Впрочем, это не значит, что в России вовсе не будет отмечаться эта дата. Так, Московская Патриархия и Фонд Андрея Первозванного стали инициаторами продолжительного Крестного хода, который уже выступил пешим ходом из Владивостока, миновал Новосибирск и прибудет в Москву как раз к началу 2000 года.
Мэр Москвы Лужков, например, втайне готовит программу грандиозного шоу, которое должно развернуться на Красной площади. По сценарию, от Лобного места должен быть запущен в ночное небо огромнейший (более двухсот пятидесяти метров в высоту) аэростат в форме православного креста. Этот крест, подсвеченный тысячами прожекторов, можно будет наблюдать вплоть до самых границ Московской области (автор проекта — русский художник чешского происхождения Т.Тэжик).
Власти Петербурга рассматривают планы проведения праздника на обширном плацдарме мелководья Финского залива: фантастические надувные декорации будут приводиться в движение с помощью военной техники, а фейерверк будет запускаться не вверх, а вниз — с высоты полутора километров.
Впрочем, по части аттракционов и затей, сопровождающих пышные похороны века сего, России будет трудно перещеголять, например, Англию. Ведь там к следующему году планируется завершить строительство чудовищного Купола тысячелетия (возводимого на нулевом меридиане) и Башни тысячелетия в Лондоне (высотой в 92 этажа).
На площадях Нью-Йорка в новогоднюю ночь громаднейшие мониторы при помощи шестисот телеспутников будут транслировать репортажи о встрече 2000 года одновременно из всех государств земного шара. В формате грядущих торжеств и на деньги миллениум-комитета США уже осуществился запуск космического аппарата к Марсу. А 31 декабря 1999 года в уникальном архитектурном пространстве Чикаго начнет свою работу Международная конференция футурологов..
В столице Франции, между тем, сооружается деревянное двухсотметровое строение, где каждый метр обозначает десятилетие новой эры. Также под лозунгом празднования 2000 года в пригороде Лиссабона полным ходом строится Millenium-City.
В Родезии водопад Виктория станет центром новогодней водной феерии. На 33 тихоокеанских атоллах, населенных микронезийцами, праздник начнется раньше всех, там будет устроен грандиозный банкет для западных магнатов. В Самоа, на островах Фиджи и Кука, специально к знаменательной дате строятся отели, куда богатеи всего мира съедутся, чтобы раньше других встретить первые часы нового тысячелетия.
Разговоры о специальном рейсе “Конкорда” вокруг земного шара (полет "вслед за рассветом новой эпохи") также не утихают. По слухам, билет на такой рейс будет стоить не менее 50 тыс. долларов.
В Египте эпицентр праздника развернется, куда уж денешься, среди пирамид фараонов... Как пишут в газетах, верхушки пирамид будут позолочены, а в час "0" пустыня и древние гиганты оживут при помощи особенных лазерных технологий, разработанных специально для этой ночи.
Студенты объединенной Европы жаждут совершить велопробег из Берлина в Рим под лозунгами "Даешь 2000 год!", а на берегах Рейна мощные мортиры времен Первой мировой войны возвестят тысячами салютных залпов о приходе чего-то нового...
Китайским руководством одобрен план сооружения на Великой Китайской стене своеобразных часов, измеряющих не минуты, но столетия.
Женщинами Южной Америки организовано Общество зачатия детей в праздничную ночь.
Всемирный совет церквей выступил с предложением главам мировых конфессий встретить 2000 год на "общей территории" — в Иерусалиме.
Запуск трех искусственных лун и организация Всемирного пения оды “К радости" — это лишь малая часть предлагаемых сценариев.
“При помощи чисел, — говорил Шпенглер, — человек заклинает окружающий мир”. Но эмоциональная нагрузка предстоящей даты столь велика, что ее саму впору заклинать, замазывать ее значение. Может быть, именно в этих целях и затевается описанная выше вакханалия. Вообще жить в контексте больших чисел как-то неуютно. Что-то непоправимо чужое и холодное мерещится в этой двойке с нулями.
Недаром психологи говорят о "Синдроме 2000". С наступлением 2000 года треть населения земного шара если не сойдет с ума, то во всяком случае испытает некоторый психологический шок.
