Где-то на рубеже 80-х и 90-х произошло «этапное» событие — знакомство Лернера с Тимофеевым. Сперва Сильвестр на кооператора «наехал», но быстро понял, что такие мозги лучше не вышибать — они еще могут пригодиться. Лернер и солнцевско-ореховский авторитет стали друзьями и компаньонами. Видимо, чтобы еще больше скрепить узы партнерства, Тимофеев женился на Жлобинской.
Внезапный милицейский «наезд» (по поводу невозврата 35-миллионного кредита) в 1990 году ненадолго притормозил предпринимательскую активность Лернера. Его коллег арестовали, а сам он с двумя миллионами долларов в кармане бежал в Австрию, откуда, без проблем получив израильское гражданство, перебрался на землю обетованную. Позже законность получения Лернером второго гражданства стала одним из предметов разбирательства следственных органов. Ведь в анкете были вопросы: имел ли имярек судимость? не возбуждено ли против имярек уголовного дела? Интересно, что ответил Лернер?
В 1992 году его арестовали в Швейцарии и выдали России, где он отсидел несколько месяцев в «Матросской тишине». Но за его защиту взялся сам Генрих Падва. В итоге Лернер вышел на свободу под смешной для него залог в 15 тысяч долларов. И тут же сбежал в Израиль. А в 1994 году его амнистировали — заодно с участниками октябрьского путча 1993 года.
Через четыре года, к моменту ареста в аэропорту Бен-Гурион, Лернер уже считался мультимиллионером. Обыски прошли на девяти (!) виллах, принадлежащих недавнему репатрианту. Было арестовано его личное имущество, в том числе несколько «Мерседесов» последних моделей и полмиллиона долларов наличными. В сводке новостей израильского ТВ во всю ширину экрана появились цифры «1 000 000 000». Так оценивается (в долларах) личное состояние подследственного, пояснил диктор.
В связи с арестом нашего героя в израильском аэропорту в 1997 году впервые всплыло имя заместителя секретаря Совета безопасности, позже переквалифицировавшегося в исполнительные секретари СНГ. В Израиле распространился слух о том, что нынешний арест Лернера и Жлобинской инициирован заместителем секретаря российского Совбеза через спецслужбы в Тель-Авиве. На какое дело нашему Березовскому до «ихнего» Лернера, удивлялись российские журналисты. Удивлялись они напрасно. Слухи слухами, но на определенном этапе жизненные пути двух скандально известных бизнесменов действительно пересеклись. После чего Березовский оказался на волосок от гибели.
Как многие помнят, 7 июня 1994 года у дома приемов «ЛогоВАЗа» в районе Павелецкого вокзала взорвался автомобиль марки «Опель». Взрыв произошел в тот самый момент, когда Березовский выезжал с территории дома приемов в своем «Мерседесе-600». Погиб водитель, был ранен охранник, сам Березовский получил несколько осколочных ранений и ожоги кистей обеих рук. Несмотря на гибель своего человека, сотрудничать со следствием Березовский отказался.
И все же, как следовало из информации, просочившейся в печать, сыщики выяснили: «АВВА» Березовского незадолго до происшествия конфликтовала с неким банком, который формально возглавляли жена Сильвестра Ольга Жлобинская и ранее судимый за хищение бывший сотрудник ХОЗУ Главного разведывательного управления Георгий Угольков. Речь шла о Московском торговом банке. Этот псевдобанк набирал кредиты в обычных коммерческих банках и переправлял их в Швейцарию и в Израиль — на счета фирм Лернера («Стевен старс ЛТД.» и «СИТ АГ.»). Криминальную крышу этим операциям обеспечивала ореховская группировка во главе с Сильвестром. По некоторым оценкам, в 1993–1994 годах Жлобинская, Угольков, Лернер и их соратники таким образом взяли и не вернули кредиты у двадцати банков. Почему не роптали «обманутые» банкиры, мы поговорим отдельно.
Мошенники добрались и до «Автомобильного всероссийского альянса». 16 марта 1994 года с ним была заключена сделка, по которой упомянутый псевдобанк продал фирме Березовского свои векселя на общую сумму 1 миллиард рублей. Фактически речь шла о закамуфлированном краткосрочном кредите — срок погашения векселей истекал 6 апреля того же года. Наверное, читатели уже догадались, что ни в апреле, ни в мае деньги в «АВВА» не вернулись. Более того, лица, заключавшие сделку от имени банка, «пропали без вести»»
Их поиском занялась служба безопасности «ЛогоВАЗа». В конце концов удалось выйти на упомянутого Уголькова. Он пообещал вернуть деньги, если Березовский не будет обращаться в правоохранительные органы. Но последний бывшему сотруднику ГРУ, видимо, не поверил. 6 июня в офисе РУОПа на Шаболовке была назначена конфиденциальная встреча. Которая была потом перенесена на следующий день. Но так и не состоялась — из-за взрыва. Через неделю были арестованы Жлобинская и еще несколько человек, но вскоре их всех отпустили. Главным образом из-за того, что «кинутые» ими коммерсанты отказались сотрудничать со следствием.
