Позднее Голсуорси писал, что рассказ "Спасение Форсайта" "высвободил сатирика" в нем. И правда, здесь впервые сказался его сатирический дар: Суиэин выглядит этаким "Джоном Буллем", исполненным сознания превосходства, своей страны и своего класса, презирающим иностранцев. Специфические его черты видны особенно четко при столкновении с людьми иных принципов, иной жизненной философии.
Сатирический метод является основным и в "Острове фарисеев" (1904), самом значительном из всех ранних произведений Голсуорси. По его словам, этому роману предшествовали годы духовного напряжения. Сатира заключается уже в самом заглавии. Голсуорси назвал Англию "островом фарисеев", подчеркивая распространенность фарисейства среди английских правящих классов... Как не вспомнить определение Белинского, который воспринимал это характерное для английского общества свойство как всеобщее тартюфство! Вспоминаются и слова М. Горького: "...английское лицемерие - наилучшее организованное лицемерие..." {М. Горький, Собр. соч, в 30 томах. М., Гослитиздат, 1955, т, 29, стр. 398.}.
В письме к американскому критику У. Л. Фелпсу, автору статьи о Голсуорси, последний опровергал высказанное в статье мнение, будто путешествия помогли ему по-настоящему увидеть Англию. По словам Голсуорси, тут были иные причины; он назвал две из них. С одной стороны, писал он, сыграла роль англобурская война, с другой - встреча с бродягой, черты которого получили воплощение в романе "Остров фарисеев" в образе Феррана.
Встреча героя романа Ричарда Шелтона с "деклассированным человеком", выходцем из буржуазной семьи, свободным от всяких условностей, обладающим даром видеть то, что скрыто за фасадом "порядочного общества", - своего рода фермент, возбуждающий в Шелтоне мучительную работу мысли {С этим образом Гопсуорси не расстается и после окончания "острова фарисеев": бродяга Ферран фигурирует также в пьесе "Голубь", в рассказах "Мужество", "Вознаграждение", "Простая история".}. В результате он обретает способность увидеть в новом свете респектабельное общество, к которому он сам принадлежит, переоценить все то, что казалось ему раньше обычным и естественным. Шелтону становится ясной несправедливость порядка, при котором "один обедает на золоте, а другой отыскивает себе обед в помойной яме". Он видит в то же время, что те, кто принадлежит к верхам общества, выдают этот порядок за правомерный и единственно возможный.
Основное определение истоков фарисейства дано в романе устами бывшего актера - одного из обитателей ночлежки, куда Шелтон попадает в поисках Феррана: "Невыгодно добираться до сути вещей!" Шелтон постепенно осознает, что "суть вещей" во всех областях скрыта покровами фарисейства. Оно царит и в сфере колониальной политики (управление Индией, которое приносит Англии большие барыши, именуется великой и благородной миссией), и в сфере религии (служители церкви закрывают глаза на то, что проповедуемые ими правила абстрактной морали вступают в вопиющее противоречие с тяжелым положением бедняков), и в сфере буржуазной семьи (супруги, чуждые друг Другу, вынуждены жить вместе, чтобы не нарушать предписанного государством канона о святости брака), и в сфере искусства ("романисты в лайковых перчатках" создают литературу, не имеющую ничего общего с жизнью, а драматурги преподносят зрителям "сладкую кашицу", превращают театр в "рассадник фальшивых чувств и морали"), и в сфере науки (ученые мужи Оксфорда, накапливающие сведения о вымерших племенах и греческих глаголах, стараются не проникать в "суть вещей", связанных с запросами жизни, знают, "когда и где следует остановиться"). Фарисейство царит и в высшем обществе. Светские люди, стремясь сохранить свое достоинство, как члены правящей касты верны неписаному закону, обязывающему скрывать чувства, помимо тех, что дозволены хорошим тоном; все, что выходит за эти рамки, объявляется "крайностью". "Чувства?! - казалось, говорил всем своим видом собеседник Шелтона. Чувства! Я родился в Англии и учился в Кембридже..." Старательно оберегая ощущение собственного превосходства, представители высшего общества страшатся "идей" и содержат "свои мысли и мнения в таком порядке, чтобы ничто чуждое не могло ненароком затесаться между ними". "Чуждыми" они считают мысли о бедности, преступлениях, несовершенстве законов. Именуя все это "мрачными сторонами жизни", они стараются не видеть их и тем самым как бы объявляют несуществующими. Воздвигнув барьеры между собой и людьми "не своего круга", они снисходят до бедняков лишь постольку, поскольку филантропия является для них одним из средств заполнить досуг, так же как игра в теннис; доброта, не требующая жертв, вызывает у них приятное ощущение, "словно массаж ног".
