Женский пол и девицы всякого чину убираются зело изрядно особою модою венецкого убору и покрываются тафтами черными сверху головы даже до пояса. В женском платье употребляют цветных парчей травчатых больше, и народ женский в Венеции зело благообразен и строен и политичен, высок, тонок и во всем изряден, а к ручному делу не очень охоч, больше заживают в прохладах…
В Венеции бывают оперы и комедии предивные, которых в совершенстве описать никто не может.
Венециане люди умные, политичные, и ученых людей зело много; однако ж нравы имеют видом неласковые, а к приезжим иноземцам зело приемны. Между собой не любят веселиться и в домы друг к другу на обеды и на вечеры не съезжаются, и народ самый трезвый, никакого человека нигде отнюдь никогда пьяного не увидишь…
В Венеции близко костела св. Марка с двух сторон великие площади вымощены кирпичом изрядно, также вся Венеция имеет в себе улицы и переулки все мощеные кирпичом. Тому зело дивно, что от дождей и от морских вод тот кирпич не размокнет…
На средней части той площади сидят астрологи мужеска и женска полу на подмостках, в креслах, с жестяными долгими трубами и, кто похочет чего ведать от тех астрологов, те им дают по скольку денег, и астрологи через те трубы шепчут приходящим в ухо.
На той же площади многие бывают по вся дни забавы: куклы выпускают; собаки ученые пляшут; также обезьяны пляшут; а иные люди бандерами, т.-е. знаменами играют; и иные блюдами медными играют на одной палке зело-изрядно и штучно: высоко мечет то блюдо палкою вверх и сверху паки упадет то блюдо на ту же палку; и иные люди огонь едят; иные люди каменья немалые глотают и иные всякие штуки делают для забавы народу и за то берут себе деньги от тех, которые их смотрят.
На тех же площадях во время ярманки делают многие лавки деревянные и в них торгуют; в то время в тех лавках премногое множество бывает всяких богатых товаров.
В то же время по тем лавкам по вся дни гуляют венециане, честные люди и жены и девицы в предивных уборах; также и форестиры, т.-е. приезжие всякие люди, между тех лавок, убрася хорошо, ходят и гуляют и, кому что потребно, купят в ту ярманку.
На той же площади при море бывают построены анбары великие и сараи; в тех анбарах танцуют люди на веревках мужеска полу и женска преудивительно, также и девицы.
В других анбарах делают комедии куклами, как живыми людьми; в иных анбарах показывают удивительные вещи, между которыми я видел человека, имеющего две головы: одна на своем месте, где надлежит быть, и называется Яков, а другая на левом боку и называется Матвей; также и та, которая на боку, имеет волосы долгие и глаза и нос и рот и зубы, только не говорит и не ест, а временем глядит, а сказывают, что и пищит; а настоящею головою тот человек говорит, пьет и ест.
Там же видел я быка о пяти ногах, там же видел черепаху безмерно велику, там же видел барана о двух головах, имеющего 6 ног и 2 хвоста, и иные многие натуральные удивительные вещи; а кто того похочет видеть, за то все повинен платить деньги от всякого входу по 5 сольды с человека венецкой монеты, а московской будет 3 деньги…
В Венеции бывают оперы и комедии предивные, которых в совершенстве описать никто не может, и нигде на всем свете таких предивных оперов и комедий нет и не бывает. В бытность мою в Венеции были оперы в пяти местах. Те палаты, в которых те оперы бывают, великие, округлые, и называют их итальяне театрум.
В тех палатах поделаны чуланы многие, в пять рядов вверх, и бывает в одном театруме чуланов 200, а в ином 300 и больше, а все чуланы изнутри того театрума поделаны предивными работами золочеными, иные оклеиваны толстою чеканною бумагою, так что невозможно познать, чтобы не сницарская работа была дивная. И вызолочено все в том театруме, пол сделан мало накось, чтоб одним из-за других было видно, которые в те стулы для смотрения оперов садятся.
И за те стулы и скамьи дают платы, а кто хочет сидеть в особом чулане, тот повинен дать за чулан большую плату; а за пропуск в тот театрум особая со всех равная плата, и с единой стороны к тому театруму бывает приделана великая, зело длинная палата, в которой чинится опера. В той палате бывают временные преспективы дивные, и людей бывает в одной опере, в наряде, мужеска и женска полу, человек по 100 и по 150 и больше.
И играют на тех операх во образ древних гишторий, кто которую гишторию излюбит, так в своем театруме и сделает; и музыка в тех операх бывает предивная, с разными инструментами, человек по 50 и больше.
