как он становится актером, тянущим проволоку, на которой пляшут марионетки капиталистического кукольного театра. Мы видели, какой цели служит милитаризм, каким образом он стремится достигнуть этой цели и как, преследуя эту цель, он с естественной необходимостью должен произвести яд, от которого сам умрет. Мы объяснили также, какую важную роль в качестве фактора, поддерживающего государственный строй, но, к сожалению, малоуспешного, играет он, являясь школой, вбивающей определенные убеждения в умы людей, облаченных в пестрые мундиры и в штатское платье. Но этим он не ограничивается. Уже в спокойное время он проявляет свое поддерживающее государство воздействие в различных других направлениях, готовясь к тому великому дню, когда ему придется после долгого периода пребывания учеником и подмастерьем сдать экзамен на мастера, к тому дню, когда народ свободно восстанет против своих владык, ко дню великого переворота.
В этот день (наступление которого сегодня для милитаризма было бы более приятным, чем завтра, так как он надеется превратить его в день расплаты для социал-демократии за ее грехи) он начнет расстрелы, избиения и бойню, руководствуясь лозунгом — «с богом за царя и отечество». Для него идеалом явится 22 января 1905 г., кровавая майская среда 1871 г. Этому он хочет подражать. Очень хорошо похвалялся уже в апреле 1894 г. венский командир корпуса Шенфельдт во время банкета у одного буржуа: «Вы можете быть уверены, что найдете нас позади вашего фронта, когда самому существованию общества создастся опасность, когда будут угрожать честно нажитой собственности. Если буржуа придется очутиться на первой линии, то солдат поспешит к нему на помощь».
Таким образом, закованный в броню кулак постоянно поднят и готов обрушиться сокрушающим образом. Лицемерно говорят: «для обеспечения порядка», «для защиты свободы труда» — и при этом подразумевают: «для обеспечения угнетения», «для защиты эксплуатации». И если пролетариат сильно и страстно восстает, то милитаризм стремится запугать его саблями, тот милитаризм, который в каждый момент во всеоружии стоит за каждым враждебным рабочему классу действием нашей государственной власти и оказывает ей поддержку, который в великие моменты только прячется за спину полиции и жандармерии, но всегда сознательно готов поддерживать ее в ее повседневной работе и укреплять устои капиталистического общества в упорной, мелочной борьбе. Именно эта разносторонность характеризует капиталистический милитаризм в его тонкостях.
Солдаты как конкуренты свободных рабочих
Милитаризм, являясь прислужником капитализма, прекрасно сознает это и считает одной из высших и священнейших своих задач способствовать получению капиталистами их прибылей. Он считает себя поэтому вправе и даже обязанным официально или официозно поставлять солдат в качестве рабочего скота предпринимателям, в частности юнкерам, для восполнения недостатка в рабочей силе, вызванного бесчеловечной эксплуатацией и жестокостью по отношению к сельскохозяйственным рабочим.
Солдаты, получающие отпуск для уборки урожая, представляют собой постоянное, вредное, враждебное интересам рабочих явление, которое в то же время разоблачает во всей его фальшивости и топорности мошенническое указание на чисто военную необходимость продолжительного срока службы и вызывает малоприятные воспоминания о системе, господствовавшей до кампании при Иене. Вспомним хотя бы о вызвавших много толков приказах командующих I, IV, X, и XVII армейских прусских корпусов, изданных в 1906 г. Весьма многочисленные случаи, когда солдаты привлекаются в случае сильного движения к работам на почте и на железных дорогах, являются хотя и более сложными примерами, но также относятся сюда.
Армия и штрейкбрехерство
Непосредственно милитаризм посягает на освободительные стремления рабочих в тех случаях, когда он предписывает солдатам оказывать услуги предпринимателям по штрейкбрехерству. Мы напомним только об ожившем в памяти случае теперешнего главы имперского союза клеветников против социал-демократии генерал-лейтенанта фон Либерта, который уже в 1896 г. в должности простого полковника заявлял, что стачка является общественным бедствием, напоминающим пожар или наводнение, конечно, бедствием для предпринимателей, духом-покровителем и исполнителем воли которых он себя чувствовал.
В Германии особенно известен испробованный при Нюрнбергской стачке летом 1906 г. пресловутый метод включения в ряды штрейкбрехеров солдат, оканчивающих срок своей службы.
Несравненно большего внимания заслуживают три события вне Германии: широкое военное штрейкбрехерство по отношению к голландской всеобщей стачке железнодорожников в январе 1903 г., которое увенчалось законодательной отменой права на создание союзов для железнодорожников [83], вмешательство в венгерскую всеобщую стачку железнодорожников в 1904 г., когда военное ведомство пошло еще дальше, удержав на службе сверх законного срока подлежавших демобилизации солдат и призвав железнодорожников и прочих технически подготовленных людей из числа запасных и ополченцев и принудив их мерами воинского воздействия приступить как штрейкбрехеров к исполнению железнодорожных обязанностей; наконец, вмешательство в провозглашенную 3 января 1907 г. в Болгарии стачку железнодорожников. Не менее важной явилась организованная в начале декабря 1906 г. борьба венгерского министра земледелия, действовавшего рука об руку с военным министром, против права коалиций и против стачки сельских рабочих, во время которой солдаты предупредительно были превращены в штрейкбрехеров — собирателей урожая.
И во Франции широко известно штрейкбрехерство при помощи солдат.
Воинское воспитание систематически внедряет готовность к работе, и рабочие, уволенные с действительной службы, своей готовностью принять любую работу возлагают тяжкое бремя на спины своих классовых товарищей и тем самым становятся опасными для борющегося пролетариата. Это свойство также следует отнести к числу международных достижений милитаризма.
ПРАВО САБЛИ И ВИНТОВКИ ПРОТИВ СТАЧЕК
Предварительные замечания
Военные власти всех рангов давно уже усвоили буржуазную истину, что за всякой стачкой скрывается гидра революции. Поэтому армия постоянно находится начеку, чтобы расправиться с непослушными рабами предпринимателей при помощи обнаженных сабель и огня винтовок в том случае, когда окажется недостаточно полицейского кулака, полицейской шашки и полицейского револьвера против так называемых стачечных эксцессов. Это верно относительно всех капиталистических стран. Хотя и здесь во главе идут Италия и Австрия, все же для исторической оценки республиканской формы правления при капиталистической системе хозяйства особенно важно указать на то, что нигде, за исключением разве Англии, солдатчина не была столь ретива в подавлении стачек в интересах предпринимателей, нигде она не расправлялась столь кроваво и беспощадно, чем в таких республиканских и полуреспубликанских странах, как Бельгия и Франция, с которыми могут выдержать сравнение также и такие государства, как Швейцария и Америка. Россия в этом отношении, как и вообще на поприще жестокостей, стоит, конечно, вне конкуренции. Варварство и зверская дикость являются обычным культурным состоянием ее господствующих классов, являются естественной склонностью ее милитаризма, который буквально выкупал в крови мирных, в безграничной нужде взывавших о помощи рабочих при первых безобидных движениях пролетариата. Здесь нам не приходится указывать на отдельные факты, так как такое указание произвольно выхватывало бы лишь одно из звеньев бесконечной цепи. Царизм пролил столько же
