Из недавних публикаций документов Политбюро точка зрения Андропова выглядит совершенно недвусмысленно. 19 июля, выступая против «мягкой» линии А. Косыгина, Председателя Совета министров СССР, Андропов заявил: «Я считаю, что в практическом плане эта встреча мало что даст, и в связи с этим вы зря, Алексей Николаевич, наступаете на меня. Они сейчас борются за свою шкуру, и борются с остервенением… Правые во главе с Дубчеком стоят твердо на своей платформе. И готовимся не только мы, а готовятся и они, и готовятся очень тщательно. Они сейчас готовят рабочий класс, рабочую милицию. Все идет против нас».
«Я хотел бы также ответить т. Андропову, – возражал Косыгин, – я на вас не наступаю, наоборот, наступаете вы. На мой взгляд, они борются не за свою собственную шкуру, они борются за социал-демократическую программу. Вот суть их борьбы. Они борются с остервенением, но за ясные для них цели, чтобы превратить на первых порах Чехословакию в Югославию, а затем что-то похожее на Австрию». Андропова поддержали на этом заседании Устинов, Мазуров и Капитонов. Кроме Мазурова все они были еще кандидатами в члены Политбюро, а Капитонов лишь одним из секретарей ЦК. В задачу Андропова входила информация партийного руководства о взглядах и настроениях населения страны по поводу тех или иных аспектов советской политики. В Информационной записке КГБ в ЦК КПСС от 24 июли 1968 года Андропов сообщал о реакции населения СССР на решения июльского Пленума ЦК о событиях в ЧССР. Пользуясь случаем, Андропов давал в этой записке и свои комментарии. «Существующее положение в Чехословакии, – писал он, – требует немедленного вовлечения рабочего класса и народной милиции в борьбу с антисоциалистическими силами, а при необходимости – и создания рабочих революционных отрядов».
«Силовая» направленность действий против мятежной Чехословакии, разумеется, возобладала на Политбюро, в двадцатых числах августа 1968 года в страну вошли советские танки и войска союзников СССР по Варшавскому договору. Все было кончено.
Свой «либерализм» прозападного толка Андропов приберегал совсем для иных дел…
После истории в Венгрии двенадцать лет назад то был самый сильный кризис «социалистического лагеря». История эта хорошо известна, незачем на нее отвлекаться. Какова роль в событиях «органов» – известно в общем: они вербовали агентов среди оппозиции, выдвигали крикливых провокаторов, устраивали «склады оружия» (ими же созданные), мастерили «дезухи» о скором вторжении в Чехословакию германского бундесвера и даже американских войск и т.п. Словом, занимались тем, что им положено «по штату», чем озабочены их коллеги на Западе в подобных же обстоятельствах. Действия, к примеру, швейцарской или шведской спецслужб (об американских и упоминать не станем) в подобных случаях примерно такие же.
Ну, а сам Андропов? Точно ничего не известно. На Западе писали и пишут, что он в 68-м несколько раз посещал Чехословакию «инкогнито». Смешно. «Тайно» приехать туда лицу такого ранга было бы невозможно, никто из сподвижников Дубчека (и он сам) не сообщил о том в бесчисленных своих воспоминаниях. Нет, Юрий Владимирович не любил личного участия, как сейчас выражаются, в «горячих точках». Он сидел в Москве, столице огромной красной империи, сидел в самом ее центре, никем не видимый и не слышимый. Именно здесь он плел и осторожно распускал свою тайную паутину.
Как уже говорилось, внешние дела своего ведомства Андропов в основном отдавал своим профессионалам-разведчикам и, доверяя им, мало вмешивался в конкретные частности. Иное дело – дела внутренней политики, тут он все старался решать лично, здесь крылись его основные политические интересы, особенно дальние и тайные.
Теперь следует хотя бы кратко оценить последствия «событий в Чехословакии» в смысле их влияния на идейную обстановку в нашей стране. Влияние то было значительным и пока не изучено.
