«Его признала Россия, — уверяет однако наш Лауреат от имени России. — Ни у кого, будь то самые знаменитые личности в искусстве, науке и политике, не было столь огромной прижизненной славы, популярности, как у Александра Исаевича». Такое заявление Героя (оставим в стороне учёных и политиков), пожалуй, можно объяснить затмением памяти, вызванным либо пароксизмом скорби по поводу смерти Апостола, либо приступом радости в связи с поражением Системы. Впрочем, может быть, просто не знает, какая прижизненная слава и популярность были у Пушкина и Толстого, у Горького и Шолохова, у Есенина и Маяковского, у Шаляпина и Лемешева, у Чайковского и Шостаковича, да хотя бы и у Михаила Жарова да Николая Крючкова, у Любови Орловой да Марины Ладыниной, у Райкина да Шульженко… Чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить, допустим, похороны Есенина и Маяковского (есть кинохроника) с той сходкой, что мы видели 6 августа в ритуальном зале Академии Наук. Но возможно и такое объяснение: Герой-Лауреат принимает за славу и популярность шумиху и гвалт, визг и звон, что устроили вокруг Апостола сперва с благословения Хрущёва у нас, потом — на русофобском Западе, а в годы Ельцина и у нас, и на Западе. Да, вокруг Толстого, Горького, Шостаковича ничего подобного не было и не могло быть, ибо это непристойно, неприлично, не по-русски. А уж превозносить своего кумира за счёт всей русской культуры… Я бы за это лишил и Золотой Звезды и всех орденов Ленина.
В конце статьи Распутин ещё и приложил к своему Апостолу слова Пушкина: «Нет, весь я не умру…» Пушкин-то и впрямь не умер… И ещё Лауреат присовокупил: «Он так много сказал и так хорошо, точно сказал, что теперь только слушать, внимать, понимать». Странно. А при жизни-то неужто не внимал и не понимал? Похоже…
В «Литературной России» ещё и добавил: «Особый человек, особый…» Конечно, особый. По многим параметрам особый, начиная с 30-томного собрания сочинений и кончая хотя бы двумя поместьями по обе стороны Атлантики. Такого собрания нет ни у кого из ныне живущих на Руси, а два поместья, разделенных океаном, только ещё у Евтушенко, такого же особиста.
Дальше в «ЛР»: «На него смотрели как на защитника России». Верно, смотрели: Бондаренко, Новодворская… Кто ещё? И защитником родины он был особый — с ножом за голенищем, по выражению Владимира Лакшина.
«Он первый сказал о сбережении народа, после него этот вопрос подхватили многие». Ну, уж это, извините, Лауреат, такое же неуважительное превознесение своего кумира за счёт современников, как в вопросе о славе — Пушкина и Горького. Не другие и многие подхватил его великую мысль, а он лишь бубнил то, о чем эти многие ещё лет за 10 — 12 до него писали в газетах, говорили на митингах, орали в уши президентам, министрам и депутатам. Частенько выступая в «Правде», «Советской России» и «Завтра», вы, уважаемый, могли бы знать, что и эти газеты с 1992 года, когда ваш Справедливец прохлаждался за океаном, постоянно писали о вымирании народа — именно тогда оно началось. Как часто печатались там хотя бы статьи, а потом выходили брошюры и книги по «этому вопросу» доктора исторических наук, известного демографа Бориса Сергеевича Хорева — царство ему небесное! — умершего ещё в 2003 году. А держали ли вы в руках «Белую книгу» Сергея Георгиевича Кара-Мурзы? Как убедительно и гневно со ссылками на официальные документы, с диаграммами и графиками говорит он о том же самом — о вымирании простого люда, больше всего — русского. Или по вашему бить во все колокола о вымирании это совсем иное, чем сказать о «сбережении населения»? Ваш Нравственник (кстати, слово звучит как название профессии: полярник, пожарный)… Ваш профессиональный Нравственник просто как поднаторевший литературный умелец ловко сформулировал «этот вопрос» вслед за другими и с вашей помощью стал изображать себя первопроходцем. Это его излюбленный приёмчик. Да ведь тут и не требовалось семи пядей во лбу: вымирание России происходит на глазах всего мира.
Видимо, тут Распутин платил долг покойному, который при вручении ему своей премии объявил, что и он первопроходец: дескать, в повести «Живи и помни» первым написал на запретную тему — о дезертире, и притом с симпатией. На самом деле, даже во время войны эта тема вовсе не была запретной, о дезертирах ещё тогда писал, например, Александр Довженко — «Отступник», а позже — и Юрий Гончаров (Воронеж), и Евгений Винокуров (Москва), и Анатолий Знаменский (Краснодар), и Чингиз Айтматов… И разумеется, не с симпатией, а с гневным осуждением. Нет симпатии и в повести Распутина, наоборот, он показал, какой страшной трагедией обернулось дезертирство — гибелью и жены, и ребёнка дезертира, но антисоветскую похвалу Солженицына он, видя у него в руках конверт, молча принял.
