Вадим ПОПОВ
Телевизионное Зазеркалье всё больше и больше заселяется персонажами, по облику сливающимися с обитателями "Кривого зеркала", «Городка», давнего «Осторожно, модерн!»[?]
Зачем-то понадобилось именно в кулинарном шоу разбитное жеманство Наташи Королёвой, а оживляж её мамы-соведущей не даёт забыть, какие они, травести на пенсии. Видно, слишком узка тропа на эстраду, добирают телекулинарией. На Первом канале свобода и справедливость распространяются Андреем Макаровым, однако расплюевские ужимки бывшего адвоката заставляют сомневаться в искренности его намерений. Но телеклоны ещё и норовят перекочевать за рамки отведённого лично им «поля чудес» и заполонить другие делянки!
Продюсеры Первого, как тот дед Щукарь корову, надули маргинальную «режиссёрскую индивидуальность» Валерии Гай Германики. И далее эта дива в макияже утопленницы на «Культуре» не только выявила свой истинный уровень как «ретроградо» и «консервативо» итальянского выпуска «Полиглота», но уже и пугает детей, жаждущих задать «Сто вопросов взрослому» (ТВ Центр). Штатная теледива «Без комплексов» повадилась на общественно-политические ток-шоу и на базарно-агрессивной «подаче» учит уму-разуму православных батюшек.
От матёрых не отстают и новобранцы. Сама, будучи неопровержимой уликой падения интеллектуального уровня ТВ, недавно и Света из Иванова заторопилась жить, то явившись невестой на шоу «Давай поженимся!», то в толпе медийных персон сигая в воду с «Вышки». Из каких бы соображений Н(аше)Т(юремное)В(идео) ни предъявляет именно эту особу как «Луч света», на территории «чужих» шоу и для Светы также всё выглядит похмельем в чужом пиру. Как не забыть и её старшего друга, давно погуливающего по «разговорным» программам стилиста Сергея Зверева, блистающего индейской раскраской щёк над кукольными губками. И Свете, и ему, скорее, полезнее бы была дорога на «Модный приговор» или программу о здоровье, где бы их поднатаскали, как «более лучше» выглядеть, да и литературным произношением наконец овладеть. Да вот беда: и там учат жить многие знатоки имиджа, моды и стиля, сами будто из паноптикума.
Чтобы не перепутать, «кто больной», телезрителям для закалки психики пора срочно перечитывать повести-сказки «Королевство кривых зеркал» и «Джельсомино в стране лжецов».
НОВОСИБИРСК
"Сестра моя, Сталина, померла этой осенью[?] И я скоро, наверное…" - актриса Маргарита Юрьева и в жизни говорит о себе примерно то же: «Что-то зажилась я». Говорит она это спокойно, с капелькой иронии, кокетливо покачиваясь и постукивая пальцами по столу – точно так же, как и в спектакле. Я помню, как со слезами на глазах читала страницы её книги «Монологи о прошлом и настоящем» о том, как она поступала в только что созданную Школу-студию на самый первый в истории её курс, который набирал Немирович-Данченко. Какой трепет охватил меня, когда я соприкоснулась с её таким светлым, таким наполненным, таким счастливым театральным прошлым… Как она боялась идти поступать и поступила… Как она во время войны вместе с другими студентами дежурила на крыше театра по ночам, чтобы сбрасывать с неё в случае авианалёта зажигательные бомбы... Любимый театр, любимые роли: Оливия в «Двенадцатой ночи», Маша из «Трёх сестёр», Анна Каренина, переданная ей Аллой Тарасовой… И вот она, народная артистка России, ветеран Великой Отечественной войны, старейшая актриса МХАТа, играет премьеру «Пространство для любви» по пьесе Владимира Янсюкевича. И играет так, что можно только ахнуть и сказать: вот это школа! Я поражаюсь её способности удерживать спектакль на высоте профессионализма, который мало кому из молодых артистов знаком. Что тут сказать… Браво! Это огромное счастье, бесценный подарок судьбы: что молодое поколение артистов МХАТа им. М. Горького может видеть перед собой такой пример.
Сюжет пьесы актуален в наше время, в нашем городе как, наверное, никогда и нигде больше. К старой актрисе, у которой нет родственников и которая одна живёт в «очень трёхкомнатной» квартире, на Новый год «подваливают» квартирные аферисты, Ромео и Джульетта. Девушка представляется её внучкой, актриса охотно ей верит и велит оставаться жить у неё вместе со своим бойфрендом Ромео. Скоро выясняется, что квартирой мечтает завладеть и соседка актрисы, которая регулярно подсыпает актрисе в еду «наркотический порошок», вызывающий галлюцинации. На руку мошенникам всё: и возраст актрисы, и провалы в памяти, и «организованные» соседкой галлюцинации, и ограниченность актрисы в общении, когда ей ровным счётом даже и поделиться, посоветоваться не с кем: а стоит ли ей верить этой Джульетте? И тем не менее в битве за недвижимость предприимчивые молодые люди терпят поражение.
