Идейные вдохновители этой свободы ничего не подозревали об этом. Для английских, французских и немецких философов эпохи просвещения свобода была лучезарным идеалом. Она была ключевым словом в борьбе против привилегий знати. Буржуазия 18 века связывала экономическую свободу с политической. Британские философы Джон Локк и Адам Смит, французы Дидро, Вольтер и Монтескьё придумали следущее: где господствует экономическая свобода, там не может отсутствовать политическая. От свободы рыночной к свободе политической — один небольшой шаг. И наконец философ из Кёнигсберга Иммануил Кант создал строгое, четкое объединение духовной и государственной конституции: Внутренняя свобода человека делает его способным быть рассудительным. Рассудительность делает его способным для формирования морали. Мораль объявляется в Праве. А Право гарантирует всем гражданам внешнюю свободу. Этот ход мыслей был таким подкупающим, что он и на сегодня остается основой разработки конститиций всех европейских стран.
ИСТОРИЯ гражданской (в русской терминологии: буржуазной) свободы выглядела долгое время успешной моделью. Самое позднее, после окончания Холодной Войны, Западные демократии считали себя лучшими формами экономических и государственных систем всех времен. Американский политолог Фрэнсис Фукуяма в 1990 году прошелся, так сказать, через правительственный квартал в Вашингтоне и во весь голос объявил: "Конец Истории", подразумевая историю развития государственных форм. Идею для этого поступка предоставил ему немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель. История для Гегеля была конечный процесс. Он мечтал о наступлении "божественных времен Христианства" на Земле, и таким образом объявил об окончании Истории по достижению оптимальной государственности. Для Гегеля воплощением "мирового духа", "идеальной империей" была идеализированная форма прусского чиновничьего государства начала 19 века. Для Фукуямы — это было победное торжество основопологающих прав и свобод, Правового Государства и свободной рыночной экономики в Западном мире.
Двадцать лет спустя после распада государственного социализма эта самоуверенность Запада улетучилась. А с ней и убеждения, что наша демократия является успешной моделью будущего. Самые большие экспортеры-страны продают по всему миру в огромном количестве всевозможные товары, технологии и т. д., но государственная форма не входит в это множество. В настоящее время им приходится познавать и признать, что и без демократии можно обойтись. Например, в государствах Персидского залива, в России и в Китае. И со "святым союзом" Основопологающих Прав, Правового Государства и Свободной Рыночной Экономики там особо не считаются. Как бы Запад угрожающе не возмущался о нарушениях прав человека в Китае, в самом китайском народе остается эта тема не первостепенной. Кто борется с загрязнением окружающей среды, проблемами жилья и перенаселения, у того в первую очередь другие заботы. И люди, которым государство предоставляет вполне благосостоятельное положение, редко склонны к протестам. У "Мирового Духа" по Гегелю переменчивое настроение, то он парит в одном направлении, то — в другом.
На протяжении 60-ти лет федеративная немецкая демократия была образцом успеха, 150 лет существовал прообраз демократии в древних Афинах. Древнегреческая демократия выросла в условиях объединения всех общественных сил против внешнего врага: Персии. Холодные и настоящие войны длились десятки лет. Для Афин была Персия ничем иным как грозным призраком Восточного Блока прошлого столетия. Центральная власть вместо Федерализма, бедность вместo благосостояния, рабство вместо свободы. Афинский морской союз был НАТО Древнегреческого Мира. И вот, после победного противостояния Востоку, — происходит катастрофа! Морской Союз распадается, одиночки, эгоисты командуют на сцене. Сверхдержава Афины потонула в долгах из-за безсмысленных военных походов и экспансий. Война на далекой Сицилии закончилась провалом, опустошив государственную казну. Новая Сверхдержава вышла на передний план, не демократичная, жестокая, быстро разбогатевшая: Спарта. Противопоставить ей Афины ничего не могли. Под конец пришли Македонцы с севера и окончательно затушили ослабевший очаг демократии.
