Известный российский зоолог и ихтиолог, первый исследователь промысла на Командорских островах Е.К. Суворов писал о деятельности компании в области добычи котиков: «...постановка пушного промысла у нее была далека даже от самых элементарных требований хозяйственного расчета. И запуски[2] морских котов, установленные на Прибыловых островах в 1803 г. — на о. Св. Павла на 4 и на о. Св. Георгия на 2 года — были вызваны отнюдь не боязнью за будущее промысла, а просто явились следствием чересчур интенсивного бесцеремонного убоя котиков в предшествующие годы. Как оказывается, в 1803 г. на названных островах накопилось до 800 000 котиковых шкур. Выпуск на рынок такой массы котиков неминуемо должен был надолго понизить цены, — и вот К° решается сжечь и выбросить в море до 700 000 шт. шкур. Нечто подобное, только в более скромных размерах, было учинено в Иркутске в 1820 г.... Уничтожая большую часть годового приплода, компания настолько разорила лежбища, что в конце концов поневоле пришлось задуматься о будущем промысле...»[3].
После продажи Аляски в 1867 г. и прекращения деятельности Российско-американской компании промысел морских млекопитающих некоторое время велся абсолютно бессистемно. В 1871 г. правительство России заключило договор с американской компанией «Гутчипсон, Коль и К°» на исключительное право добычи котиков на Командорских островах и острове Тюлений, сроком на 20 лет. Со стороны России в состав компании входил отставной капитан 1-го ранга князь Д.П. Максутов — последний главный правитель Русской Америки.[4] Эта же компания имела монополию на добычу котиков на островах Прибылова (после продажи Аляски отошедших к США). «Условия контракта фирмы с русским правительством были крайне убыточны для казны, что, впрочем, и неудивительно: никто в С.-Петербурге не знал тогда ничего определенного о Командорских островах, дай о котиках имели понятие более понаслышке; цены на котиковые шкурки и доходность пушного промысла были малоизвестны», — писал Суворов[5]. Американская компания должна была платить правительству ежегодную арендную плату в размере 5000 руб. и 2 руб. «пошкурно». Кроме того, участники добычи из числа местного населения получали 50 коп. за каждую сданную шкуру. Величина промысла устанавливалась ежегодно перед началом сезона, причем все «упромышленное» количества зверя (кроме поврежденных шкур, а также «недоростков» — животных небольшого возраста, убитых случайно) компания должна была принимать целиком. Помимо добычи котиков американская фирма обладала монопольным правом поставок на острова продуктов торговли и предметов первой необходимости (за исключением спирта). Неудивительно, что при таких условиях прибыль только от добычи котиков (не считая скупки бобровых и песцовых шкур) достигала 147 %. Нужно отметить, что американцы заботились о сохранении поголовья животных — убивались лишь взрослые «коты- холостяки». Численность котиков увеличивалась, росло и число добытых шкур (12 500 в 1871 г.; более 50 000 в 1886 г.). В 1877 г. для управления островами и надзора за промыслом с российской стороны был назначен зоолог Н.А. Гребницкий. В этом же году с американским торговым домом был заключен дополнительный договор, согласно которому выплата местным жителям за каждую добытую шкуру увеличивалась до 1 руб. за первые добываемые ежегодно 30 000 шкур, при этом поштучная плата в казну уменьшалась на 25 коп.
Так как добыча котиков была поистине «золотым дном» для американской компании, то задолго до окончания срока договора ее представители начали выдвигать предложения о его продлении, предлагая более выгодные условия. Но к этому времени о том, что отдавать в руки иностранцев столь прибыльное дело является невыгодным для государственных интересов, задумалось и российское правительство. В 1886 г. была проведена экспедиция по исследованию котикового промысла на Командорских островах. Ей руководил подполковник Генерального штаба Н.А. Волошинов, составивший подробный отчет. Затем была созвана особая комиссия под председательством приамурского генерал-губернатора барона А.Н. Корфа, большинство членов которой «...высказалось против немедленного продолжения контракта, находя нерациональным еще надолго оставлять доходное предприятие в чужеземных руках, тормозя тем развитие русской промышленности на Дальнем Востоке»[6]. Было решено привлечь к организации промысла российских предпринимателей. В 1890 г. было образовано «Русское товарищество котиковых промыслов». С ним был заключен договор на совершенно других условиях, нежели с американцами. В течение 10 лет, до февраля 1901г. товарищество было обязано принимать все то количество шкур, которое будет ему предъявляться к сдаче местной администрацией, при этом плата в казну за каждую шкуру (в зависимости от вида животного и качества его шкуры) составляла от 2 руб. 31 коп. до 115 руб. 33 1/2 коп. золотом. Также товарищество организовывало поставку на острова различных товаров для местного населения. Цены при этом могли быть только на 20 % выше, чем на материке. Суда, обслуживающие острова, должны были ходить под русским флагом и бесплатно перевозить до 1200 пудов казенных грузов, а также лиц, командируемых правительством на острова.
