Дом русского зарубежья
Нижняя Радищевская, 2
14 октября – вечер «Серебряный век: забытые имена». Презентация книг издательства «Мнемозина» (Рудня–Смоленск), начало в 18.00.
Музей В.В. Маяковского
Лубянский пр., 3/6, стр. 4
17 октября – творческий вечер Тимура Зульфикарова, начало в 19.00.
Статья опубликована :
№40 (6341) (2011-10-12)
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
По обе стороны детских санок
Литература
По обе стороны детских санок
ПОЭЗИЯ
Михаил СВИЩЁВ
***
теперь любовь а раньше просто голод
в три слога умещает этот город
где ты до предпоследнего числа
смотрела сны и в них со мной спала
где как дуплет салютного орудья
листве на грудь зима ложилась грудью
апофеоз кармина и крахмала
где ты прохладных рук не отнимала
где я произносил что буду дескать
любить тебя и бережно и дерзко
держа ладонь на рваном пульсе двери
дверному нас глазку передоверив
двуспальный номер с привкусом мастики
глухонемая музыка с пластинки
на ощупь повторяя рябь винила
не выдала тебя не обвинила
забытая синоптиками стужа
октябрьский пруд спелёнывала туже
заботливо меняя плюс на милость
чтоб под тобой вода не расступилась
и были восхитительно пусты
леса глаза бутыль и монастырь
ЗА ЧАС ДО МАРТА
а в круглосуточном портвейны
с акцизной маркой,
за две ноль десять с Вифлеема,
за час до марта,
и мандариновых отары
с наклейкой «Мо’рос»,
а мы вошли – не то что пара,
не то что порознь.
от Брянской площади вокзальной
и до Нарыма
весна снимала показанья,
как бинт с нарыва,
вчерашним льдом кидалась с веток,
журчала в скайпе,
и горячилась – «больше света,
зажим и скальпель!»
стерилизованной овчаркой
кружила в танце
и оставляла отпечатки
сердец и пальцев.
всё напоказ у ней, всё прочерк –
слова и стансы,
с ней не заметишь, как захочешь
уйти, остаться,
посеять хлеб, закинуть невод,
сбежать в разведку.
а вся любовь – лишь пальцем в небо,
гвоздём в розетку.
ПО ОБЕ СТОРОНЫ
Равна ли убо си вода есть,
или едина слажеши?
Повесть о Петре и Февронии
в декабре ночное село дворы
за гумном соседские Фешка с Петькой
третий час летают с крутой горы
на скрипучих санках и кто-то третий
неизбежный нежный как бежин луг
из кустов глазами им вслед елозит
на лихом ухабе кривой каблук
аккурат затянется под полозья
и секунды сцепятся в снежный ком
покачнётся транспорт рванёт и оба
ездока покатятся кувырком
с головой нырнут в кипяток сугроба
загорчит на нижней губе укус
и бело от мух кружевных тех самых
и поди рознится он лишь на вкус –
снег по обе стороны детских санок
MOI AUSSI
на солнце выходя из темноты
проулочком извилистым и узким,
мы перейдём с привычного на ты,
переходя с родного на французский, –
De que rêvait? Ah, oui, moi aussi –
красиво жить, откинуться красиво,
вслух прошептав невнятное «спаси…»,
и невзначай обмолвиться – «спасибо».
за что? – за всё. А более всего
за утро, за хорошую погоду,
за календарь с отметиной сего
дня месяца, столетия и года,
за близость подворотни к мостовой,
за ртом прикрытый жаркий полуропот,
за сон, за смерть, за вечер, за с тобой
взаимную любовь в одни ворота,
за крохотный брильянт в твоей горсти,
испортивший окно вокзальной залы,
с твоими где мои инициалы
сплетутся так, как нам уж не сплестись.
***
завтра ты скажешь, что завтра среда.
тень под ключицей, как крестик
нательный,
и повторяет под мостом вода
улицу, лампочку, ночь в понедельник.
здесь налегает на камень коса,
ветер торопит сворачивать снасти,
крепко зажмуривать детям глаза,
форточку в кухне распахивать настежь,
сколько его ни покой, ни жури,
сердце ладонь покидает синицей,
и переловлены все журавли.
и никому ничего не приснится.
04/12
…а Сталин в Мавзолее как живой,
и космос навсегда над головой,
и списано домашнее задание,
и прячет в парте Валька-деловой
подпольный снимок с темой половой,
и тётенька на карточке забавная.
Григорьева вчера сказала «да».
Чем реже рожь, тем слаще лебеда,
и вовсе не её в подъезде лапали.
Как Марья Венедиктовна седа…
И только начинается среда
под спящими неоновыми лампами.
Задачка про шахтёров решена,
а дальше всё, а дальше тишина,
глубокая апрельская прогалина,
где пара жигулёвского – цена,
и небо как кремлёвская стена,
в которой нет ни Бога, ни Гагарина.
НОВОБРАНЕЦ
Зашить карман в пальтишке драповом,
помыть посуду и одеться.
На пол вода послушно капала
с невыжатого полотенца,
слепило солнце жестью кровельной,
и представлялось, что для счастья
не обойтись без ложки крови и
краюхи хлеба для причастья.
Был воздух горше поцелуя,
острей шприца, белей таблетки,
и в небе ласточки, танцуя,
искали выхода из клетки.
ДЕВОЧКИ НА ШАРЕ
как совесть мелкими проступками
засеян холл в подъезде сонном
сиреневыми незабудками
и паркинсоном
подняться лифтом пересоленным
и память, словно кофр со скрипкой
стащить с высокой антресоли,
открыть и вскрикнуть
и эхо радостно аукнется
об стенку мячиком ударит
в трюмо напротив репродукции
под календарик
там всё двоится и всё выцвело
там тем вернее, чем непрочней
там жизнь твою сдают без выстрела
и днём и ночью
две фри, две девочки хорошие
на утлых шариках из воска
как две принцессы на горошине
как три напёрстка
Статья опубликована :
№40 (6341) (2011-10-12)
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии: 14.10.2011 22:13:48 - Бэла Сардионовна Плиева пишет:
Объясните
Французская фраза до moi aussi не поддается переводу. Что Вы хо- тели сказать? Спасибо заранее.
Литература
Великая тайна
Тумас ТРАНСТРЁМЕР
«ЛГ» представляет эксклюзивную подборку переводов лауреата Нобелевской премии – 2011
(45 хайку)
I
Тибетский храм
с висячими садами.
Батальные сцены.
Стена отчаянья…
Друг друга сменяют
безликие голуби.
Мысли недвижны,
как мозаичная плитка
в дворцовых покоях.
Стою на балконе
в плену солнечных лучей –
словно радуга.
Гуденье в тумане.
Рыболовное судно вдали –
с трофеем из моря.
Сверкающие города:
дух, сказки, математика –
пойди разгадай.
II
Олень на солнце.
Мухи пришивают к земле
его упавшую тень.
III
Ветер нестерпимый
пронизывает ночью дом –
именами злых духов.
Промозглые сосны
на таком же скорбном болоте.
На веки вечные.
Плен мрака.
С силуэтом тёмным столкнулся я
в чьих-то глазах.
Ноябрьское солнце…
Плывёт моя огромная тень,
обращаясь в мираж.
Эти мильные камни,
ушедшие бродить по лесу.
Внимаю воркованию клинтуха.
Смерть склоняется
надо мной, как над
шахматным этюдом.
Ей известно решение.
IV
Заходит солнце.
Уставился буксир
бульдожьей мордой.
Чеканные щели
на заколдованном склоне утёса.
Чаянье айсберга.
На скалистых уступах
