Джордж Фридман - Следующие 100 лет - Прогноз событий XXI века

За внешне благопристойным фасадом ЕС кроются застарелые националистические «язвы» Европы, которые проявляются пускай и не так часто, как раньше. Это можно проследить по экономическим переговорам внутри ЕС. К примеру, Франция отстаивает право защищать своих фермеров от повышенной конкуренции или право не выполнять договоры, контролирующие их дефицит товаров. Таким образом, в геополитическом отношении Европа так и не стала единым транснациональным образованием.

По этим причинам говорить о Европе так, как будто она представляет собой единое целое, подобно США или КНР, было бы в корне неверно. Европа — это ряд национальных государств, по-прежнему тяжело переживающих последствия Второй мировой войны, холодной войны и утраты имперского статуса. Они крайне редко пускают в свои внутренние дела посторонних и вырабатывают геополитическую линию поведения, исходя из собственных интересов. Европейские страны в первую очередь взаимодействуют друг с другом и уж только потом с остальным миром. Этим они больше напоминают страны Латинской Америки, чем какую-либо сверхдержаву. В Латинской Америке Бразилия и Аргентина тщательно обдумывают каждый свой шаг и его последствия для своих ближайших соседей, так как понимают, что в глобальном масштабе их значение сравнительно невелико.

Россия представляет собой непосредственную стратегическую угрозу Европе. Россия заинтересована не в завоевании Европы, а в том, чтобы восстановить свой контроль над территорией бывшего СССР. С точки зрения России это вполне обоснованная попытка установить хотя бы минимальную сферу влияния и одновременно — защитная мера. Однако эта мера непосредственно затронет три прибалтийских государства, которые к настоящему времени стали частью европейских институтов.

Не вызывает сомнений, что страны Восточной Европы хотели бы помешать новому подъему России. Но важнее здесь то, каким образом могут себя повести остальные европейские державы, особенно Германия. Для Германии сейчас сложились благоприятные обстоятельства: от России ее отделяет государство-буфер, и она может сосредоточиться на внутренних экономических и социальных проблемах. Кроме того, на немцев тяжело давит наследие Второй мировой войны. Если они решатся на какие-либо действия, то только в составе объединенной Европы.

Позиция Германии непредсказуема. Эта страна на собственном опыте узнала (с учетом ее геополитического местоположения), что упорно отстаивать свои национальные интересы бывает смертельно опасно. В 1914 и 1939 гг. она пыталась решительно действовать в ответ на геополитические угрозы, и в каждом случае ее попытки приводили к катастрофе. Урок, вынесенный немцами из этих событий, заключается в том, что Германия может заниматься военно-политическими маневрами только в составе широкой коалиции государств, иначе она подвергается огромной опасности. Атлантическая Европа видит в Германии «амортизационную подушку» между собой и Россией и едва ли посчитает любую угрозу прибалтийским государствам хоть сколько-нибудь значимой для своих интересов. Поэтому входящие в нее государства не вступят в коалицию с Германией, нужную ей для борьбы с Россией. А потому наиболее вероятен такой исход: бездействие Германии, ограниченное участие Америки и постепенное возвращение российского влияния в пограничную зону между Европой и Россией.

Но существует и другой сценарий. По этому сценарию Германия посчитает, что из-за господства России в Балтийском регионе над Польшей «сгущаются тучи». Видя в Польше необходимый элемент своей национальной безопасности, Германия станет проводить более агрессивную политику, целью которой будет защита Польши за счет защиты Прибалтики. Постепенно Германия станет основной силой в Балтийском бассейне. А поскольку Россия не оставит эту территорию просто так, между нею и немцами начнется длительная конфронтация, с борьбой за влияние в Польше и Карпатском регионе.

Германия неизбежно окажется в ситуации, когда она будет отрезана и от своего агрессивного прошлого, и от остальной Европы. В то время как другие страны Европы будут стараться свести свое участие к минимуму, Германия начнет проводить традиционную политику с позиции силы. Одновременно с этим ее фактическая, равно как и потенциальная мощь стремительно возрастет, а психология немцев изменится. Объединенная Германия в одночасье примется вновь отстаивать свои права. То, что началось с обороны, станет развиваться совершенно непредсказуемым образом.

