Стенограммы этого совещания нет. Да и вряд ли она велась, если на самом деле обсуждался вопрос о возможном упреждающем ударе по Германии, — сверхсекретность темы исключала ведение каких-либо записей.
О чем же говорится в «Соображениях»?
«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить (последнее слово дважды подчеркнуто генералом Ватутиным. — Н. З.) нас в развертывании и нанести внезапный удар.
Чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить (снова дважды подчеркнуто генералом Ватутиным. — Н. З.) противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».
Советское руководство имело точные данные о количестве сил вермахта — 284 дивизии. По расчетам Генштаба, изложенным в «Соображениях», Германия сосредоточила на границах Советского Союза 120 дивизий. В случае войны Гитлер мог выставить против Красной Армии максимум 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий — то есть до 180 дивизий. Еще 60 дивизий развернули бы против Советского Союза сателлиты Германии. Итого — 240 дивизий.
Что мог противопоставить им Советский Союз? Сухопутные силы Красной Армии насчитывали 303 дивизии, в том числе 198 стрелковых, 61 танковую, 31 механизированную, 13 кавалерийских, а также 74 артиллерийских полка резерва Главного командования (РГК).
Как видим, соотношение вооруженных сил было явно в пользу СССР. Кроме того, Германия увязла в войне с Англией. Значительное количество войск Гитлер вынужден был также держать в Африке, Греции, Италии и Норвегии. Ситуация для нанесения упреждающего удара с военно-политической и стратегической точек зрения была самая благоприятная, и Генштаб Красной Армии не мог не видеть этого. Был даже обозначен район начала боевых действий. Для нанесения многообещающих концентрических ударов предназначались Белостокский и Львовский выступы, где сосредоточивались крупные военные силы. «Таким образом, — говорится в „Соображениях“, — Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижев, Лютовиска силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона».
Идея стратегического замысла упреждающего удара сводилась к тому, что войска Юго-Западного фронта (Киевского особого военного округа) наносили главный удар в направлении Краков, Катовице, чтобы отрезать Германию от ее южных союзников. Вспомогательный удар должен был нанести Западный фронт (Западный особый военный округ) в направлении Седлец, Демблин. На войска Западного фронта возлагалась задача сковать Варшавскую группировку вермахта и содействовать Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской. Остальные приграничные округа, преобразованные во фронты, должны были вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии с готовностью нанести удар по Румынии.
Перенацеливание гигантской массы войск с обороны на наступление требует колоссальной подготовительной работы, задействования значительной части имеющихся у государства материальных и людских ресурсов. Без этого невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле, что предусматривалось «Соображениями».
Вот отдельные мероприятия, которые предполагалось осуществить. Произвести скрыто отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса. Под видом выхода в лагерь произвести скрытное сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточив все армии резерва Главного командования. Скрытно сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и приступить к развертыванию авиационного тыла.
Уже упоминавшийся выше военный историк Валерий Данилов полагает, что для исполнения плана были предприняты конкретные шаги. Вот его аргументы. С конца мая 1941 года начался призыв 793 тысяч человек для «прохождения больших учебных сборов». С середины мая началось выдвижение четырех армий и стрелкового корпуса из внутренних округов к рубежу Днепра и Западной Двины. В приграничных округах соединения подтягивались на расстояния 20–80 километров от госграницы. Сосредоточение намечалось завершить с 1 июня до 10 июля. В середине июня из Забайкалья и с Дальнего Востока началось перебазирование в европейскую часть страны нескольких авиационных дивизий.
Сторонники версии подготовки Сталиным упреждающего удара по Германии в подтверждение своей правоты приводят следующие аргументы. Со второй половины мая мероприятия по перегруппировке и стратегическому развертыванию войск заметно активизировались. 27 мая западные приграничные округа получили указания о строительстве в срочном порядке фронтовых полевых командных пунктов. С середины июня выдвижение войск к западной границе еще более ускоряется. В течение 14–19 июня командующие западными приграничными округами получили директивы о выводе с 21 по 25 июня фронтовых управлений (создавались на базе штабов и управлений военных округов) на полевые командные пункты. 19 июня последовал приказ о маскировке аэродромов, воинских частей, важных военных объектов, окраске в защитный цвет танков и машин, рассредоточении авиации.
Иные исследователи объясняют разработку плана упреждающего удара не столько необходимостью борьбы с возраставшей угрозой гитлеровской агрессии, сколько далеко идущими планами и коммунистическими амбициями для устранения власти капитализма на пути к мировой революции. В подтверждение этого вывода они ссылаются на директиву Главного управления политической пропаганды Красной Армии «О политических занятиях с красноармейцами и младшими командирами Красной Армии на летний период 1941 года», направленную в войска 15 мая.
«Многие политработники и групповоды политзанятий, — говорится в директиве, — забыли известное положение Ленина о том, что „как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот“. О войнах справедливых и несправедливых иногда дается такое толкование: если страна первая напала на другую и ведет наступательную войну, то эта война считается несправедливой, и, наоборот, если страна подверглась нападению и только обороняется, то такая война якобы должна считаться справедливой. Из этого делается вывод, что якобы Красная Армия будет вести только оборонительную войну, забывая ту истину, что всякая война, которую будет вести Советский Союз, будет войной справедливой».
Вот, мол, вам и идеологическое обоснование необходимости нанесения упреждающего удара и последующих наступательных действий!
Обнародованные в прессе «Соображения» вызвали жаркие споры. Копья скрестились прежде всего по юридическому статусу обнаруженного архивного документа. Крупные военные, знающие толк в штабной работе, утверждают, что это обычный черновой набросок, каких в любом оперативном органе разрабатывается немало, прежде чем рождается план или директива. Следовательно, «Соображения» не имеют юридической силы. О черновом варианте свидетельствует и то, что документ не подписан ни наркомом обороны, ни начальником Генштаба.
Некоторые живущие ныне военачальники, участники Великой Отечественной войны, склонны рассматривать «Соображения» как запасной вариант, созданный в Генштабе на всякий случай. Политическое и военное руководство делало ставку на оборону страны, но при этом допускало, что при определенных обстоятельствах и в определенное время не исключается и идея упреждающего удара, что говорит о предусмотрительности Кремля, учете им многовариантности возможного развития военно-политической ситуации и в итоге — о готовности принять адекватное решение при любом, даже самом неожиданном, повороте событий.
И третья гипотеза: советское руководство не сомневалось, что нападение Германии будет отбито еще в приграничных боях, Красная Армия могучим ударом опрокинет агрессора и перенесет боевые действия на его территорию. Отсюда директивы по воспитанию личного состава войск в наступательном духе, мероприятия по наращиванию сил и средств в полосе советской западной границы. Именно этими мотивами и вызвано появление «Соображений», а вовсе не намерением Сталина первым напасть на Германию.
О военных приготовления Гитлера к вторжению в СССР Сталин знал из разных источников. До сих пор главными из них считаются данные советской внешней разведки. Кто только ни цитировал резолюцию генсека на сообщении такого надежного источника Лубянки, как обер-лейтенант Шульце-Бойзен по кличке Старшина, служившего в министерстве авиации под началом самого Геринга: «Т-щу Меркулову (нарком госбезопасности СССР. — Н. З.). Может, послать наш „источник“ из штаба герм. авиации к е… матери. Это не „источник“, а дезинформатор. И. Ст.».