Масштабы промысла русских арендаторов на Командорах были значительны меньше, чем у американцев в предшествующие годы. В 1891 г. на острове Беринга было добыто 13 825 зверей, на острове Медный — 16 324; в 1900 г. — 4437 и 4778 соответственно[7]. Это связано как с общим падением численности поголовья животных в результате активного полуторавекового их истребления, так и со значительным увеличением объема промысла американцами в последние два года деятельности на Командорах. Также падению численности животных способствовало заключение временного соглашения между США и Англией, закрывшее для морского промысла восточную часть Берингова моря и, по словам Суворова, «наводнившее наши воды, хищническими шхунами». С целью борьбы с хищничеством правительство России в 1893 г. подписало договор с Великобританией, а в следующем году — с США о запрете морского промысла котиков в 10-мильной полосе вдоль русских берегов и в 30-мильной зоне вокруг Командорских островов и острова Тюлений[8]. Количество животных, добытых в море, значительно превышало объемы добычи на островах. В силу всех этих обстоятельств, русским предпринимателям (в 1897 г. товарищество было преобразовано в Камчатское торгово-промышленное общество) был предоставлен ряд льгот. Тем не менее объемы добычи падали неуклонно. В 1911 г. в Вашингтоне была проведена международная конференция, в которой участвовали представители четырех государств — России, США, Великобритании (представлявшей интересы Канады) и Японии. Была выработана и подписана Международная конвенция о запрещении морского промысла котиков. Несмотря на ограничения, добыча морских котиков продолжается до наших дней (правда, в значительно меньших масштабах). Их промысел ведется в соответствии с Правилами, выработанными Временной конвенцией по охране котиков в северной части Тихого океана, заключенной в 1957 г. несколькими странами, среди которых СССР, США, Канада и Япония. В России за последние десятилетия промысел котиков сильно уменьшился, а на некоторых островах, в том числе в 1995 г. на острове Медном, был полностью прекращен из-за экономической нерентабельности. На острове Тюлений, который входит в состав государственного природного заповедника «Поронайский», созданного в 1988 г., промысел морского котика запрещен, за исключением отлова некоторого количества животных для дельфинариев и океанариумов. До настоящего времени промысел в России в небольшом объеме ведется на острове Беринга.
Как указывалось выше, помимо масштабного организованного промысла нелегальная добыча морских котиков велась иностранными браконьерами. Первые попытки защиты морских богатств относятся к концу XVIII в. В1794 г. Российско-американской компанией, имевшей свой флот, был построен 22-пушечный фрегат «Феникс». Но кораблей, постоянно находившихся в водах Русской Америки и Дальнего Востока, было явно недостаточно, поэтому для осуществления охранной деятельности привлекались корабли военного флота, с начала XIX в. совершавшие кругосветные плавания. Если в конце XVIII — начале XIX вв. их основной задачей было пресечение незаконной меховой торговли с коренными народами Аляски, то затем, вплоть до 1870-х гг., военные моряки осуществляли наблюдение за иностранными судами, занимавшимися китобойным промыслом. После того как количество китов значительно уменьшилось, главной задачей стало пресечение контрабандной торговли и контроль промысла морского зверя[9].
В середине XIX в. начинается активное освоение Дальнего Востока России. «...Для содержания постоянной охраны наших побережий и обеспечения торговли и промыслов от иностранных посягательств было признано необходимым учреждение постоянной Сибирской флотилии..»[10] 31 октября 1856 г. было создано управление Сибирской флотилией и портами Восточного океана[11]. В 1857—1859 гг. из Кронштадта в Николаевск-на-Амуре перешли три отряда кораблей, с которых началось постоянное (а не эпизодическое) присутствие Андреевского флага на Тихом океане. Именно на корабли Сибирской флотилии выпала основная тяжесть борьбы с иностранными хищниками — браконьерами. Трудности крейсерства в Тихом океане охарактеризовал лейтенант А.В. Шталь — участник плавания на крейсере 2-го ранга «Забияка» в конце XIX в., будущий видный деятель ВМФ СССР: «Нашим военным судам, бывшим в крейсерстве у Командорских островов и берегов Камчатки, без сомнения хорошо известны тяжелые условия этого плавания, проистекающие от суровых климатических условий, постоянных туманов, свежих ветров, отсутствия хороших якорных стоянок, правильного сообщения с цивилизованным миром, а главное — от самого характера крейсерской службы»[12].
