В 11 вечера японцы на экранах своих телевизоров увидели Б.Н. Ельцина. Передача прошла в динамичном ключе и имела большой резонанс, поскольку разговор шел на животрепещущую тему — о северных территориях, на которые претендует Япония. Вопросов было много, но они, как и в США, вращались вокруг одного и того же интереса: ход перестройки в СССР, межнациональные отношения, экономические связи с Японией и т. д. И как ни странно, очень большой интерес проявлялся к положению в Прибалтике. Конечно, стержневая тема интервью — острова… И когда зашел об этом разговор (а Борис Николаевич к нему готовился особенно тщательно, проводил широкие консультации со специалистами), Б.Н. Ельцин заявил о своем пятиэтапном принципе решения спорных вопросов. Он рассчитывал решить эту проблему в течение 15–20 лет. Он подчеркнул, что проблема островов остро стоит в Японии, а наш народ об этом ничего не знает. Люди должны привыкнуть к произнесенной «вслух» проблеме. Затем необходимо объявить острова зоной свободного предпринимательства, третий этап — демилитаризация островов, четвертый — подписание мирного договора с Японией и, очевидно, реализовать пятый этап будет уже новое поколение политиков…
Вначале средства массовой информации отнеслись к «меморандуму» Ельцина о северных территориях настороженно, но затем, вникнув в суть принципов, японская пресса буквально разразилась комплиментами в адрес Ельцина. Дескать, то, что он предлагает, разумно со всех сторон и что эту проблему действительно с ходу не решить.
Правда, на Хоккайдо, где мы тоже побывали, известный советолог профессор Кимура попенял Б.Н. Ельцину: какой же вы, мол, политик, если видите решение столь животрепещущей проблемы в течение 15–20 лет? Ее ведь надо решать незамедлительно… Однако политоло-га-радикала японская пресса «поставила на место». В частности писали, что Ельцин в этом вопросе проявил политическую дальновидность и что сроки могут приблизиться, но отнюдь не потому, что японцы их будут форсировать. Возможно, как раз потому, что Б.Н. Ельцин «растянул» проблему на 20 лет, она и найдет более скорое решение.
Ведь тогда, в январе 1990 года, Б.Н. Ельцин еще не был председателем ВС России и Центр еще был незыблем, так что осторожность подходов к этой проблеме была объяснима. И он не исключал, что через какое-то время с островами произойдет желательная для японцев метаморфоза (в виде, скажем, совместного протектората), после чего они могут быть переданы Японии насовсем.
Затрагивался также вопрос о японских военнопленных, погибших в годы войны, могилы которых разыскиваются до сих пор. Б.Н. Ельцин признал, что такая проблема действительно существует и нет преград для ее решения. Много задавали вопросов о независимости Прибалтики, и Борис Николаевич в который раз подтвердил свою позицию: Латвия, Литва и Эстония должны быть независимыми государствами (год спустя, в тревожные январские дни, свой тезис он подтвердил решительным шагом, когда в ночь штурма вильнюсского телецентра отправился в Таллин и оттуда обратился к Советской армии с призывом — не идти против народов Прибалтики — и тем самым помешал реализоваться «первому путчу»).
Состоялась встреча с издателем «Исповеди», с ее переводчиком, который, кстати сказать, переводил Достоевского, Чехова, Замятина, Солженицына и других русских писателей. Книга Б.Н. Ельцина вышла в Японии 5 марта 1990 года 30-тысячным тиражом. Японцы очень предприимчивы и, кажется, на пустом месте могут организовать свое дело. Мы побывали в маленьком ресторанчике, которым заведуют супруги и который они купили на сэкономленные средства. Вся его площадь не превышает, наверное, жилой комнаты в нашей стандартной квартире. Крохотная кухонька и «зал» — нечто вроде витрины — шесть стульев и два столика. Но как же там вкусно кормят! Наверное, наш гигантский «Пекин» не сможет насчитать такого ассортимента блюд, который нам предложили в этом мини-ресторанчике. Во всяком случае, теперь Борис Николаевич и его сопровождение могли похвастаться, что в Японии они ели сырых кальмаров и креветок, мясо тунца, икру селедки и морских ежей, омаров, крабов, морских гребешков, устриц. Мы ели с помощью палочек и пили рисовое вино. Даже по советским меркам, мы съедали довольно много, а в желудке было ощущение удивительной легкости. Японцы, как правило, худощавые, и объясняется это полным отрицанием жирной пищи. Вообще они в гастрономических изысках больше фантазеры. В Саппоро, например, нас отвели в пивной