Это не самый вероятный сценарий. Однако ситуация может вынудить Германию вернуться к своим традиционным взглядам, когда Россия будет восприниматься как основная угроза, а Польша и остальные страны Восточной Европы — как часть немецкой сферы влияния и защиты от России. Это частично зависит от того, насколько агрессивно будет продвигаться Россия, насколько упорно будут сопротивляться государства Прибалтики, на какой риск будет готова пойти Польша и в какой степени в этом будут участвовать США. И в конечном счете это зависит от внутренней политики Германии.

В своей сущности европейские страны инертны и все еще не могут оправиться после понесенных ими потерь. Но такие внешние раздражители, как исламская иммиграция или попытки России восстановить свои прежние границы, могут тем или иным образом вызвать новый всплеск активности в этой вековой «линии разлома».

Мы уже обсуждали исламский мир в целом как «линию разлома». Нынешний кризис пока удается сдерживать, но, по большому счету, исламский мир остается нестабилен. И хотя эта нестабильность едва ли перерастет в массовые бунты сторонников ислама, она наводит на мысль о том, что одно из мусульманских национальных государств может воспользоваться нынешним неустойчивым положением и, следовательно, слабостью остальных стран, чтобы утвердиться в качестве доминирующей силы в своем регионе. Индонезия — самое большое мусульманское государство в мире — сейчас не в состоянии претендовать на эту роль. Пакистан — второе по величине мусульманское государство на планете, к тому же обладающее ядерным оружием, но внутри оно настолько разобщено, что трудно себе представить, чтобы оно могло превратиться в мощную державу или же, с учетом его географического положения, распространить свое влияние, имея в соседях Афганистан — на западе, Китай и Россию — на севере, Индию — на востоке. Внутренние разногласия и географический фактор не позволят Пакистану стать ведущим мусульманским государством.

Кроме Индонезии и Пакистана, можно выделить три других крупных национальных государства, где исповедуется ислам. Крупнейшее из них — Египет, в котором насчитывается 80 млн жителей. Далее идет Турция, чье население составляет 71 млн жителей, и, наконец, Иран с 65 млн жителей.

Сравним три эти страны по экономическим показателям. Турция занимает 17-ю строчку в списке стран с самой крупной экономикой, с ВВП, равным приблизительно 660 млрд долларов. Иран занимает 29-ю позицию, имея ВВП чуть менее 300 млрд долларов. Египет расположился на 52-м месте, его ВВП оценивается примерно в 125 млрд долларов в год. Последние 5 лет экономика Турции росла на 5–8% в год, демонстрируя один из самых высоких показателей постоянного прироста среди крупных стран. За исключением 2 лет рецессии, Иран также демонстрирует стабильный рост ВВП более чем на 6 % в последние 5 лет, как и Египет. Темпы роста двух этих стран впечатляют, но у Турции изначально была более крепкая материальная база. В сравнении с европейскими странами, Турция уже занимает 7-е место по масштабу своей экономики и опережает большинство этих стран по динамике развития экономического сектора.

С другой стороны, одна экономическая мощь еще ничего не решает. Складывается впечатление, что с точки зрения геополитики из этой тройки агрессивнее всего себя ведет Иран. Но в этом одновременно кроется его ахиллесова пята. Пытаясь защитить свой режим от США, мусульман-суннитов и антиирански настроенных арабов (Иран не является арабским государством), Иран вынужден постоянно бравировать своей силой, которая на деле не столь велика. Тем самым он привлекает внимание США, которые неизбежно начинают видеть в нем опасность.

Турция в 2008 году

Поскольку у Ирана есть интересы в Персидском заливе и Ираке, его цели идут вразрез с целями США. Это значит, что в то время, когда экономике Ирана необходимо стремительно развиваться, чтобы поставить его в первый ряд государств своего региона, страна вынуждена использовать часть ресурсов для защиты от возможного нападения Америки. Коротко говоря, Иран раздражает Америку. Если США будут по-настоящему встревожены, они способны уничтожить это государство. Иран просто пока не созрел для роли регионального лидера. Иран — заложник ситуации, в которой ему приходится бросать все силы на решение самых разных задач еще до того, как их накопится достаточное количество. А пытаться стать крупным региональным игроком, когда за каждым твоим шагом неотступно следит сильнейшая страна в мире, мягко выражаясь, непросто.