Когда я читал изящные, точные, литературно хорошо отделанные сочинения А. Кураева, у меня возникало двойственное чувство. С одной стороны, да, так всё оно и есть. Сказка есть сказка. Эта сказка отнюдь не худшая. В наших народных сказках есть тоже персонажи далеко не от Писания — и не всегда только злые (хотя явно общающиеся с миром духов). Но нелепо же ожидать, что образ Бабы-Яги совратит кого-то в сатанизм! А между тем (и здесь приходится соглашаться с о. диаконом) в книгах о Поттере в доходчивой форме преподано многое из общечеловеческой морали. Преподано хорошо. Непонятно одно: почему же было такое "накидывание" на эти несчастные фэнтези?
Логичный, чёткий, аккуратно прописанный текст о. диакона напоминал мне массу сочинений лучших семинаристов XIX века — века, когда прямо из-под семинарской кафедры люди бежали в самое оголтелое безбожие (как, например, Чернышевский). Конечно, причин тому много. Но всё же — почему именно оттуда?
Такой текст и на такую тему и показывает, по-моему, одну из причин былой катастрофы — и нынешних скромных успехов Православия. В семинарии учили (и учат) крайне, предельно рационалистическому подходу. Семинаристы писали и пишут о духах — от третьей ипостаси Божества до духов злобы поднебесной. Но всё это — логические упражнения, формальные конструкции, более или менее хорошо сцепленные друг с другом, нечто такое, что сегодня компьютер за долю секунды налепит в количестве страшном. А вот другого — именно ЧУТКОСТИ к духам, к веяниям, к тому, что слышится "сквозь", "в тонком сне", "в дусе хлада тонка", как пророку, "сквозь мутное стекло", как Апостолу Павлу, — этого-то и не было там — и нет.
А без этого, без чуяния веяний, без интуиции, без "духов", самая лучшая логика — это только скальпель. "Всё им разрежу" — шумит отважный "семинар". Да, пожалуй. Только всё-то зачем? "Всё рассужу". Да на это жизни не хватит. Да и зачем — всё? Сидеть и философствовать, как миллион метафизиков до того: камень есть по сути камень, кирпич есть кирпич, "верёвка — вервие простое"? Дальше-то что? Такой подход и пригоден только для "кирпичей" — для "материи" в самом примитивном её понимании. И если кто-то со стороны придёт и скажет, что вот — "Бога нет", то таким мыслителям, пожалуй, даже и легче станет (по-видимому, это и было в XIX веке). С Дарвиным, конечно, "по логике" разбираться проще…
И странно, в высшей степени странно, что ТАКОЙ подход до сих пор применяется в обучении служителей ХРИСТИАНСТВА — религии, как говорил Элиаде, авраамической, религии Откровения. Сам же Кураев писал в других текстах: если Бог не сойдёт — человек до Него не достанет. Не анализ, не строительство Вавилонской башни (хотя, да, и это всё нужно или может быть нужно — но не в первую очередь) — но слышание того, что веет — а в идеале Того, кто навевает. Или того, кто куда как похуже — но пытается навеять свои отбросы… Тут, конечно, нужен дальнейший анализ и отбрасывание негодного. Но только ДАЛЬНЕЙШИЙ анализ. Анализ же в первую очередь может привести к "вавилонскому эффекту" — он мне про Фому, а я ему про Ерёму. Что, судя по всему, и получилось в дискуссии о Поттере.
А уж по отношению к литературному тексту, как вещи не формально-логической, вещи, где первую роль играют именно навевания, впечатления самые разные — вплоть до аллитерации тех или иных гласных — эта чуткость должна быть приоритетна. "Я СЛЫШУ в этом тексте нечто" — вот с чего должен начинаться анализ. Сперва "слышу", "чую" — и потом анализирую, что, почему, как на меня навеяло — и кто это навевает — Тот, кто наверху — или кто похуже. А если ничего не веет — нечего и резать, нечего скальпель тупить. Тогда одно из двух: либо здесь всё глухо — и не стоит на эту мертвечину и силы тратить, либо нет чуткости — ну, тогда нечего за это дело браться. Раз слон на ухо наступил — нечего в консерваторию идти.
Так вот, во всей этой "поттеровине", помимо всех политкорректных выводов, помимо провозглашения прописей типа "верность прекрасна, а измена дурна", помимо вполне положительного облика главного героя, а равно и сопутствующих ему лиц, помимо, помимо, помимо… слишком явно чувствуется дух, хорошо знакомый тем, кто изучал английскую литературу определённого типа. Это — садомазохистское влечение к Ужасу, Мраку, Крови. Именно так — с больших букв.
Слишком мрачен сам тон легенд. Слишком чудовищны все эти призрачные химеры — этого явно многовато даже для типичного подросткового эпатажа. Слишком огромен Волан-де-Морт — сиречь Воля к Смерти — ни больше ни меньше. Слишком безоглядно жестока жизнь — если это так можно назвать — в этом несомненно притягательном призрачном мире. Именно совмещение жестокости и притягательности, собственно, и пугает — своим явным "садо-мазо".
