Быть может, именно благодаря своей любви к Гумилеву одним из самых популярных преподавателей Литературного института в 80-е годы был Владимир Павлович Смирнов — его лекции были для нас открытиями в буквальном смысле: артистически одаренный Владимир Павлович (в студенческой среде для краткости обозначавшийся просто В.П.) красивым баритоном читал и Бунина, и Блока, и Хлебникова, но про конкистадоров железных и Синюю Звезду запоминалось особенно, поскольку, повторяю, узнать про поэта и тем более — перечитать было большой проблемой.
Кажется, Владимир Павлович и сам был рад выступать в роли этакой фронды на кафедре советской литературы, ведь рассказывать в ту пору про Гумилева означало именно это. И, спасибо ему, от него я впервые услышала фамилию Лукницкого в связи с Гумилевым и Ахматовой.
Сейчас Павлу Николаевичу Лукницкому исполнилось бы сто лет, а когда ему было двадцать с небольшим, он пришел к Анне Андреевне Ахматовой с просьбой помочь собрать материал для дипломной работы о поэте Гумилеве. Как мог он отважиться на это всего через три года после расстрела поэта, обвиненного по делу профессора Таганцева в заговоре против Советской власти?
Вникая в биографию писателя, читая его книги, понимаешь, что человеческая суть Лукницкого привлекательна тем, что понятия отваги, чести, любви не абстрактны для нее.
Так, работая над биографией любимого поэта, Лукницкий знал, что ходит по краю пропасти — мало того, что увлекается «не тем» поэтом, еще и сам «не того» происхождения. Одного Пажеского корпуса могло хватить, чтобы отправиться вслед за Гумилевым. Были обыски, был и арест в 27-м году. Такое чувство, что судьба сохранила его для главного дела жизни.
В архиве Лукницкого — не менее 10 тыс. писем, более 90 тыс. страниц дневников и около 100 тыс. фотокадров — четырнадцатилетний Павел получил от отца в подарок фотоаппарат и с тех пор он сопровождал его всю жизнь. Первые кадры Лукницкого — кадры революции и голода в Петрограде.
Этот архив — «увековеченная „одиссея“ поразительного плавания по жизни», по выражению Веры Константиновны Лукницкой, автора книги «Перед тобой земля». Книга вышла в «Лениздате» в 1988 г. тиражом в 50 тыс. экземпляров и разошлась мгновенно. Сам этот факт весьма показателен, если вспомнить, что это было время возвращения «отреченной» в советское время литературы, время, когда восстанавливались искореженные цензурой тексты, печатались неопубликованные ранее вещи Булгакова, Платонова, Пильняка, когда широкому читателю открывалась литература эмиграции. То, что книга Веры Лукницкой оказалась востребованной, объясняется не просто талантом автора и уникальностью человека, о котором написана. Читатель прочитал в ней и другое: повесть о верности. Выбрать женщину — выбрать судьбу. В отношении Лукницкого это точные слова.
То, что он выбрал Веру, определило многое в их общей судьбе, в том числе в судьбе писательской.
Избранная им женщина — победительница по своей сути, человеческой и женской. «Ты — самая крутая моя гора» — писал Павел Николаевич в одном из посвящений Вере Константиновне. Думаю, он знал, что его жизнь после жизни во многом будет обеспечена ее служением. Именно поэтому после смерти Лукницкого продолжают выходить переиздания его стихов и прозы, книги, изданные по его архиву.
Книга «Перед тобой земля» — разговор на два голоса, в котором два разных таланта, два разных дыхания. Они не сливаются, но дополняют, попеременно сменяют друг друга, позволяя услышать голоса знаменитых и безвестных героев своего времени. Безусловно, читатель увлеченно вчитывался в строки, посвященные не канонической Ахматовой, о которой в ночь на 20.01.1962 Павел Николаевич написал стихотворение «Мгновение встречи»:
Два волоса
в один вплелись,
Белый и влажно-черный.
Два голоса
в один слились,
Родной,
грудной, задорный.
В открытых дверях
она предо мной
Иконой нерукотворной.
Волнением,
как легкою кислотой,
Снимаю с нее
за слоем слой.
В секунду
века — отойдите!
И сразу та женщина
вся со мной
Тростинкой,
и страсть моя — беленой.
И я, как
алхимик, стою немой,
Из всех
невозможных соитий
Вдруг
выплавив
звездный
литий!