Любовь. Как часто употребляют в спектакле это слово. «Ей не хватает любви, понимаешь? Потому она и клюнула. Я сразу просекла», – говорит Джульетта об актрисе. Смейтесь, ребята, смейтесь и отдыхайте! Ей?! Вы будете удивлены, но ей всегда будет хватать любви, которая живёт в её сердце, её хватит даже на то, чтобы одарить ею вас, а вот вам… Хватает ли любви вам ? Ромео скажет: «Как бы то ни было, бабулька смотрит на тебя как на родную. Чем ты её подкупила? Чтоб на меня так моя мать смотрела». Поражает точность драматурга. Он очень маленьким количеством слов сказал о каждом персонаже этой немноголюдной пьесы очень и очень много. «Недолюблен» собственной матерью Ромео, но и Джульетта обижена на жизнь, совершенно справедливо замечает о её прагматизме Ромео: «Это бывает с теми, кому в детстве несладко пришлось…»
И вот эти двое пришли осваивать квадратные метры «пространства для любви». И соседка Роза, напившись в стельку, тоже требует освободить ей пространство для этого . А «бабулька» сядет за стол и скажет Ромео: «И правильно, Ромочка. В молодости надо жить в светлом пространстве любви. Чтобы потом неожиданно для самого себя не превратиться… в Шейлока…» Совсем другой тут смысл у слова «любовь»... Это смысл из другой реальности, в которой есть ещё такие люди, как эта актриса, есть ещё такие ухоженные квартиры с книжными шкафами и фотографиями на полках, и главное – есть настоящие чувства… Ласковый голос Маргариты Юрьевой окутает героев и зрителя… И станет бесконечно жаль… Жаль этой исчезающей, будто сквозь пальцы ускользающей красоты, полноты жизни, этого светлого пространства любви… И захочется, чтобы эта красота сохранилась. Но как?
Не такое содержание у нынешней жизни. Изменилось само её течение, её поступь, жизнь ускорила шаг и побежала… Некий отголосок прекрасного прошлого мы видим в игре актёра Юрия Раковича в роли Ромео. В этой роли особенно, более чем в других, проявилось необыкновенно притягательное сценическое обаяние артиста Раковича. Характер его героя непрост: он и резок и возвышен одновременно, это натура цельная, многое для себя уже уяснившая, но не лишённая противоречий. Тонко раскусив неполноценность, ущемлённость Джульетты, он не может сам избавиться от упрощённого, однобокого взгляда на жизнь, на роль в ней женщины. Но отличает его прежде всего то, что он талантлив (герой пьесы учится на актёра в Щепке). Талант – вот связующее звено между двумя реальностями, между прекрасным прошлым и ускорившим шаг настоящим, вот то, что потянуло этих двух очень разных людей – актрису и студента – друг к другу.
Точен и режиссёр спектакля Александр Дмитриев. Он немного «разбавил» действие современной музыкой, так что спектакль, получившийся таким «крепко-мхатовским», пульсирует сегодняшним днём, это не даёт нам целиком погрузиться в прекрасную реальность мира актрисы и забыть о нашем времени, в котором происходит действие пьесы. Наступает момент в душе Джульетты, серьёзный переломный момент, когда она перестаёт хотеть обманывать «бабульку». Молодая талантливая актриса Дарья Яковлева, внешне хрупкая, тонкая, юная, но внутренне взрослая, с красивым взрослым голосом, играет этот переход резко, немного неожиданно, может быть, в силу того, что в коротком по времени промежутке (спектакль идёт всего 1 час и 15 минут) он происходит очень быстро, но, во всяком случае, я думаю, у роли здесь есть ещё огромный потенциал, который актриса разовьёт. А режиссёр в этот момент «включает» композицию Anomie Belle How can I be sure – «Разве я могу быть уверенной?», «Могу ли я знать наверняка?» – поётся в этой песне. И действительно, она не уверена. Ни в своих чувствах к актрисе, ни в своём прагматизме, ни в том, что никогда не полюбит Ромео, ни в том, что любовь вообще существует.
Есть в пьесе и политический момент, который вскрывается в конце спектакля. А именно: муж соседки Розы, бывший кагэбэшник, шпионил за актрисой годами, и когда узнал, что её сын, начинающий писатель, читает «Доктора Живаго», сообщил в ЦК, что он увлекается зарубежными изданиями запрещённых писателей.
