Таким образом мы подошли к последнему фактору, игравшему на повышение, т.-е. к уничтожению кредита в частной торговле и к ликвидации безденежных расчетов. Читатель помнит, вероятно, или знает из литературы, как много говорилось и писалось в 1915 г. по поводу перехода торговли к оборотам только за наличные. Только действию этого фактора и остается приписать, что к январю 1916 г. курс рубля пал не до 27, а лишь до 60 коп. Если даже мы предположим, что накопление рассосало больший процент эмиссии, чем мы установили, а сокращение товарооборота было меньше, чем на одну треть, то и тогда огромная роль уничтожения безденежного расчета и сокращение кредита до минимума будет огромна. По крайней мере около половины эмиссии пошло на это увеличение минимума обращения, возросшего вследствие прекращения безденежных расчетов.
После сделанного нами анализа движения валютного курса за полтора года войны нам остается продолжить это исследование по тому же методу в отношении дальнейших лет войны и революции.
В 1916 году было выпущено в обращение бумажных денег еще на 3,6 миллиарда, и общая бумажно-денежная масса достигла 9,2 миллиардов.
Курс рубля к 1 января 1917 года был равен внутри страны 38 коп. Мы все время будем исходить из курса рубля на внутреннем рынке, потому что только движение курса внутри не носило случайного характера, а являлось отражением совокупности всех хозяйственных процессов страны, чего нельзя сказать про движение курса рубля за границей.
Рассмотрим, как получилась эта цифра и какова при этом была роль каждого из факторов, влияющих на валюту.
Если бумажно-денежную массу к январю 1916 года и курс рубля принять за исходный пункт, то увеличение денежной массы путем эмиссии почти на 1/3 общей суммы должно было бы привести к падению рубля на 1/3, т.-е. курс рубля должен был бы при действии только этой причины пасть с 60 к. до 40 коп.
Что касается сокращения товарооборота и понижающего влияния его на курс, то некоторое представление о размерах сокращения могут дать следующие факты: посевная площадь в 1916 г. в сравнении с площадью 1914 г. сократилась на 24,7 %, животноводство сократилось на 30 %, продукция промышленности также сократилась, хотя и в меньшей пропорции.
Кроме того, мобилизация промышленности привела к тому, что огромное количество предприятий, работавших на рынок, начало работать на войну, сдавая всю продукцию непосредственно военному ведомству и тем уменьшая рыночный товарооборот. Насколько это обстоятельство могло иметь значение за год войны и в частности за 1916 год, видно из суммы военных расходов с одной стороны и цифры довоенной продукции с другой. Военные расходы составляли
в 1914 г. – 1.656 милл. руб.
в 1915 г. – 8.815 милл. руб.
в 1916 г. – 12.670 милл. руб.
Весь национальный доход России перед войной был равен сумме от 11 до 13 миллиардов золотых рублей. Из этого количества в товарооборот поступало до 2/3, т.-е. до 8 миллиардов. Если сопоставить эту цифру с цифрой военных расходов, то станет ясно, в какой мере должен был уменьшиться товарооборот страны. В товарообороте, правда, кроме выносимой на рынок части ежегодной продукции страны участвуют также и ценности, созданные за предыдущее время и входящие в сумму национального богатства (перед войной национальное богатство России исчислялось около 120 миллиардов золотых рублей), но главная масса ценностей, оборачивающихся на рынке, относится к продукции промышленности и земледелия данного года. Правда, из суммы расходов надо вычесть те, которые делались за счет иностранных займов и реализировались за границей (главным образом, военное снаряжение). Кроме того, для сравнения с довоенным положением, расходы 1916 г. надо взять по среднему курсу 1916 г., т.-е. уменьшить раза в два с половиной. Тем не менее огромный и безвозвратный вычет из товарооборота страны для войны на-лицо. Не будет поэтому преувеличением допустить, что в 1916 г. общие размеры товарооборота по сравнению с 1915 годом уменьшились еще на одну треть. Иными словами, рост эмиссии и сокращение товарооборота должны были привести к падению курса рубля на 1 января 1917 г. на 2/3 в сравнении с курсом на 1 января 1916 г., т.-е. курс рубля, если бы действовали только эти причины, был бы равен не 60 коп., а только 20 коп.
