Возражений не было.
А следующим утром англичане и французы обнаружил рейд пустым. В темноте «Диана» бесшумно снялась с якоря и растворилась в океане.
Места у мыса Горн известны своими неистовыми штормами. Досталось и «Диане», но матросы работали как сумасшедшие. Офицеры были на местах, а командир действовал выше всех похвал.
Несмотря на то что в южном полушарии было лето, «Диана» в течение 12 суток отчаянно штормовала. Сообщая об этом, Лесовский писал: «Фрегат “Диана” по своим качествам мало сказать хорошее судно, он в высшей степени обладает превосходными мореходными качествами, но и он не избегал сильных и частых ударов на этой толчее, при которой мы имеем часто и боковую и килевую качку вместе, или, что еще разрушительнее для судна, быстрые переходы с одной на другую. Испытанная нами толчея вполне оправдывает замечание лоции, что обход Горна должно предпринимать не иначе как на судне совершенно надежном».
Прорвались! Обогнув Горн, бросили якорь на рейде чилийского порта Вальпараисо.
Из хроники плавания: «…Здоровье команды фрегата было удовлетворительно, благодаря прекрасным погодам во время перехода, т. е. совершенному отсутствию шпилей, больших жаров и продолжительных дождей. Во время перехода команда была упражнена пушечным и абордажным учением; парусные же учения при переходе делать было невозможно, и потому, в этом отношении, команда не сделала никаких успехов. Гардемарины, кроме одних служебных обязанностей, ежедневно занимались в классах».
Теперь предстояло пересечь Тихий океан. Но перед этим надо было подремонтироваться и пополнить припасы. Итак, впереди еще один океан. Курс Лесовский проложил к Гавайским островам. Он избрал курс так, чтобы попасть в полосу попутного южного пассата. Но надежды на пассат не оправдались, штиль и слабый ветер затянули плавание на пятьдесят шесть дней.
Изучив за время плавания «Диану», Лесовский был весьма доволен своим фрегатом.
В Гонолулу на «Диане» узнали: фрегат «Аврора», также направлявшийся на Дальний Восток для усиления русской Тихоокеанской эскадры, идет на Гавайи и отсюда будет продолжать плавание уже совместно с «Дианой». Запасшись провизией и водой, Лесовский вышел навстречу «Авроре», держась пути судов, идущих на Кальяо, откуда, по расчетам Лесовского, и должна была прийти «Аврора». Две недели длилось безрезультатное крейсерство. Так и не встретив «Аврору», фрегат возвратился в Гонолулу пополнить запасы воды и пищи.
Тогда же из газет стало известно, что Франция и Англия объявили войну России и английская эскадра контр‑адмирала Дэвида Прайса уже вовсю ищет на Дальнем Востоке отряд вице‑адмирала Путятина.
Стало очевидным, что «Аврора» на Гавайи не придет. Как стало известно позднее, в это самое время «Аврора» из‑за эпидемии спешила достичь Петропавловск как можно скорее, а потому не зашла в Гонолулу.
Когда Лесовский объявил команде о войне, раздалось дружное:
— Ура! Рады стараться! За батюшку царя!
Своим офицерам Лесовский заявил:
— Господа, нас в Лондоне тоже, кстати, не забыли. Для нашего захвата специально послан 40‑пушечный пароходофрегат «Пайк».
— Ого! Так мы, оказывается, знамениты! – веселились в кают‑компании.
Не теряя времени, «Диана» снялась из Гонолулу, взяв курс на север, к Татарскому проливу. Этот переход прошел вполне спокойно.
23 (11) июля «Диана» уже бросила якорь в бухте Де‑Кастри, что на западном берегу Татарского пролива. Бухта Де‑Кастри защищена от всех ветров утесами, а с моря островами. Лучшего места для стоянки не придумать. Там фрегату пришлось простоять двенадцать дней, пока не подошел отряд Путятина.
4 августа (23 июля) Лесовский снялся с якоря и перешел в лиман реки Амур, где фрегат встал на якорь у мыса Лазарева. Здесь на «Диану» прибыл вице‑адмирала Путятин.
— Где еще встречаться двум черноморцам, как не в устье Амура! – пошутил Путятин при встрече, обняв старого соплавателя.
Затем оба черноморца спустились в командирскую каюту, и Путятин рассказал Лесовскому последние новости. На Дальнем Востоке свежими считались новости трех‑четырехмесячной давности. Что касается команды «Дианы», то она вообще почти полгода не имела сведений с родины.