Почему отказался Березовский, можно понять — ровно через три дня после взрыва означенный миллиард рублей ему все-таки вернули. То есть можно предположить, что бизнесмена пытались взорвать не из-за того, что не хотели отдать долг, а потому, что не желали его откровенных бесед с правоохранителями. Кстати, у финансового директора «АВВА» Михаила Антонова следователи все же взяли показания. Но тот «честно признался», что никаких серьезных противоречий с банком Жлобинской у его коммерческой структуры не было. Была всего лишь маленькая «заминка» с возвратом долга.
Возможно, серьезных противоречий действительно не было. Но 17 июня того же года произошел еще один взрыв — в офисе Объединенного банка, также входящего в финансовую группу Березовского. И вновь следователи усмотрели в этом происшествии развитие конфликта между Сильвестром и Березовским. Так или иначе, после 13 сентября 1994 года, когда сам Сильвестр был взорван в своем «Мерседесе», хозяина «ЛогоВАЗа» больше не беспокоили.
Осечка с Березовским не охладила пыл нашего героя — и он продолжал активно «сотрудничать» с российскими банками. Очередной его жертвой стал Межрегионбанк (полное название этого неудачливого финансового учреждения — Московский межрегиональный коммерческий банк). Заведомо невозвратные кредиты фирмам упомянутых компаньонов Лернера выдавались не за красивые глаза Жлобинской, а под вроде бы серьезную гарантию. Ее давал — точнее, обеспечивал своим вкладом — Фонд 50-летия Победы. Чтобы Межрегионбанк перечислил мошенникам 40 миллиардов рублей (в ценах 1994 года — 10 миллионов долларов), в этот банк было положено 200 миллиардов. Деньги, которые фонд получил, между прочим, не от меценатов, а прямо из бюджета.
Кредиты Межрегионбанка в итоге оказались на Северном Кипре: вся операция была оформлена как покупка российским банком акций новоиспеченного киприотского Независимого профсоюзного банка. На его открытие из Москвы прибыла весьма представительная делегация: несколько заместителей министра, два зампреда Центрального банка России. И в той же компании — Иосиф Кобзон. Не в качестве артиста, а в качестве зампреда пресловутого Фонда 50-летия Победы. Сам ли Кобзон догадался провернуть упомянутую операцию или кредиты фирмам Жлобинской и Уголькова гарантировали другие руководители Фонда, история умалчивает. Но вот что характерно: летом 1995 года председатель совета Межрегионбанка Илья Соколовский на полном серьезе предложил избрать на свое место Иосифа Кобзона, а зампредом банка назначил Георгия Уголькова.
В итоге из 200 миллиардов самим ветеранам досталось чуть больше одной тысячной процента: 300 миллионов рублей — в виде презентуемых ко Дню Победы ручных часов, 27 миллиардов почему-то ушло управлению делами президента, а 7 миллиардов — правительству Москвы. Последний широкий жест руководителей фонда, впрочем, понятен: Кобзон давно уже считается человеком из ближайшего окружения Лужкова и никогда своей близости к мэру не скрывал.
Но что может быть общего у Кобзона с Лернером и женой Сильвестра? На сей счет мы можем найти лишь косвенный ответ. Дала его, сидя на скамье подсудимых, Валентина Соловьева, хозяйка «Властилины», «кинувшая» вкладчиков на триллион с лишним рублей. Она дала показания, что действовала под «крышей» Сильвестра, а познакомил пирамидчицу с авторитетом и хорошо отрекомендовал его не кто иной, как Иосиф Кобзон. Знакомство якобы состоялось в офисе Иосифа Давыдовича, в гостинице, «Интурист».
Не знаю, можно ли верить этой знаменитой мошеннице. Но ссылка на «Интурист» делает эту историю более достоверной. Мне однажды довелось побывать на том этаже «Интуриста», где по-соседски располагались три офиса трех знаменитых людей: Анзори Кикалишвили (именно у него в гостях я тогда побывал), Отари Квантришвили и Иосифа Кобзона. Этих троих объединяли не только соседские — приятельские отношения. Три имени стояли в списке соучредителей небезызвестной «Ассоциации XXI век». Позже их пути разошлись, причем навсегда: Кобзону привелось провожать великого Отари в последний путь на Ваганьковское кладбище. Как бы там ни было, Иосиф Давыдович никогда не отрицал своего знакомства с Квантришвили, как и с другими авторитетами — Япончиком и Тайванчиком. Так что добавление к списку добрых знакомых великого певца имен Лернера и Сильвестра вряд ли кого-то может удивить или покоробить.