Человеческая неполноценность, стандартизация мыслей и чувств людей высшего общества, которые представляются Шелтону "слепками с какого-то одного оригинала", становятся особенно ясными, когда он сравнивает их с теми, что "на дне", с обитателями ночлежки. В них он видит подлинную человечность, искренность, способность критически мыслить.
На романе сказался тот факт, что автор стремился охватить как можно больше сторон жизни "острова фарисеев"; ряд его мыслей выражен не через образы, а в форме, приближающейся к публицистической. Сам Голсуорси считал, что роман еще не "отстоялся", что "напиток слишком бурлит, чтобы можно было спокойно разлить его в бутылки". Но именно это "бурление" ненависти к фарисеям и придало силу роману Голсуорси. Как выразился его биограф Г. В. Мэррот, он вонзал стальное оружие иронии и сатиры "в упитанную плоть и ожиревшие души".
Характерные черты персонажей романа выявлены "изнутри", так, как их мог показать человек, который сам принадлежит к этой среде, но поднялся над ней. Именно потому роман этот особенно сильно возмутил буржуазную читающую публику.
Уже в этом раннем произведении Голсуорси проявляется его дар речевых характеристик, получивший развитие в дальнейшем. В этом смысле интересен образ миссис Денант. Вся эгоистическая сущность ее, воспитанное поколениями свойство считаться только со своими интересами выражены в ее речи. Миссис Денант делится с Шелтоном своим огорчением по поводу того, что ее садовник, удрученный потерей жены, стал плохо справляться со своими обязанностями: "Я сделала все, что могла, чтобы подбодрить его, ведь очень грустно видеть его таким подавленным! Ах, дорогой Дик, если бы вы знали, как он калечит мои новые розовые кусты! Боюсь, не сошел бы он с ума; придется мне уволить его, беднягу!" Далее характеристика миссис Денант дается путем так называемой несобственно прямой речи: "Она, конечно, сочувствовала Беньяну, или, вернее, считала, что он вправе погоревать самую малость, поскольку потеря жены вполне законная и разрешенная церковью причина для скорби. Но впадать в крайности?! Нет, это уже слишком!"
В романе находит действенное применение прием косвенной характеристики через деталь. Чрезвычайно выразительную роль, например, играет рука дорожной спутницы Шелтона - полной дамы с римским профилем. Рука дает представление о том, что ее владелица находится в состоянии презрительного возмущения. Шелтон дал соверен девушке, у которой не было денег на билет, а это противоречит понятиям полной дамы о благопристойности. От "холеной, белой руки веяло необычайным самодовольством и обособленностью; какая-то уверенная праведность в ее изгибе, чопорная жеманность отставленного толстого мизинца - все это приобрело совершенно необъяснимую значимость, словно олицетворение приговора, который вынесли его спутники..."
Снимая один за другим покровы с общества фарисеев, Шелтон подвергает сомнению их право рассматривать мир как свой заповедник и приходит к мысли, что положение, которое занимают они, как и сам он, не более чем "счастливая случайность". Однако Шелтон не делает последнего, более смелого вывода по поводу системы, порождающей подобные "счастливые случайности".
"Остров фарисеев", в котором дана общая картина буржуазно-аристократической Англии, - своего рода прелюдия к зрелому творчеству Голсуорси, здесь затронуты все волнующие его вопросы современной жизни, которые он рассматривает более пристально в последующих произведениях. В центре романа "Собственник", вышедшего через два года после "Острова фарисеев", стоит проблема семьи - "мощного звена общественной жизни", "точного воспроизведения целого общества в миниатюре". В критике семьи, как цитадели устоев буржуазного общества, Голсуорси шел по пути своих предшественников - Сэмюэля Батлера с его романом "Путь всякой плоти" и Бернарда Шоу, назвавшего буржуазную семью "страшным институтом".
На фоне большинства тех романов, которые выходили в Англии в начале XX века, "Собственник" выделился остротой поставленной в нем проблемы. Один из младших современников Голсуорси, Комптон Макензи, писал в своих воспоминаниях, что воздействие этой книги на молодых людей его поколения было подобно электрическому току. Есть все основания считать, что роман "Собственник" - высшее творческое достижение Голсуорси. К такому выводу пришел и сам Голсуорси, который в конце своего творческого пути заметил, что он пишет романы с большим удовольствием, чем пьесы, и что "Собственник" самое любимое его произведение.