К этому времени начало сказываться действие третьего фактора, влиявшего на понижение, т.-е. быстрота оборота денег. Условия торговли в 1916 году были таковы, что замедление товарооборота и увеличение быстроты оборота денег сказывалось уже очень сильно. Перерождение торговли в спекуляцию шло уже быстрым темпом. Под действием и еще этого фактора курс рубля должен был бы еще больше пасть и должен был бы быть меньше 20 коп. Насколько меньше, мы, к сожалению, выразить в цифрах этого не в состоянии. В действительности же, как мы видели, курс рубля был равен к 1 января около 38 коп. Причина этого заключается в действии тех факторов, которые влияли на повышение в 1918 году, т.-е. факторы накопления и сокращения безденежных расчетов. Но действие этих факторов было уже в 1916 г. иным, чем в предыдущем году. Повышение курса вследствие дальнейшего сокращения безденежных расчетов должно было быть менее заметным, потому что основной переход на оплату за наличные был уже совершен в 1915 г. В 1916 г. ликвидировали лишь остатки безденежных расчетов. Можно допустить, что действие этого фактора уравновешивалось противоположным действием более быстрого оборота денег. Тогда основную сумму повышения курса рубля нужно будет приписать накоплению, и притом более всего крестьянскому накоплению. В самом деле, текущие счета и вклады за 1916 г. к 1 января 1917 г. хотя и продолжали расти, но продолжали расти медленней, чем за предыдущий год. Если принять во внимание падение курса рубля, то прирост не только не покрывал падение стоимости рубля, а, наоборот, выраженная в золоте стоимость вкладов и текущих счетов была меньше, чем в предыдущем году. Таким путем царизм производил посредством своей эмиссии экспроприацию бумажно-денежных накоплений страны. Основное же накопление шло в деревне, тем более, что уже в 1916 г. замечалась тенденция к выбиранию вкладов их владельцами, особенно со стороны торгово-промышленного класса, который предпочитал застраховать от обесценения свои капиталы, обращая их в товарную форму.[1] В это время также усилилась тенденция к помещению капитала в недвижимость, в дома и т. д.
Переходим теперь к 1917 году. За этот год в стране существовало три режима, и произошли две революции. Как известно, финансы страны не любят ни войн, ни революций, и с этой точки зрения ухудшение валюты должно быть приписано в известном проценте также и этим явлениям. Но в основном падение валюты продолжалось неуклонно под влиянием все тех же факторов, о которых шла речь, хотя, разумеется, сама революция усилила действие важнейшего фактора, т.-е. расстройства производства и сокращения товарооборота.
За 1917 год было выпущено бумажных денег 18,1 миллиардов и всего в обращении к концу года имелось 27,3 миллиардов против 9,2 к концу предыдущего года. Если бы действовал только один фактор эмиссии, при прочих равных условиях, в сравнении с предыдущим годом, курс рубля должен был бы пасть к 1 января 1918 г. примерно в три раза, т.-е. равнялся бы около 13 копеек. В действительности курс пал до 4,3 копейки. Такое падение произошло в результате действия расстройства производства, резкого уменьшения товарооборота и в результате увеличения быстроты оборота денег. Но благодаря этим факторам, если бы они действовали только одни, курс рубля пал бы еще ниже, чем он пал в действительности. В самом деле, земледелие в 1917 г. продолжало сокращать площадь. Животноводство продолжало падать. По промышленности общее сокращение достигло огромных размеров.
Весь национальный доход по сравнению с довоенным должен был сократиться почти в три раза, а по сравнению с 1916 г. в два слишком раза. А так как по мере сокращения продукции увеличивалась относительно доля крестьянского самопотребления в общем национальном доходе, то сокращение товарооборота можно принять минимум раза в четыре больше в сравнении с предыдущим годом. Эта сумма меньше и потому, что расход на войну в 1916 г. был особенно велик и опустошение рынка особенно чувствительно.
При всяких условиях курс рубля должен был бы быть к 1 января 1918 г. равен примерно 38/12 = 3 1/6 копейки. А если положить кое-что на действие фактора увеличившейся быстроты оборота денег, то и еще меньше этой суммы. Действительный курс, как мы видели, был выше. Приписать это действию сокращения безденежных расчетов вряд ли есть основания, потому что в 1917 г. такие расчеты совсем почти прекратились, а с национализацией банков совсем не могли иметь место. И еще до национализации банков кредитные институты были почти парализованы, происходило быстрое изъятие вкладов вкладчиками. Остается допустить, что задержка в падении курса произошла исключительно вследствие продолжавшегося крестьянского накопления бумажных денег.