А начинают в тех операх играть в первом часу ночи, а кончают в пятом и шестом часу ночи, а в день никогда не играют. И приходят в те оперы множество людей в харях, чтоб никто не познавал, кто в тех операх бывает, для того, что многие ходят с женами, также и приезжие иноземцы ходят с девицами; и для того надевают мущины и женщины, машкары и платье странное, чтоб друг друга не познавали. Так и все время карнавала ходят все в машкарах, мужчины, жены и девицы, и гуляют все невозбранно, кто где хочет, и никто не узнает.
Также в то время по многим местам на площадях бывает музыка, и танцуют по-итальянски, а танцы итальянские не зело стройны: скачут один против другого вокруг, а за руки не берут друг друга. Также многие забавляются, травят собаками великих быков и иные всякие потехи чинят и по морю ездят в гундалах и барках с музыкою и всегда веселятся, ни в чем друг друга не зазирают и ни от кого ни в чем никакого страху никто не имеет: всякий делает по своей воле, кто что хочет. Та вольность в Венеции и всегда бывает, и живут венециане всегда во всяком покое, без страху и без обиды и без тягостных податей…
Диковинки Голландии.
Из «Журнала путешествия по Германии, Голландии и Италии в 1697—99 гг.».
… В Амстрадаме видел в доме собраны золотые и серебряные и всякие руды; и как родятся алмазы, изумруд и коральки. и всякие каменья и золото течет из земли от великаго жару, и всякие морские вещи видел.
Младенца видел женского пола, полутора году, мохната всего сплошь и толста гораздо, лице поперег полторы четверти; привезена была на ярманку. Видел, тут же, слона великаго, который играл миноветы (менуэты), трубил по-турецки, по-черкаски, стрелял из мушкатанта и многие делал забавы; делал симпатию (имеет симпатию) с собакою, которая непрестанно с ним пребывает, зело дивно, преудивительно.
На ярмонке видел метальника, которой через трех человек перескоча, на лету обернется головою вниз и станет на ногах.
Видел у доктора анатомию: кости, жилы, мозг человеческой. Видел сердце человеческое, легкое, почки и как в почках родится камень…
Видел кожу человеческую, выделана толще бараньей кожи, которая на мозгу у человека живет: вся в жилах, косточки маленькие, будто молоточки, которые в ушах живут. Животные от многих лет собраны и нетленны в спиртах; мартышки, звери индейские маленькие и змеи предивные; лягушки, рыбы многие дивные, птицы разные зело дивные ж и коркодилы; змей с ногами, голова долга, змей о двух головах…
Видел стекло зажигательное, в малую четверть часа растопит ефимок. Видел птицу превеликую, без крыл, и перья нет, будто щетина. Видел индейских мышей, желтые и белые, как горностаи. Видел ворона, тремя языками говорит. Видел кита, который выпорот из брюха, еще неродился, пять сажень. Видел морского зайца, у которого затылочная кость полторы сажени. Видел рыбу морскую и с крыльями, может везде летать…
Трубку зрительную видел, через которую смотрят на месяц и на звезды; на месяц смотрели и видел (можно видеть), что есть земля и горы; а мерою та труба десять сажень…
В Ротрадаме видели славного человека, ученого, персону из меди, вылита в подобие человека, и книга медная в руках, и как 12 часов ударит, то перекинет лист; имя — Еразмус.
Из «Дневника и путевых заметок Б. И. Куракина».
…1705 года, 25 октября… Город Амстрадам стоит при море, в Низких местах, и во всех улицах пропущены каналы, так велики, что можно корабли вводить, и по сторонам тех каналов так улицы широки, что в две кареты в иных местах можно ехать. И по улицам посажены деревья.
И все те улицы в Амстрадаме первые, и домы палаты на них лучшие, и по обе стороны великие деревья при канале, на берегу, и между теми фонари; только ж тот обычай всегда имеют во всем Амстрадаме по всем улицам фонари, и на всякую ночь повинен каждый против своего дому ту лампадку жечь. А на тех поминутых улицах плезир или гулянье людям великое.
Видел двор ост-индской — ост-индской кумпании торговых, на котором дворе царь (Петр) учился все наши корабли делать. И на том дворе видел корабли военные и торговые, которые ходят в Ост-Индию, на которых бывает пушек по 36, для товару кладки, а будет похочет, можно поставить 60 пушек и места готовы.
Тут же видел, как корабль снову сделают: сперва обит весь тесом сосновым с гвоздями железными так часто, что по полувершку, и как сперва сходит, потом отдирают, ходит самым корпусом — дерева дубового, и потом в несколько лет обчищают от червей морских, которые делают великое повреждение.