ресторан, расположенный в бывшем кирпичном заводе. Это предприятие из-за низкой рентабельности стало убыточным, и тогда с помощью художников-дизайнеров его переоборудовали в ресторан. К каждому столику подведен газ, и тут же стоят жаровни, на которых можно испытать свои кулинарные способности. Приходишь, снимаешь пиджак, на грудь надеваешь нечто похожее на слюнявчик и приступаешь к приготовлению пищи. К твоим услугам масса различных овощей, тонко нарезанные ломтики свинины, множество специй и соусов, а на столах — небольшие бочонки пива и объемные деревянные кружки. Все первозданной чистоты, и — полная «гастрономическая» независимость. Хочешь более зажаренное мясо — пожалуйста, своя рука владыка. Хочешь — ешь сырым… (Мне лично неизвестно о кулинарных способностях Бориса Николаевича. Во всяком случае, при мне он никогда ничего не готовил. Но я почему-то думаю, что при желании он может и борщ сварить, и пирог испечь…) Когда мы вышли из ресторана, нас сфотографировали, на что Борис Николаевич тут же отозвался шуткой: «Пошлем фотографии Лигачеву, пусть перенимает опыт борьбы с пьянством…»
Когда мы собирались в Японию, Гавриил Попов, недавно оттуда возвратившийся, посоветовал обязательно побывать на рыбном рынке в Токио и на заводе роботов. Борис Николаевич последовал этому совету, и в одну из ночей (потому что именно в эти часы туда завозится продукция) мы отправились поглазеть на японские «дары моря». Честно говоря, это было зрелище незабываемое.
Рынок по размерам напоминал нашу Красную площадь и был заставлен сплошными крытыми рядами с огромными чанами, в которых плещется живая рыба. Кажется, вода льется отовсюду, и создается впечатление, что и в самом деле бредешь среди живого серебра. Тут и тунец, и крабы, и устрицы, и омары. Рубщики мяса длинными блестящими ножами разделывают туши огромных трехметровых тунцов. Тут вам нарубят любого сорта мяса и из любой части туши. На рынок идут целые потоки машин со свежей рыбой, сразу же заключают сделки, и проданная рыба моментально поступает в продажу почти во все магазины Токио. Я смотрел на рыбные развалы и думал о том, что приходило в голову еще в Америке. Почему мы, спрашивал я себя, такие непутевые? Ведь Россия тоже морская держава, а мы давно забыли вкус свежей рыбы. Какие там моллюски, какие крабы?! Была в магазинах морская капуста, да и та вся вышла. И нототения, которая когда-то залеживалась в каждом рыбном магазине, тоже куда-то исчезла, как все исчезает в нашем «сказочном царстве».
Завод роботов находится в 120 километрах от Токио. Времени у нас было мало, ибо после посещения завода предстояла встреча с премьер-министром Японии Кайфу и министром иностранных дел Накаямой. Около 12 часов мы поехали смотреть роботов. Магистраль забита машинами — их, кажется, в Японии больше, чем в Америке. Токио от них буквально задыхается. Моторов здесь чрезмерно много, земли — вечный дефицит.
Ехали больше часа и прибыли в очаровательное курортное местечко: сосновый бор, аромат цветов, тишина… Среди зелени — дома канареечного цвета. Возле них такого же цвета дорожки. Здания стоят в каком-то строгом порядке. Нам объяснили — это завод роботов. Отвели к директору, и мы вместе с ним, на специальном автобусе, проехали по всей территории, и всюду царили исключительная чистота и порядок. Одним словом — курорт… Зримая примета высокой технологичности. В какой еще местности мог функционировать завод со сверхточными автоматами? Разумеется, только на курорте, где особенно чистый воздух…
Завод роботов обеспечивает до 75 процентов мирового спроса и 50 процентов — японского. Руководитель фирмы объяснил нам, что каждые пять лет завод модернизируется и обновляется номенклатура изделий. И уже есть разработки вплоть до 2005 года. Если этого не делать, жесткая конкуренция «съест» завод с его малочисленным персоналом.
Борис Николаевич, видимо, еще со свердловских времен очень интересовался производством роботов. Он подробно расспрашивал директора — главное, что ему важно было узнать, — как формируется технологический процесс, за счет чего такие феноменальные результаты? Однако все объясняется по-японски просто: вначале собрали группу тридцатилетних интеллектуалов, причем «разнопрофильных» (от инженера до физика-математика), и поставили перед ними задачу. Но при этом обеспечили всех жильем, построили спорткомплекс, организовали семьям престижный быт. Из этой группы и был сформирован костяк разработчиков технологии будущего…
