Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Библиоман. Книжная дюжина
Элементы традиции
Антон Платов. Руны: два тысячелетия магической традиции. – М.: Вече, 2010. – 448 с.
«…уникальность рун как объекта эпиграфического исследования заключается, помимо всего прочего, ещё и в том, что к началу таковых исследований руны ещё не были полностью «мёртвой письменностью» – такой, к примеру, как этрусская». Издание подробно рассказывает о версиях происхождения рун, возникновении рунического строя, текстах заклинаний и роли рунических артефактов. Отдельная глава посвящена славянским рунам – большинство памятников рунического письма у наших предков датировано примерно IV веком и связано с черняховской археологической культурой. Большинство текстов славянского рунического письма безвозвратно утеряны. В 1989 г. при раскопках в Старой Руссе была найдена уникальная берестяная грамота с не кириллическим, а рунным текстом. Среди множества иллюстраций в книге приводятся фотографии черняховской керамики и костяные фрагменты со славянского городища Масковичи с руническими надписями.
Первым известным историком, написавшим о рунах, был швед Иоганн Магнус, последний католический архиепископ Уппсалы, оставивший после себя труд «История всех королей готов и шведов» (1554 г.).
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Библиоман. Книжная дюжина
Река Жизни
Адель Алексеева. Жизнь прекрасна, несмотря..: Житейские истории наших дней: Сборник рассказов. – М.: РИФ «Рой», 2010. – 234 с. с ил.
О душах человеческих и писать надо душевно, сердечно, искренне. Тогда каждое слово зазвучит как струна гитары-мечты, «настоящей Кремоны» в одном из рассказов. А можно напугать страшной сказкой новорусскую даму, вознамерившуюся перекупить старинную усадьбу, и усмехнуться вслед спешно уезжающему лимузину: «Нечего им лезть сюда…». А пафоса надо в меру, именно так, как и есть в прозе Адели Алексеевой, характеризующей героиню: «…с высокими идеалами всемирной литературы в ней уживалась любовь к народным, даже блатным, песням, к фразочкам типа «Не гони дуру, скажи по-человечески». В порыве гнева, а может быть, и ради шутки она могла запустить в мужа картошкой – и всё же, всё же любила его безмерно. Ласковыми словами, правда, не разбрасывалась». И мгновенно в следующей фразе – переход к возвышенному: «А река несла их после переката по укрощённой воде. Это была уже не просто сибирская река, а река Жизни, река счастья. Но течение жизни бывает стремительнее и опаснее, чем течение реки…»
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Библиоман. Книжная дюжина
Цена души
Алексей Пехов. Страж. – М.: АЛЬФА-КНИГА, 2010. – 407 с.
Кто присматривает за чудесами? Альтернативная история, в книге содержится множество аллюзий на реальную историю Средневековой Европы плюс авторские переосмысления и фантастические допущения. Шесть причудливых историй о необычном мире, воссозданном тщательно, со всеми деталями. Множество небольших королевств и мелких княжеств, в которых действуют бригады наёмников, церковные иерархи, ордена и братство стражей, членом которого и является главный герой. «Он, как любой из благородных, умел драться, фехтовать, и до его опыта, финтов, стоек и шагов мне было как до луны. Зато я знал, что такое уличная драка, борьба в переулке и рубка в плотном ряду пехоты, под выстрелами пушек, аркебуз и арбалетчиков. Я знал, как выживать, а он умел лишь убивать…»
Эта организация была создана во времена императора Августа, повелевшего создать орден воинов, борющийся с тёмными душами. Но слишком часто за происками Зла оказываются власть имущие, жаждущие получить беспредельную власть над миром и готовые ради этого заключить любую сделку с тёмными силами.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Искусство
Сherchez la водевиль
ВЗГЛЯД
В Московском театре Сатиры вернули на сцену старинный жанр, некогда весьма и весьма любимый публикой.
