И это все. Неспособность или нежелание человека отойти от привычных и очевидных измерений порождает губительную слепоту и самодовольство. Царь природы!-Он слишком буквально уверовал в это, не ведая ее подлинных пределов.
- Я хочу,-отвечает Панфилов,--чтобы человек перестал смотреться в зеркало и прихорашиваться, а посмотрел под ноги, оглянулся вокруг глазами мыслителя и художника...
Заканчивается повесть нотой надежды: дети дэлонов и зумов преодолевают разделяющий их рубеж: они нужны друг другу; и те и другие - порождение Ноа, единой животворящей силы Вселенной. Необоримая и всепроникающая, она осуществляет себя в многообразии совершенно несхожих форм и все-таки остается единой. В этом смысле чуждая друг другу жизнь, чуждый друг другу разум - это вопрос восприятия, понимания, а не сущности. Древний и зрелый разум дэлонов знает это. Для него планета Белого Озера, ошеломившая зумов до полной растерянности, - понятна как отзвук или вариант их собственной природы, отлившейся в иную форму. Зумы сделали лишь первый шаг к пониманию многомерности всеединства, но они сделали его и в этом - залог их будущей зрелости.
О чем бы ни писал фантаст, он пишет о человеке. В любых, Даже самых невероятных ситуациях, не обрывается связь с реальностью, ибо главным остается вопрос, как поступит, как раскроется человек в обстоятельствах предельного напряжения. В повести "Бремя равных" фантастика - метод художественного исследования проблемы.
В "Силайском яблоке" и "Восстании супров" она выполняет роль приема, рельефно выявляющего какие-то свойства реального мира. Здесь интерес заключен в самой фабуле, сцеплении, развитии событий и дествий (фабула "Бремени равных" заметно уступает сюжетному материалу. Она в известной мере условна, не лишена приблизительности) .
Планета Свира и ее Правитель Оксиген Аш легко узнаваемы, хоть и фантастичны. "Голубые девицы из Уличного страхования жизни бойко заключали блиц-договоры. Кто-то где-то стрелял, кто то кого-то ругал, кто-то за кем-то гнался, кто-то что-то провозглашал"... А вот сам Оксиген, недоучившийся студент, волею случая севший я Великое Кресло и неожиданно для себяставший Кормчим Свиры. "Для пробы он приказал высечь университетского математика, поставившего ему "неуд". Правда, он забыл назвать университет, а потому все математики всех университетов Свиры были через час нещадно биты розгами на всех городских площадях"... С этого начался триумф диктатора, повелителя, властелина. Ничтожная и зловещая фигура Аша имеет и свои прототипы в подлинной истории, и свои аналогии в литературе. Здесь что-то и от "Монарха над монархами" по имени Гольбасто момарен эвлем гердайло шефинмоллиоличу-знаменитого короля свифтовской Лилипутии (фактическое ничтожество и безмерность притязаний), что-то от неврастении и помпезности тиранов всех времен и народов, что-то от фантастических гротесков современности. Многообразие ассоциаций при этом не заслоняет новых оттенков и деталей, найденных В. Назаровым. Оксиген Аш создал замкнутый в себе мир, где призраки и фикции едва не уничтожили жизнь. Здесь читатель найдет занимательные и острые ситуации, близкие к приключенческой литературе, остроумное разрешение "загадки Правителя Свиры" и падение Вечного дворца...
"Восстание супров" - наиболее интересное произведение в психологическом плане. Одно и то же событие, увиденное и рассказанное несколькими людьми, - это не только освещение фактов с разных точек зрения, но и выявление в самих рассказчиках каких-то характерных черт, эмоций и состояний. Вариантное раскрытие характера-прием сложный, требующий немалого мастерства. По существу же решается вопрос: готов ли человек к встрече с далекими мирами, к пониманию их и контакту с ними. И снова нет однозначного ответа: разноречивы, сбивчивы порой "исповеди" участников и свидетелей катастрофы на Рубере. У каждого свои мотивы, свои резоныздесь нет сознательного искажения истины, но столько личного, субъективного, что "поправки" становятся неизбежны. Последовательней, объективней других Сент Энцел, и с его именем связывается тот строй мысли, который, очевидно, отражает авторскую позицию:
"Только доверившись своему разуму, мы сможем довериться разуму чужому и только на языке доверия прозвучит наше первое "Здравствуй!.."
Люди оказались на Рубере потому, что здесь был найден протовит-"невозможная и все-таки существующая субстанция, создающая живое из мертвого". Верные извечному импульсу, они придали этой добыче "сомнительный привкус военного грабежа". Все остальное было следствием. Вопрос не в том, разумны ли супры-фантастические гиганты, безупречно вооруженные природой, - вопрос в том, разумно ли вели себя люди на Рубере? Идея "Бремени равных" находит здесь продолжение: понятие "разумно" должно обладать этическим смыслом, должно быть проникнуто пониманием любой жизни. К этой высокой и непростой мудрости движется человек через ошибки, катастрофы и прозрения.
- Хорошо, я приучу ее. Я надену ошейник на чудовищ и вырву жала у змеиных трав... Я сделаю Галактику доброй и покорной...
- Я не хочу прирученной Вселенной. Жизнь должна быть свободной и дикой, иначе она перестанет быть жизнью...
Этот диалог - не решение вопроса, но обозначенные здесь крайние точки в какой-то мере дают представление о его масштабах.
Глазами мыслителя и художника-так смотрел на мир Вячеслав Назаров. Модель идеального Разума виделась ему как единение беспредельности познания, красоты творчества и доброты - единой животворящей силы Вселенной.
В. РАЗМАХНИНА