Но повторю: это — не новость. Для англосаксов это издавна притягательно (правда, особенно это расцвело в пуританское и постпуританское время — но это тема особого материала). И готический "роман ужасов", который родился во время Просвещения (кто бы мог подумать!) — в XVIII веке, и, конечно же, в Англии (и в котором, кстати, тоже чертовщины немеряно). И пресловутый Франкенштейн, родившийся опять-таки — где? — правильно, в Англии же. И фольклорные (то есть почвенные, запомним!) рассказики Диккенса, пронизанные сумасшедше-загробным ужасом, равного которому, пожалуй, трудно сыскать во всей мировой литературе. (Интересно, кто-нибудь читал все эти красоты с попыткой приворожить ненавидящую женщину, с амулетом из кожи повешенного, заговорённым в жутком ритуале, с сумасшествием и убийством? Даже гоголевские "ужастики" куда как светлее.) Запомним, что это писал писатель-гуманист, любивший кстати и некстати пролить слезинку по поводу бедных, несчастных, обездоленных. И детективы, появившиеся тоже в англосаксонской среде — и в которых всегда полно и Ужаса, и Мрака, и Крови — и которые ВМЕСТЕ С ТЕМ (!) захватывают и ВЛЕКУТ (!) читателя к этому. А тут ещё и это… повторение готического романа для подростков…
Да пусть бы эта миссис Ролинг вписала в тексты своих творений хоть все библейские и евангельские заповеди, хоть все советы Св. Отцов — что толку? Это же ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение! Что она ни напиши — сам дух, рвущийся отовсюду — вплоть до расстановки слов в строке — будет говорить именно об Ужасе, Мраке, Крови. И ещё — о том, как они страшно, необоримо, неотразимо притягательны.
Да, мы, взрослые люди, знаем, как с этим быть — книгу под стол, и все дела. Это же так, вымысел, fiction. А подросток?
Вопрос, который ставится и этими книгами, и всяким "толкиенутием", и прочим, прочим, прочим в том же духе, не столь прост. И должен он звучать так: не слишком ли специфична та часть англосаксонской культуры, которая теперь, в связи с глобализацией, без мыла лезет всюду? Не производит ли она разрушительного действия на души иных людей, не зацикленных на всякой дикости? И не должны ли мы оберегать себя от проникновения сего "духа", какими бы моральными прописями он себя ни прикрывал?
И речь здесь должна идти не только — и даже не столько о Поттере. К сожалению, и из-за последствий Великой Отечественной войны, и из-за жуткой идеологизации советского периода, и из-за мракобесности и нетерпимости личностей, называющих себя то "либералами" (тоже мне свободолюбцы!), то "демократами" (интересно, КАКОЙ такой "демос" — то бишь народ — они представляют?), у нас до сих пор неразвита тема соотношения различных национальных культур. Попробуй сейчас скажи, что то, что в одной культуре есть хорошо или, в крайнем случае, терпимо, для других может быть и разрушением — сразу получишь клеймо "фашиста" (по анекдотической логике — обвинять тебя будут реально в НАЦИЗМЕ, а клеймить — ФАШИСТОМ! Эти господа не понимают разницы между данными далеко не одинаковыми понятиями). Поэтому до сих пор и остаётся неисследованным данная разность культур.
Разумеется, это ни в коем случае не следует понимать так, что какую-то культуру надо объявлять "зловредной" с соответствующими оргвыводами. Здесь именно должна идти речь НЕ о какой-либо культуре как САМОЙ ПО СЕБЕ, но о культуре, уже воспринятой через призму ДРУГОЙ культуры и, в силу этого, как бы переделанной. Здесь было бы уместно такое сравнение: есть же бинарные боеприпасы. Два вещества лежат рядом — и каждое из них само по себе ничуть не опасно. Но вот они соединились — и в итоге получилось нечто или взрывоопасное, или отравляющее. Боюсь, что слишком часто нечто подобное получается при навязывании англо-саксонской протестантщины. И боюсь, что это относится не только к миру сказочек для подростков или около того, а ещё и при заимствовании у англо-американского мира всяких политико-экономических концепций — например, рыночности или вроде того…
Вот потому я, при том, что сам отнюдь не католик да и не очень люблю католиков, понимаю чувства того мексиканского падре, который взял эту талантливую — да, талантливую! — книгу мадам Ролинг — да и кинул её торжественно на площади в пылающий костёр, со всем фанатизмом и всей торжественностью времён былых. Оно, конечно, не метод — так бороться, да ещё и бороться с талантливой, в общем, вещью. Но натиск этой дикой и злобной англо-саксо-протестантщины сам по себе неистов и разрушителен — и потому вызывает неадекватные ответы.