Новости были безрадостные: Англия и Франция ввели свои огромные флоты в Черное море и высадили в Варне экспедиционный корпус. Корнилов и Нахимов держат Черноморский флот в Севастопольской бухте в полной готовности к бою. Что будет дальше, не знал пока никто.
Генерал‑адъютант Путятин имел поручение от Николая I на ведение переговоров с японским правительством по вопросам уточнения границ между государствами и подписания мирного договора.
— Вот так и устроена наша жизнь: одни с врагами дерутся, а мы мирные договоры тем временем подписываем! – сообщил своему старшему офицеру ближайшие перспективы Лесовский.
Бутаков лишь перекрестился. В Севастополе сражался его старший брат Григорий. Кто знает, минует ли его смертельная чаша?
Поступив в распоряжение дипломатической миссии, в середине сентября 1854 года «Диана» взяла курс на Японию. Шли со всеми предосторожностями. Где‑то поблизости уже рыскали англичане. По пути фрегат посетил японские порты Хакодате, Осака, Кадо.
22 ноября «Диана» бросила якорь в японском порту Симода. Почти сразу же начались переговоры. Не сказать, что слишком быстро, но дело продвигалось. На Востоке вообще ничего не любят делать быстро. В Симоде Путятин предполагал дождаться прибытия полномочных японских чиновников из Эдо, чтобы завершить порученное ему императором дело и подписать все межгосударственные документы. Приходилось все время думать и об англичанах.
Из воспоминаний корабельного священника Василия Махова: «…Японцы сообщили нашему командиру довольно неприятную весть, что состоящий из четырех военных судов английский отряд, преследуя фрегат наш, имеет положительное намерение разбить оный или забрать его и весь экипаж в плен. Сколько бы ни тревожна была для нас такая весть, сколько ни падала на душу скорбь, но ответ моряков на воодушевление генерал‑адьютанта Путятина “драться до последней капли крови” и “ живьем в руки не даваться” требовал и предохранения и собственной бдительности. Фрегат подвели к городскому берегу, а в отдаленности при море устроен был на взгорье пост – наблюдать за приближением неприятеля. Правительство японское, считая постановку военного русского поста на земле их за самовольство, сильно возроптало. Уполномоченные прекратили личное сношение, и нам воспрещено было съезжать на берег».
Так, сами того не подозревая, японские власти спасли русских моряков от больших жертв.
Условия бухты заставили командира фрегата капитан‑лейтенанта Лесовского поставить фрегат между берегом и торчавшей посреди бухты скалой Инубусари.
8 декабря состоялась первая встреча с представителями японского императора. На следующий день они посетили «Диану», где им был оказан торжественный прием и дан обед. Вечером того же дня задул штормовой ветер, а потому капитан‑лейтенант Лесовский отдал второй якорь, а также спустил реи и стеньги.
10 декабря ветер понемногу стих, но реи и стеньги не поднимались, так как команда занималась исправлением такелажа. Чтобы произвести работы в более спокойном месте, Лесовский взял «добро» у Путятина на переход фрегата в северо‑восточную часть бухты.
Утром 11 декабря погода была на редкость тихая, дул легкий вестовый ветер. Сразу после подъема флага на «Диане» начали завозить якоря‑верпы, чтобы затем по ним перетянуть фрегат в дальний угол бухты. Одновременно загружали в шлюпку многочисленные подарки для японских чиновников.
Около десяти часов утра находившийся в своей каюте за разборкой документов адмирал Путятин почувствовал внезапное содрогание корабельного корпуса. Немедленно бросив все дела, он вышел в кают‑компанию. В это время содрогание повторилось с еще большей силой.
— Никак землетрясение, ваше превосходительство! – сказал пробегавший мимо на шканцы Лесовский.
Путятин поднялся за ним наверх. Море вблизи берега кипело бурунами, словно вода в чайнике. В это же самое время со стороны моря двинулись к берегу потоки воды. Вскоре все заклокотало с еще с большей силой. Подняв подзорную трубу, Путятин увидел, что бывшие у берега японские джонки торопливо уходят вверх по реке.
— Степан Степанович! Дайте команду вернуть все гребные суда! – велел он командиру «Дианы».
В это время вода начала быстро уходить от берега, уровень ее понижался прямо на глазах.
— Ох, не к добру это, ох не к добру! – грустно заметил Лесовский и приказал как можно скорее отдать второй якорь.
Едва успели отдать второй якорь, как фрегат стало вертеть напором воды так, что он описывал над брошенными в воду якорями целые круги. А затем вообще началась настоящая чертовщина. Вода непрерывно то поднималась, то убывала, чтобы через несколько минут снова прибыть. Вскоре образовался огромный водоворот, который втягивал в себя целые деревья.