СВИДЕТЕЛИ ЭТОГО РАСПАДА были поэты и философы. Эсхил и Софокл, Еврипид и Аристофан, Платон и Аристотель, Зенон и Эпикур. Они могли бы сказать, что непосредственно наблюдали происходящее. Никогда до этого не знал Западный мир такого рассвета искусства, такого штурма новаторских идей, как во времена упадка Афин. Опыт кризиса, политической неопределенности города-государства остался бесполезным, но идеи тех времен актуальны и до сих пор. Исторические параллели нельзя не заметить. Усиление конкуренции, перенапряжение США в военной области, сверхзадолжности. Западные финансовые институты в больших сомнениях, что касается грядущего дня. Где же опора, которая поддерживает наши ценности, где же мораль, которая нас объединяет? "Магазин сладостей и ароматных приправ" нашей недавней жизни, основанный по принципу самообслуживания — бери сколько сможешь, стал необозримым и неуправляемым. Развлекательная видео, аудио и другая техника веселит нас до полного отупения. И плата за это — тающий полярный лед, отравленные моря, разграбленные ресурсы и изменение климата во всем мире.
Философия расцветает во времена кризиса. Наше нынешнее положение в мире напоминает часы заката древних Афин и времена эпохи Просвещения. Трудности, неопределенность и коренные перевороты окрыляли философское мышление. Последующие общественные преобразования разрушили демократию и позволили подняться и укрепиться тоталитарной идеологии на долгое время: Христианство Средневековья. Итогом следующих основопологающих преобразований было разделение власти, Правовое Государство и Парламенство. К чему приведут изменения сегодняшних дней?
Наша жизнь стала такой сложной как никогда в истории человечества. И наши мозги Каменного Века блуждают в поиске ориентира. В тоже время, именно сейчас мы начинаем глубоко изучать и познавать наш мозг. Когда родился мой дед, то все перепроверенные знания о человеческом мозге можно было уместить на одной странице А4-формата. Во времена абитуры моего отца проводились первые исследования основопологающих мозговых электрохимические процессов. На сегодняшний день тысячи ученых и исследователей работают над расшифровкой мозга и его деятельности. Главный проект — это поиск механизма, создающий человеческую душу, наряду с изучением наших чувств. С помощью магнитно-резонансной томографии выявляются религиозные центры у монахов, обнаруживаются отдельные центры мужского и женского сексуального желания, открываются нервные клетки, отвечающие за сочувствие и сопереживание к другим людям.
Какую определенность, какое направление в понимании человека могут нам дать нейробиологи? Что узнаем мы от них в познании себя? Ответ таков, который нас неприятно поражает на первый взляд. Гомосапиенс, по результатам последних исследований нейробиологии, не является ни мудрым, ни рассудительным. Большая часть его реакций происходит автоматически и управляема инстинктами. "Двигатель" человека есть безсознательное в промежуточном мозге, а не сознательное из области большого мозга. Если нейробиологи правы, то наш рассудок не является центром управления наших действий. Более того, он подобен рекламной фирме для наших поступков, и после их свершения обосновывает, объясняет их. На автомобиле, выхлопные газы которого содержат большое количество диоксида углерода, мы едим к любовнице, с которой имеем секс без презерватива, и после этого закуриваем сигарету. Собственно говоря, мы ничего из перечисленного не считаем положительным. Мы против загрязнения окружающей среды, против супружеской измены, против неосторожного, безответственного отношения к опасности заражения СПИДом, и о том, что табак вреден, знаем отлично. Но после того, когда деяния уже совершены, мы рассматриваем их спокойнее и не так критично. Как никак, необязательно стремится быть самым положительным и образцовым человеком. Да и курить можно бросить всегда, в любой момент, когда захочется.
Естественно, нейробиологи преувеличивают немного, когда говорят, что человек вообще никакой Свободой Воли не обладает, так как эту самую Свободу они не могут ни показать, ни объяснить с помощью средств, которые используются ими. И непомерно преувеличивают они в выборе названий популистических книг о том, что якобы загадка и тайна сознания, мышления и разума к сегодняшнему дню раскрыты. Происходящий из нейробиологии импульс к переосмыслению очень значителен, но на факультетах философии в немецких университетах он все же остается еще недостаточно оцененым. Может быть поэтому, распродажа подобных книг имеет успех. Более 100 тысяч экземпляров продается в Германии из года в год.
