Прочитав статью Марии Москвичёвой («МК» от 16 июня с.г.) о новом проекте фонда «Русская бессонница», я поспешила в музей-заповедник «Царицыно».
Выставка, расположенная в четырёх залах музея, напоминает складень, где каждый зал, символизируя различные фазы ночи, предлагает что-то своё, а в целом она объединена общей мыслью-загадкой, которая как бы приоткрывает невидимую дверь в творческую мастерскую художника. Замечательная параллельная выставка «Праздники по-русски» в соседних залах вполне оправдывает своё название, однако эта выставка традиционно статична для восприятия и напоминает красивый натюрморт – в переводе это слово означает мёртвую или застывшую натуру. Русская же бессонница являет собой живой организм. Он дышит, он звучит, я даже вдруг начала ощущать терпкий запах полудремотного состояния. Скульптуры ожили, и я явно чувствовала, как они в сумраке зала общаются между собой (две бронзовые головки – «Поцелуй») и с пространством («Звездочёт», «Ночью», «Деревья»). У меня не возникало желания читать таблички, чтобы узнать имя автора. Я просто окунулась в поток чувственных ощущений, который уносил меня в полуреальный мир на стыке сна и бодрствования, и это ощущение возрастало по мере продвижения из зала в зал.
Поражает фантазия организаторов выставки – на самом деле очень сухое и не очень подходящее определение для авторов-задумщиков этого культурного события. Я умышленно не хочу давать подробного описания выставки, тем более что это уже сделала корректно и профессионально Мария Москвичёва. Хотелось ограничиться лишь непосредственными впечатлениями от увиденного.
И опять присутствие музыки, которая становится постоянным и значимым элементом выставок фонда. Вошедшие сейчас в моду инсталляции – мы даже, не особо задумываясь, заимствовали. Это слово вызывает у меня ассоциации с вертящимися на ветру игрушечными бумажными пропеллерами – думай, что хочешь. Там упрощённая имитация жизни. Здесь же живое дыхание мысли, переносящей посетителей в иное измерение, в эмпиреи чувств, и делающей их соучастником этого загадочного действа. Оригинальный светодизайн Карстена Винкельса из Германии добавляет ему атмосферы сумеречной таинственности.
Уходя с выставки, я взяла с собой буклет, который открылся ещё одной створкой складня, – там прекрасные стихи поэтов, рождённые в бессонные часы творчества. Выставка продолжала говорить со мной. Я увидела в этом нечто новое, ни на что не похожее, а самое главное – не поддельное, не надуманное, а настоящее – и была опьянена звуком внутреннего голоса Художника.
Ольга КРИМ
[?] С. Бычков. «Собака и луна»
[?] Е. Казанская. «Поцелуй»
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
В поисках утраченного современного искусства
Штрих-код
В поисках утраченного современного искусства
ЗАПЕЧАТЛЁННОЕ ВРЕМЯ
«Неувядаемые цветы! Панно! Киоски! Домик Гейш! Персидский дастархан!» – на работающей в Москве выставке «Неактуальная реклама. Русский плакат начала XX века» среди прочих артефактов можно увидеть, например, и эту афишу Поля Ассатурова, зазывающую на декадентский бал-маскарад 1901 года. Посмотреть на цветные листы столетней давности, чей «манипулирующий» эффект ощущается сегодня куда меньше, чем эстетический, предлагает Государственная Третьяковская галерея.
Выставка состоит из сотни работ переломного времени – рубежа XIX–XX веков, эпохи предельных художественных экспериментов и религиозных опытов. Тематика разнообразна: можно, например, посмотреть на афиши к первым уже прочно забытым кинолентам – «По свежим следам. Похождения знаменитого английского сыщика» (1910) и «Обманутая Ева» (1918). Или на рекламу художественных выставок, постоянно открывавшихся в тот эстетически плодотворный период – от работ Константина Сомова (эскиз афиши совместной русско-финляндской экспозиции, 1897) и Евгения Лансере (анонс выставки картин «Мира искусства», 1915) до акварельных плакат-ширм Сергея Судейкина для поэтического вечера Василия Каменского (1919).