Музыка, песни, интриги и танцы – вот формула водевиля. Всё просто и незатейливо. И на первый взгляд, и даже на второй. В третьем большинство уже просто не видит никакой необходимости. А между тем там, под блестящей мишурой непритязательных шуток и милых глупостей, скрывается частичка того, что философы именуют народной смеховой культурой. Не так уж он и низок, этот «низкий» жанр. В водевиле можно то, чего не допускает ни один другой театральный жанр, – принудить мир принимать тебя таким, какой ты есть: не очень умным, не очень красивым, не очень счастливым. То есть со всеми твоими слабостями и недостатками. И пусть эта передышка длится всего какой-нибудь час, зато на этот час ты сам себе господин и можешь радоваться жизни. У тебя есть возможность оторваться по полной, а не пыжиться, чтобы изобразить из себя того, кем ты на самом деле не являешься и кем, скорее всего, никогда не станешь. Вот за что публика былых времён любила водевиль.
Артисты тоже его любили. Недаром же к собственному бенефису виновник торжества тщательно выбирал не только «основное блюдо» – трагедию или драму высшего разбора, но и «десерт» – очаровательную безделку с остроумными куплетами и каким-нибудь зажигательным каскадом, чтобы публика от смеха с кресел сползала и все ладони бы себе на аплодисментах отбила. Вот где актёр – царь и бог: заставить человека смеяться гораздо труднее, чем плакать. Тем более что артисту предоставляется возможность острить и каламбурить на всю катушку, говорить всё (ну, почти всё), что он думает, о чём угодно: хоть о властях предержащих, хоть о той же почтеннейшей публике.
Искусство водевиля казалось окончательно и бесповоротно утраченным. Во времена не столь отдалённые снимать маски даже ненадолго, представая (в публичном месте) в своём истинном обличье перед силой руководящей и направляющей, было как минимум неразумно. Как максимум – небезопасно. Хотя, конечно, не стоит всё списывать на последствия попытки построить очень справедливое общество в нескольких отдельно взятых странах: водевиль начал угасать ещё в конце позапрошлого столетия, ибо шутки и шутники перебрались с театральных сцен на подмостки «Летучих мышей» и «Лиловых негров». А потом дух водевиля самым непостижимым образом возродился в театральных, студенческих, научных и прочих капустниках, которые, как блуждающие огоньки, вспыхивали на новом месте сразу после того, как только их гасили на старом. Вот и получается, что в Театре Сатиры, у руля которого стоит Александр Анатольевич Ширвиндт, водевиль просто не мог не появиться.
Он и появился. Даже два: «Дядюшкина тайна» Дмитрия Ленского и «Убийство на улице Лурсин» Эжена Лабиша. Играют их в один вечер, объединив забавным названием «Perdu Монокль»: не исключено, что старый добрый водевиль воскреснет на отечественной сцене на радость зрителям, так же как счастливо оживает в финале пушистый кот по кличке Монокль.
Воскресение это, если оно произойдёт, вряд ли будет лёгким и быстрым. Навыки играния водевилей, как то: хореографическая органика, вокальная пластичность, непринуждённость в ведении прямого (сиречь в буквальном, а не в возвышенном значении слова) диалога с залом и, самое сложное, изящество в экспромтах и каламбурах, в одночасье выкристаллизовать в актёрах не представляется возможным. Тем более что у большинства из них водевильный опыт, как правило, ограничивается учебными студенческими спектаклями, и за порогами альма-матер отмирает за ненадобностью.
«Дядюшкину тайну» некоторое время назад Александр Анатольевич как раз и ставил в Щуке со своими студентами, и вот теперь перенёс на основную сцену вместе с теми из своих воспитанников, что влились в труппу театра. Ещё сохранившийся у них ученический задор пока не очень сопрягается с накопленным годами профессионализмом «старших товарищей»: настоящей дуэли между женившимся на юной красотке почтенным дядюшкой (Юрий Нифонтов) и молодым ловеласом-племянником (Родион Вьюшкин) пока не получается. Зато слуга Жак (Олег Кассин), напропалую флиртующий с прекрасной половиной зала, параллельно отпуская остроты в адрес половины сильной, принимается публикой весьма доброжелательно. Жаль только, что дамам на сцене не удаётся быть и смешными, и очаровательными одновременно.