Лукницкий комментирует: «АА (АА — обозначение Ахматовой в дневниках) сразу же объяснила мне, зачем пришла, предлог был явно надуманный, и смысл был только в том, чтобы был хоть какой-нибудь предлог» (уже после того, как Вера Лукницкая передала архив Гумилева и Ахматовой в Пушкинский дом, в других бумагах она обнаружила дневник интимных отношений Ахматовой и Лукницкого, «чрезвычайно целомудренный», по ее выражению).
«Acumiana» — «Акумиана» — так назвал свой архив по Ахматовой Лукницкий. А Вера Лукницкая по этому архиву написала раздел книги «Из двух тысяч встреч», выступив в роли деликатного проводника. Студент и начинающий поэт Павел Лукницкий с 24 года по 29 год прошлого столетия собрал не только два тома материалов по Гумилеву, но и замечательный архив литературных документов начала века.
Виталий Яковлевич Виленкин в книге «В сто первом зеркале» (М: Советский писатель, 1987, С. 44) пишет: «Я рад, что у меня сохранилась хоть эта краткая запись трех (выделено мной — И.Б.) бесед с Анной Андреевной». У Лукницкого, повторюсь, записаны две тысячи встреч с Ахматовой. Многие записи он читал ей. С ее одобрения дополнял своими сведениями.
Мифология в нашей жизни и в нашей истории дело обычное. Многое от мифов и в многочисленных воспоминаниях об Ахматовой и Гумилеве. Известно, что Анна Андреевна вообще недоверчиво относилась к мемуарам. В ее дневниках — резкие отповеди и Георгию Иванову, и Одоевцевой, и многим другим, погревшим руки на костре гумилевско-ахматовской жизни. Именно поэтому, желая подлинной документальности, она отсылала биографов к Лукницкому — у того все было точно записано. По выражению Н. Струве в предисловии к двухтомнику «П. Н. Лукницкий. Acumiana. Встречи с Анной Ахматовой» (YMCA-PRESS, Paris, 1991), в 1962 г. Ахматова сама пришла к Лукницкому в Комарове «в поисках своего прошлого».
Стоит обратиться к «Записным книжкам Анны Ахматовой (1958 — 1966)» (РГАЛИ, Москва — Torino, 1996, составление и подготовка текста К.Н. Суворовой. Вступительная статья Э.Г. Герштейн), чтобы разубедить тех, кто был уверен: встреча через десятилетия, в 1962 г., была мимолетной, дальнейшего общения не было.
Записная книжка № 5, с.96 — Ахматова уточняет адрес: «П.Н. Лукницкий, Москва А-422, Дмитровское шоссе, 3, кв.?». (Далее цитированные строки из книжек выделены курсивом).
Упоминание о Лукницком на с.с.107, 152–153.
Записная книжка № 13: с ноября 1962 по январь 1963:
Суб<бота> 6 1/2 — П. Лукницкий — с.263.
9 января 1963
Узнать про Лукницкого — с.280
Записная книжка № 16
1963?
Лукницкий Г9-60-00 — с.326
Лукницкий Павел Николаевич И6-38-95 — правильно — с.327
Записная книжка № 17
Последняя суббота
15 июня
Москва 1963
Сегодня кончается мое призрачное пребывание в Москве.
Среди тех, кому звонить — Лукницкому.- с.372
Пятница (13-ое декабря)
Лукницкий привез из Вены переводы моих стихов.
Будет звонить в воскрес<енье>. - c.414
Воскресенье 15 декабря 1963:
Лукницкий-? — с.415
Среда, 18 дек<абря>
Лукницкий (когда?) — с.415
1964
27 дек<абря>
в 7 часов вечера — Лукницкий — с.418
День Св<ятой> Нины и снятия блокады
(27 янв<аря>1964 — Москва)
Поздравляю — +Легендарную Ордынку
+Павла Лукницкого (блокада) — с.427
Февраль(?)
Вторник: <В>звоню:
+Лукницкому — с.433
Пятница (22 февраля):
Письмо Н<иколая>С<тепановича>для Аманды, узнать у Лукн<ицкого>.- с.438.
25 ноября 1964. Москва.
Кому завтра звонить:
П.Лукницкий — с.501
январь 1964
Лукницкий П.Н. И6-38-95 д<домашний> — с.512
Записная книжка № 18
75 лет (23–24 июня 64)
и 50 лет «Четкам» (30 апр<еля>1964)
Из писем Гумилева. Под ред<акцией >В.С. Срезневской.
(Прим<ечания>Лукницкого.) — с.532
Записная книжка № 19
Кому дать книгу 65 <г>.
Лукницкий — с.573.
Записная книжка № 20
февраль1965
Кого надо видеть
Лукницкий — с.590