А теперь и вот до чего договорился: «Люди знали, ощущали, что пока Солженицын рядом — в обиду не даст, за всех заступится». И небо не обрушилось!.. Да хоть один пример — за кого заступился? Не заступился даже за своих единомышленников, когда их наказывали, судили и сажали: ни за власовца на фронте (об этом дальше), ни за Бродского, ни за Гинзбурга… Он сам признавал: «Я много раз имел возможность кричать». Так в чем же дело? «Нет, слишком мала аудитория»… Когда пребывал на вершине популярности, был выдвинут на Ленинскую премию, встречался с Хрущёвым, беседовал с секретарями ЦК и министрами, ему однажды министр Охраны общественного порядка (было такое министерство) в личной беседе предложил по выбору поехать в любой лагерь и посмотреть, как живут заключённые и голодают ли, как он утверждал в «Архипелаге». И вот его решение: «Кем я поеду? Я не занимаю никакого поста. Я жалкий каторжник… Я отказываюсь». А Толстой не спрашивал и не думал, кем он поедет, а садился в бричку и ехал в голодающую Бегичевку устраивать там за свой счёт столовую, ибо он действительно занимал высокий пост — был великим писателем земли русской… Когда бросили в тюрьму Эдуарда Лимонова, я 10 июля 2001 года написал Нравственнику: «Помогите! Вы же с президентом чаи распиваете…» И не ворохнулся. Как, впрочем, и лауреат Шолоховской премии христолюбивый гражданин Ридигер.
Так смерть Солженицына до конца высветила Распутина, мультилауреата всех времён.
Н.В.Смирнова спрашивает его в Интернете: «Неужели это вы из-за премии?» Нет, Нина Васильевна, вы ошибаетесь. Премия — это 2000 год, а еще за десять лет до этого Распутин тиражом в 500 тысяч, т. е. едва ли не на всю страну возглашал: «Солженицын — избранник российского неба и российской земли. Его голос раздался для жаждущих правды, как гром среди ясного неба… Великий изгнанник… Пророк…» («Наш современник» № 1”90).
Как видите, дело глубже: во взглядах Мультилауреата и Справедливца много общего. Так, они оба считают Октябрьскую революцию «подлой». Мало того: первый, будучи членом Президентского совета при Горбачёве, публично восхищался его мудростью даже на пятом году правления, когда всем было ясно, что это предатель («Славянский вестник», № 7–8, май 1991). Но это было давно, а нынешней весной Валентин Григорьевич вместе с другими антисоветчиками — В. Крупиным, И. Золотусским, С. Ямщиковым, священником Хадановым — обновил, подрумянил свой антисоветский лик: подписал декларацию, в которой В.И.Ленин объявлен «душителем прогресса» («Завтра», № 10, март 2008). Как Солженицын мог не дать премию столь ретивому адепту!.. А сам, если по причине замшелости оставить его проклятия Октябрьской революции, то полезно вспомнить хотя бы, как он не так уж давно защищал кровавого предателя Ельцина, заявив, что расстрел парламента был «естественным и закономерным». И восхищался им: «Русский, очень русский…». Есть основания полагать, что за это и получил поместье в Троице-Лыково.
Вы, Нина Васильевна, спросите лучше Распутина, как при всём этом, в частности, как, считая Ленина «душителем прогресса», он до сих пор не отказался от орденов его имени. Право, Марк Захаров, публично сжегший партбилет с изображением Ленина на обложке, выглядит здесь предпочтительней. По крайней мере, — никакого лицемерия и всё ясно. А этот? Активно печатается в «Правде», которая начинается с орденов Ленина и Октябрьской революции, и в то же время поносит и Ленина, и революцию! Господи, есть ли предел лицемерию и многоликости этих Нравственников и Справедливцев…
В. БУШИН
(Продолжение следует)
НЕ ОТДАВАЙТЕ ИМ АННУ АНДРЕЕВНУ
Тов. Крюков в фактологически точной статье («Жданов» — «Дуэль», № 33, 2008 г.), вспомнив известное высказывание А.А Жданова, зачем-то (походя) противопоставил творчество А. Ахматовой творчеству советских поэтов В. Лебедева-Кумача, М. Матусовского, А. Суркова- мол, «Назовите сегодня хоть одного рабочего или крестьянина, который прочитал хоть одно стихотворение ее наизусть…» и пр.
Зря вы так, А.А. Ахматова — выдающаяся дочь нашего народа: русского, советского, соборного. Если нынешнему выпотрошенному, замороченному крестьянину, об которого ноги вытирают, не до Ахматовой, так это не его вина, а его страшная беда… Беда поколения, чья трудовая жизнь пришлась на безвременье ельцинизма и все чтение которого — программа телепередач от манкуртов-культурологов, да цифирь таблиц розыгрышей матчей всевозможных чемпионатов.
