новые со странами Балтии) и открытые — со странами СНГ (новые границы). Режим этот не статичен: страны Балтии их закрыли, а Финляндия старается максимально «приоткрыть». Границы со странами СНГ потихоньку «подрастают» (в т. ч. и по инициативе РФ). Пока об открытости границы можно судить по необходимости получать визу, но в этот показатель «рукотворный» — при наличии доброй воли обеих сторон получение визы можно упростить и ускорить. Однако, открытость границы — условие для развития прилегающих ареалов необходимое, но недостаточное. Два других важнейших фактора — политика всех уровней власти и местоположение территории.
Стимулирование развития приграничных территорий должно стать одним из направлений федеральной региональной политики, и отнюдь не все они должны войти в ее орбиту. Приграничные территории стали очень «мозаичны» и не все нуждаются в федеральной поддержке. Среди них и полюса роста, и кризисные территории. В любом случае, предоставляемая таким регионам помощь должна иметь материальное наполнение — субсидии и иные финансовые льготы, дополнительные права и т. д.
Можно привести ряд аргументов желательности/необходимости интервенции федеральных властей:
часть приграничных районов относится к кризисным территориям, и им надо помогать исходя из соображений территориальной справедливости и единства страны (масштабы этой помощи неподъемны для региональных и местных властей);
это территории общестранового значения, обслуживающие общегосударственные интересы (внешние связи);
они являются потенциальными полюсами роста, кластерами и свободными экономическими зонами.
Многие российские приграничные территории до сих пор отстают в области развития транспортной и пограничной инфраструктуры. О роли в сложившейся территории исторической закрытости границ, когда Москва была не только «портом пяти морей», но и основным приграничным городом страны уже говорилось. Но есть и географические причины кризиса приграничных территорий. Они относятся к периферии страны (хотя понятно, что приграничные территории Ленинградской и Мурманской области — это разные периферии) и своих регионов. Но и с другой стороны границы находятся такие же проблемные ареалы (на границе ЕС они еще и его периферия). Речь идет о двойной или даже тройной окраине. И единственным лекарством оказываются интеграция и «борьба» с границами (путь не к декларативному, а реально единому пространству). И тогда пусть страны Балтии сами решают — быть им периферией ЕС или центром общеевропейского пространства.
Безусловно, вступление ряда экс-социалистических стран в ЕС никак не направлено против РФ. Естественно, они и не должны были учитывать интересы нашей страны, которые, однако, пострадали. Любая интеграционная группировка всегда означает снижение внутренних барьеров и, следовательно, относительное их повышение для третьих стран (иначе пропадает смысл интеграции). Можно утверждать, что последнее расширение ЕС создало проблемы (разномасштабные) для Ленинградской, Псковской и многострадальной Калининградской области.
Одна из проблем стимулирования развития приграничных территорий заключается в ее институциональной бесхозности. Поэтому концентрация всей приграничной тематики в рамках Министерства регионального развития — это, безусловно, шаг вперед. Но этот успех надо закрепить — сделать приграничные территории объектом значимой общестрановой региональной политики, реализуемой Министерством без «опеки» министерств финансово-экономического «профиля».
В такой большой стране, как Россия, особенно при ее депопуляции, существование кризисных территорий — т. е. «медвежьих углов» (особенно на периферии) неизбежно, в силах государства лишь немного смягчить ситуацию. Эти территории (в том числе и приграничные ареалы) будут жить по другим сценариям, чем Москва, Санкт-Петербург или Лондон. В этой ситуации властям (а понимание необходимости решать вопросы приграничных территорий, в принципе, есть) следует научиться действовать на региональном и муниципальном уровнях, осознав, что государство имеет дело со сложным комплексом проблем, требующим вложения немалых дополнительных средств.
Источник: "Российское экспертное обозрение", № 4 (18), 2006 г.
Под приграничными территориями понимается первый пояс административных районов со всеми городами на их территории (при новой системе МСУ — муниципальные районы и городские округа) при наличии соседа и/или пограничной инфраструктуры. Это позволяет не рассматривать регионы и территории Крайнего Север, которые формально, конечно, приграничные, но принадлежат к особому типу.
Успехи ЕС в развитии приграничных территорий, конечно, впечатляют. Но применение его опыта для российских нужд ограничено. Внутри ЕС государственные границы практически отмерли, и ныне идет «косметическая обработка старых швов». Старые и новые границы РФ имеют иной генезис, и выполняют несравнимо более значимые барьерные функции.
Интересный российский феномен — для местного населения приграничных территорий иногда выгоднее строгий режим пропуска на границе. И речь идет не о коррупции и казнокрадстве (хотя есть и эти явления), а о создании новых рабочих мест в пограничной и таможенной системах, сфере обслуживания и т. д.