Начнем с предыстории – речь идет о пресловутой «шестидневной войне» в июне 1967 года. Тогда израильская армия полностью разгромила вооруженные силы Египта и Сирии, давних союзников СССР, который оказывал им огромную военную помощь. То был поистине унизительный разгром, к тому же израильтяне понесли ничтожные жертвы. В интеллигенции Советского Союза это вызвало оживленный отклик. В общем интеллигенция тогда еще в массе своей оставалась либеральной, проеврейский «Новый мир» был ее Евангелием. Но даже эта среда была ошарашена поведением своей еврейской части.
…Хорошо помню, как в те летние дни я встретил своего приятеля Владимира Райцеса, специалиста по истории средневековой Франции. Добродушный, веселый человек, он словно преобразился, стал вдруг похож на императора Наполеона с картины Давида! Голова была поднята, глаза горели: «Мы уничтожили столько-то танков и столько-то самолетов, пленных вот столько…». Было отчего удивиться. Пресловутое «двойное гражданство» евреев, которое они всегда упорно отрицали, проявилось вдруг как-то особенно явно. В ходу был анекдот: еврей разговаривает по уличному телефону-автомату, долго говорит, скопился народ, в кабину стали стучать, еврей высовывается и говорит: «Послушайте, когда вы воевали, мы вам не мешали!» Именно с той поры между русской и еврейской частями интеллигенции появилась заметная трещина.
События в Чехословакии следующего года ускорили и обострили эти обстоятельства. Бросалось в глаза громадное число евреев в тогдашнем пражском руководстве (Гольдштюкер, Пеликан и бесчисленные иные). Наша печать давала краткие, но впечатляющие заметки братиславских газет, что центральное телевидение Чехословакии почти полностью посвятило себя еврейским сюжетам и т.п. В 1969 году таких публикаций стало больше и появилась знаменитая книга Юрия Иванова «Осторожно: сионизм». Там в подобающих марксистских выражениях впервые давалось нечто объективное по так называемому «еврейскому вопросу». То была первая книга на этот предмет в Советском Союзе. Значение ее трудно переоценить даже сегодня.
Именно в эти годы произошел полный, даже открытый раскол в советской интеллигенции на ее русско-патриотическую и еврейско-либеральную части. Андропов внимательнейшим образом следил за настроениями в этой среде и движениями там. Для этого впервые в истории «органов» при нем была создана пресловутая «Пятка» во главе с его выдвиженцем Ф. Бобковым. Итак, у Андропова был выбор, на какую из групп советской интеллигенции ему опереться, и он свой выбор сделал. О его помощниках уже говорилось. Но то была, строго говоря, не интеллигенция. А что позже произошло в этой области – в своем месте.
Первое, с чем лично довелось столкнуться Андропову среди острых внутриполитических проблем, было шумное дело крымских татар. Они проживали тогда в Средней Азии и требовали возвращения на «историческую родину». История эта сложная, невероятно искаженная в «демократической» печати. Кратко предыстория вопроса такова.
В ноябре 1941 года немецкие войска появились в Крыму, татарское население в своем большинстве перешло на службу к оккупантам: оно рассчитывало на то, что Крым отойдет к Турции. И татарские националисты не бездействовали.
Считается, что в армию можно призывать не более 10 процентов всего населения. В Крыму в 1940 году проживало 218 тысяч татар при общей численности населения 1 126 800 человек (в подавляющем большинстве это были русские). Так вот, на военную службу к немцам перешло гораздо больше 10 процентов татар: гитлеровцы организовали несколько татарских вооруженных отрядов численностью не менее 20—25 тысяч. Только из 51-й армии в мае 1942 года при отступлении ее из Крыма дезертировало до 20 тысяч татар.
В период оккупации Крыма (ноябрь 1941 – апрель 1944 года) на полуострове действовали советские партизаны, и бороться им приходилось почти исключительно с татарскими охранными отрядами. Немцы во время карательных операций против партизан только командовали. Партизанская война в Крыму по своей ожесточенности и тяготам вряд ли имеет аналоги в истории партизанского движения, и обеспечивали оккупантам поддержку татарские националистические отряды.