Впрочем, в Российской империи рекламировалось не только искусство – через плакаты звали на международные автомобильные выставки, предлагали подписаться на журналы «Нива» и «Золотое руно», важной была и социальная тема – немалая часть плакатов предлагает, например, купить красное пасхальное яйцо («Помогите несчастным детям…», 1914) или сдать вещи раненным в уже начавшейся Первой мировой (Константин Коровин, «Дмитрий Донской», 1914). Оформлять рекламные листы не гнушались многие художники с известными именами – вроде Ивана Билибина, сделавшего афишу к концерту «Духовное песнопение» в Московской консерватории (1910), или Льва Бакста, создавшего в своей изломанной манере рекламу открытых писем Красного Креста (1904). Ещё больше вычурность Бакста восхищает в афише спектакля «Мученичество Св. Себастьяна» (1911) – и, надо сказать, что ростки русского модерна, пробивающиеся в работах художников объединения «Мир искусства» и их анонимных собратьев, составляют, пожалуй, главный интерес.
Модерн, в то время под разными именами поразивший Штаты и Европу, с присоединившейся через общие коды Россией, создал на нашей почве феномен, который органично вошёл в русскую культуру. С одной стороны, мы работали в тех же рамках, что и Климт, Муха, Тиффани и Роден, которые делали всё дальше уходящее от норм и идеалов классицизма губительно красивое искусство. С другой же – Климта и Муху легко перепутать, особенно неподготовленному зрителю: картины обоих богаты декором и населены архетипичными женскими образами. Впрочем, если присмотреться, становится ясно, что темы Климта – это библейские аллюзии и рыжеволосые красавицы, а также общее мрачное, фатальное настроение. А вот Альфонс Муха, рисовавший здоровых светловолосых барышень и проявлявший сильный интерес к славянской мифологии, который к концу жизни увёл его от декоративности и вдохновил на создание славянского живописного эпоса, своими работами фактически ознаменовал рождение чешской нации. И всё же в тот период, когда оба художника принадлежали к модерну, разница была не слишком очевидна – дивергенция началась позже.
Что же касается жизни стиля у нас, то, попав в северные широты, модерн мгновенно стал русским – появились сделанные в европейской манере, но национальные по содержанию и визуальному кодированию работы Билибина, Добужинского, Врубеля, Васнецова, – и тому было несколько причин. Пожалуй, главная из них – западная мода попала на подготовленную почву – на уже созданную и развивающуюся систему искусства. Модерн не просто копировался, а использовался для разработки близких нам проблем, и шумы русской культуры не стали ему помехой.
Выставка в Третьяковке, составленная, казалось бы, из «пустяков», хороша не только потому, что наводит на очевидные мысли о том, что раньше рекламировались более достойные объекты (визуально – выставки, балы, концерты, поэтические вечера, тогда как для прозаических товаров и услуг оставались дешёвые строчки в газетах) или что реклама была красивым и штучным явлением, а потому, что делает очевидным горький факт: наше современное искусство находится в более печальном положении, чем то, столетней давности. И на это опять же есть причины. Соц-арт – наиболее внятное из высказываний поздне- и постсоветского искусства – не смог лечь на нашу культурную подложку, поскольку являл собой осмеяние и отвержение русско-европейской культуры и её достижений. Можно предположить, что единственный шанс у нашего contemporary art появится тогда, когда оно вспомнит о своей национальной базе – о картинах Дейнеки, Пахомова, Самохвалова, – о том значительном, героическом и сверхчеловеческом, что было создано в «большом» русском искусстве. Тогда, быть может, повезёт и нашим потомкам – как нам, зрителям, казалось бы, не самых значительных артефактов эпохи модерна, везёт сейчас.
Ксения ВОРОТЫНЦЕВА
Выставка продлится до 21 августа
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Актриса, будь благословенна!
Московский вестник
Актриса, будь благословенна!
КРУПНЫМ ПЛАНОМ
Премьера МХАТа им. М. Горького «Ромео и Джульетта» вызвала огромный интерес совсем молодого зрителя. Спектакль необычайно современен – его автор режиссёр Валерий Белякович сумел ухватить нерв времени, остроту насущных проблем страны, и в первую очередь проблем молодёжи. Дорого, что зритель нашёл их в осмыслении гениальным драматургом У. Шекспиром. Его речь, его текст увлекают молодёжь, в зале во время действия сосредоточенная тишина, реакции зала точны и благодарственны, что свидетельствует об успехе постановки, её художественной значимости.