Наивная вера иных в идеи прогресса заставляла воспринимать двухтысячный в виде горного перевала, за которым можно узреть если не благоуханную Темпийскую долину счастья, то во всяком случае удивительное и мощное развитие цивилизации во всех ее аспектах (здесь потрудились избыточные в своем утопизме писатели-фантасты). Впрочем, пессимистические, мрачные и ярко выраженные эсхатологические "привязки" к 2000 году — это другая сторона все той же медали. Значительная часть ныне живущих людей явно или подсознательно ждет в 2000 году светопреставления, с подозрением приглядываясь к муниципальным приготовлениям новогоднего фейерверка...
Специалисты-компьютерщики, озабоченные пресловутой "Проблемой 2000" ("проблема" упирается в невозможность большинства компьютеров освоить новую дату), предрекают электронный хаос и, как следствие, крах мировой банковской системы, самопроизвольные пуски баллистических ракет и отказ систем управления предприятиями. Интеллектуалы при слове "2000" вспоминают о дефиците земных ресурсов (в первую очередь пресной воды) и безрадостной перспективе, связанной с перенаселенностью планеты (сценарий, по которому Земля превратится в огромный крысятник, где, пожирая друг друга, станут копошиться десять миллиардов особей человеческой популяции).
Интерес людей к 2000 году связан с естественным желанием искать и находить в на своем пути некие знаки, способные придать хоть какое-то направление неуклонному движению в область неизвестного. Но вся проблема как раз и заключается в том, что 2000 год не принесет ничего, кроме еще большей неизвестности. В этом смысле психико-биологический эквивалент "Проблемы 2000" затмевает прогнозируемое в следующем году повальное компьютерное бешенство.
Но самое странное и поразительное, что грядущая круглая дата, по всей вероятности, не является 2000 годом со дня рождения Христа. Восточно-римская и древнерусская традиция относят Рождество Христово к 5500 году с сотворения мира, что соответствует 7 году до нашей эры. Правильность этого положения косвенно подтверждается выкладками Кеплера, рассчитавшего, что в этот год в декабре произошло близкое схождение Юпитера и Сатурна и в результате в вечернем небе явилась Вифлеемская звезда... Таким образом, 2000 год с Рождества Христова, возможно, уже наступил (в 1992 году!), и все мы уже несколько лет, не задумываясь над этим фактом, живем себе в новом веке и новом тысячелетии.
Во всяком случае, "не календарный", а настоящий ХХ век в России завершился с исчезновением СССР, и то, что началось потом, быть может, как нельзя лучше характеризует стиль и дух нового века. Шаттл, компьютер, таблетки "экстази", глобализация, унисекс — все это лишь смешные декорации, прикрывающие брутальный облик начала нового тысячелетия.
Размывание границ, выплески дремавших в колыбели цивилизации автохтонных этнических энергий, рыхление и деградация остаточных квазинациональных государств, наравне с формированием новых сверхгибких, незаметных для общества властных структур, — это стало реальностью уже сегодня. Россия, похоже, уже начала испытывать на себе бремя XXI века.
А мы, ныне живущие в ней люди, навсегда останемся детьми века ХХ. Будем тосковать и страдать, как жертвы неутоленной любви.
Россия входит в новое тысячелетие голой. Ей, похоже, уже нечего терять и пока что нечего хотеть. Мы успели устать от вида и образа нашего будущего, а наше прошлое навсегда оставило нас. Век прошел, как сон пустой (слово “век” в старославянском языке обозначает временной отрезок в 1000 лет)...
Дорожки ночных московских бульваров, растопленные неожиданно случившейся в середине зимы оттепелью, таинственно сочатся и хлюпают.
Пошляки уподобили империю большой коммунальной квартире (отсюда журналистский штамп о том, что народы, населяющие Россию, разошлись-де по своим "национальным квартирам"). А что, если отрезок времени, равный русскому тысячелетию, представить в виде величественной анфилады богато украшенных комнат? Пять из них исполнены магии византийского стиля, другие пять испытывают влияние мятежного и родного в своей обреченности Запада...
Пустые московские бульвары в час полуночный напоминают не то первобытные тропы, не то кладбищенские аллеи, обрамленные траурными рядами голых мокрых дерев. Складываясь в черную и сырую обойму, бульвары упираются в фосфоресцирующий в ночи огромный и белый, как надгробие, храм. Символ конца сказки о потерянном времени.
