к денежной ликвидности. И хотя блок в этом году преодолен — мы знаем по меньшей мере три крупных реализованных проекта, — политика в отношении доступа к ликвидности пока не изменилась. А между тем мы не просто скатываемся к уровню третьеразрядных стран, мы уже третьеразрядная страна. Причем страна, которая в отличие других своих текущих собратьев по разряду и не пытается выбраться из создавшегося положения.
Уровни индустриализации
На первый взгляд все не так плохо. По ВВП российская экономика сегодня шестая в мире. Мы уступаем лишь США, Китаю, Японии, Индии и Германии. Причем последнюю нам по силам опередить в обозримой — десятилетней — перспективе. Правда, чтобы рассчитывать на это к 2025 году, надо еще умудриться не пропустить вперед динамичную, амбициозную Бразилию, которая по своим собственным, правда, пока не авторизованным на международном уровне подсчетам, уже сегодня «рисует» себе пятое место в мировом рейтинге хозяйственных тяжеловесов.
В расчете по текущему обменному курсу российский ВВП в нынешнем году вплотную приблизится к 2 трлн долларов. В этой метрике Россия — девятая в мире, впереди нас Франция, Бразилия, Англия и Италия, а вот Индия — позади.
Но если по общему объему ВВП Россия занимает вполне достойное место в мире, то с ядром экономики — обрабатывающей промышленностью — картина куда драматичнее. За первую рыночную десятилетку страна не ограничилась сбросом ненужных или избыточных производств. Было остановлено, а зачастую и невосполнимо развалено огромное количество предприятий и целых отраслей, без которых национальная экономика развиваться не может.
Либеральная элита увлеклась сказками про постиндустриальную эпоху. А полная свобода импорта для сотен тысяч игроков плюс, как правило, дорогая нефть длительное время поддерживали иллюзию, что не стоит плакать по утраченным производствам. Экономический бум 2000-х в значительной степени фокусировался в непромышленных секторах экономики — строительстве, торговле, связи, риэлтерских и финансовых услугах, тогда как собственно промышленность росла скромными темпами. По итогам двадцатилетия жизни в рынке ВВП России в реальном выражении превышает позднесоветский максимум 1989 года (пусть и на скромные 10%), тогда как объем промышленного производства в сопоставимых ценах отстает на внушительные 20% (см. график 1).
Конечно, постиндустриальная эйфория охватила весь мир. Весьма скромное обновление основного капитала — характерный признак для всего Запада в 1990-е и 2000-е. Однако если обратиться к фактам, то мы обнаружим, что постиндустриальный характер экономики ведущих старых, да и некоторых новых промышленных держав вовсе не означает их деиндустриализации. Растущий как на дрожжах сектор услуг и отраслей, не связанных с разного рода физической обработкой предметов и изготовлением из них полезных вещей, базируется на мощном и диверсифицированном промышленном фундаменте.
Например, обрабатывающая промышленность США, занимая лишь около 15% в ВВП, создает добавленной стоимости на 1,71 трлн долларов в год — это почти пятая часть мировой обработки (см. таблицу 1). Россия же, будучи шестой по ВВП, занимает лишь 17-е место по абсолютному размеру добавленной стоимости в обрабатывающих отраслях. По этому показателю она находится на уровне Турции и Таиланда, вдвое меньше Тайваня, в три с лишним раза меньше Южной Кореи и в 24 раза меньше лидера, США.
Таблица 1:
Двадцать стран — лидеров по размеру добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности
Естественно, огромно и отставание России от ведущих (и не только ведущих) промышленных держав по выработке продукции обрабатывающей промышленности на душу населения. Наш показатель за 2010 год — 504 доллара (в постоянных ценах 2000 года). Разрыв с Америкой — 11 раз, с лидирующими по этому показателю Сингапуром и Японией — 16 раз. Обходят нас по душевой промышленной выработке не только Китай и Бразилия, но и, скажем, Греция, Таиланд или Уругвай, не славящиеся богатыми промышленными традициями.
За первое десятилетие XXI века российская обрабатывающая промышленность увеличила показатель выработки добавленной стоимости на душу населения в полтора раза. Однако это не позволило ни на ступеньку приподняться с обескураживающего 55-го места в мире по этому показателю. Китай увеличил душевой показатель выработки за аналогичный период в 2,7 раза — и переместился лишь на четыре ступеньки вверх, на 52-е место. Удвоившие выработку Польша и Словакия улучшили свои ранги на 14 и 8 позиций соответственно, войдя в четвертую и третью десятку.
А вот как выглядит первая десятка стран — лидеров по подушевому производству добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности в 2010 году (см. график 2).
Возглавляет ее Сингапур, обошедший Японию, лидировавшую вплоть до последнего глобального кризиса. Третье место сумела сохранить за собой по итогам десятилетия такая старая промышленная держава, как Швейцария. Улучшили свои позиции в первой десятке Финляндия, Швеция, Австрия. Наконец, за прошедшее десятилетие в высшую лигу ворвались новички — Тайвань и Южная Корея, тогда как Германия и Люксембург, напротив, опустились ниже первой десятки. Вот Ирландия, которая пережила бум импортированной индустриализации (за счет локализации производств рядом ТНК), переместилась со 2-го места на 6-е.
Производим удручающе мало
Мы решили не ограничиваться констатацией общей недоразвитости отечественной промышленности и посмотреть, как мы выглядим на фоне ведущих промышленных и стремительно индустриализующихся держав по широкому спектру обрабатывающих производств. Картина вышла неутешительная (см. таблицу 2).
Таблица 2:
Отставание (>1), опережение (<1) России по выработке добавленной стоимости на душу населения в сравнении с некоторыми странами (раз, 2005 г.)
Как оказалось, лишь драгоценных и цветных металлов мы производим в расчете на душу населения примерно столько же, сколько и ведущие индустриальные державы. По абсолютному большинству других позиций мы видим отставание, причем иногда не в разы, а даже в несколько десятков раз. Возьмем производство электромоторов, генераторов, трансформаторов. Отставание от США — в 2,6 раза, от Германии — в 5,2, от Финляндии — в 14,6. Может быть, хотя бы в легкой промышленности разрыв будет не столь внушительный? Ведь нам рассказывали, что всю ее вывели в Китай. Забудьте, это сказки для лохов, готовых сдать с потрохами свою индустрию. Итак, по одежде бесстрастная статистика фиксирует следующие разрывы: с Америкой — 5,9 раза, с Германией — 4,4, с Южной Кореей — 16,4 и даже с Бразилией разрыв двукратный.
