Небольшой комментарий. Именно с этим связан знаменитый Закон от 7 августа 1932 г., превращенный антисталинской пропагандой в монстра сталинской юриспруденции под названием «закон о трех колосках». Многие читатели наверняка помнят его упоминание в блестящем фильме «Место встречи изменить нельзя» — о нем говорил выдающийся актер Е. Евстигнеев, исполнявший роль уголовника Петра-ручечника. На жаргоне криминального мира этот закон назывался «указ семь-восемь».
Тут дело вот в чем. Ведь продукция-то уже была продана государству на корню, сиречь до фактического урожая. И соответственно уже являлась государственной собственностью, подлежащей охране со всеми вытекающими отсюда последствиями в случае несоблюдения сохранности урожая. Между тем в антисталинской пропаганде никогда не указывается, что законто распространял свое действие на государственную собственность, а с ее хищениями Сталин боролся так, что воры и хапуги постоянно дрожали от страха перед наказанием.
Для получения классического сталинского колхоза требовалось только объединить контрактацию с прокатом машин и инвентаря и распространить эту организацию производительных сил на все сельское хозяйство страны.
Через четыре месяца, к апрелю 1929 года, число товариществ по контрактации удвоилось. Их стало 12 тысяч, и в них состояло уже 408 тысяч хозяйств. Создание товариществ по контрактации зимой означает, что урожай 1929 года покупался не то что на корню, а еще до посевной. Покупать урожай вперед было крайне рискованным и могущим обернуться убытками делом. Но, несмотря на это, кампания по контрактации крестьян только набирала обороты. К ноябрю 1929 года число товариществ еще раз удвоилось, и их стало 23 тысячи. В них состояло 952 тысячи хозяйств. Выросло не только число самих товариществ, но и число членов в них. В среднем в одном товариществе стало по 40–42 хозяйства».
Небольшой комментарий. Контрактация была прекрасным решением одной из главнейших задач — задачи гарантированного сбыта сельхозпродукции. У крестьян появлялась уверенность в завтрашнем дне, а соответственно появлялся и дополнительный стимул к более интенсивному труду. И это не говоря уже о том, что идея коллективизации постепенно и, самое главное, ненавязчиво входила в крестьянскую жизнь.
«В деле машинизации сельского хозяйства внимание Сталина привлекло необычное нововведение, которое ему сразу же понравилось. Весной 1928 года совхоз имени Шевченко на Украине создал первую в СССР машинно-тракторную станцию, собрав колонну из 10 тракторов и занявшись обработкой земли за сравнительно небольшую плату в 250 крестьянских хозяйствах. Плата была невысокой, но работа тракторов экономила много сил и времени. Крестьяне поддержали нововведение рублем. На следующий год МТС совхоза вывела на поля уже 68 тракторов, которые обработали 15 тысяч десятин (1500 га, то есть нагрузка на один трактор 22,06 га) в 1163 хозяйствах».
Небольшой комментарий. Здесь очень важно понять смысл того, почему это нововведение так понравилось Сталину. Помимо очевидного — тракторизации тяжелейшего труда пахаря, — был еще и потаенный смысл. Его суть в следующем. Как прекрасный, тонко чувствовавший суть экономических проблем хозяйственник, Сталин обратил внимание на то, что такой подход — бесценный выход из положения для грядущих колхозов. Дело в том, что в таком случае стоимость трактора, его эксплуатации и амортизации не ложится тяжким грузом на тощий бюджет новообразованных колхозов и соответственно на себестоимость конечной продукции. Следовательно, даже при государственных закупочных ценах, которые, естественно, были ниже рыночных, колхозы оставались бы с немалой прибылью. Собственно говоря, это и есть то, что ныне называется государственными дотациями сельскому хозяйству.
С другой стороны, концентрация тракторов в руках МТС открывала широкие возможности для очень гибкого маневра при обработке земли — ведь даже в одном районе и даже в одном колхозе почва разных участков посевных площадей становится пригодной для пахоты в разное время. Соответственно, маневрируя всей массой тракторов, можно было быстро обрабатывать земли по мере их готовности к пахоте.
Немалое значение имело и то обстоятельство, что при дальнейшем развитии МТС позволяли точно так же маневрировать и при уборке урожая. Важным было и то обстоятельство, что МТС могли стать очень сильным рычагом государственного воздействия на сельское хозяйство, прежде всего в плане повышения его эффективности.
Наконец, еще одно обстоятельство. Сама идея создания МТС позволяла, при широком развертывании их сети по всей стране, создать практически ненасыщаемый рынок сбыта для тракторной промышленности. Потому как в сельском хозяйстве тракторы всякие важны и всякие тракторы нужны.
«Весть о нововведении быстро добралась до хозяйственного руководства. 5 июня 1929 года Совет Труда и Обороны, рассмотрев работу машинно-тракторных станций (МТС) со всех сторон, принял решение строить МТС и всемерно, с широкой государственной помощью, развивать машинизацию сельского хозяйства. Этим же решением образовывалось акционерное общество «Всесоюзный центр машинно-тракторных станций», или «Трактороцентр». 25 июля 1929 года ЦК ВКП(б) принял решение разместить на «Красном Путиловце» заказ на 10 тысяч тракторов для нужд колхозного строительства.
Насколько быстро стала развиваться сеть МТС, говорит такая цифра: в том же 1929 году в системе сельхозкооперации была уже 61 машинно-тракторная станция и 2 тысячи тракторов, обслуживавших 55,4 тысячи крестьянских хозяйств. Вместе с МТС развивалась сеть проката сельскохозяйственного инвентаря. Это дело тоже было поставлено с очень большим размахом. В 1928 году работало 10 600 прокатных пунктов.
И, наконец, совхозы. Сталин стал целенаправленно выделять средства для их развития. В 1927/28 году в их развитие было вложено 65,7 млн рублей. В следующем году вложения… составили 185,8 млн рублей. Но и это был не предел. В 1929/30 году вложения увеличились в 4,5 раза и достигли 856,2 млн рублей. За три года они все вместе составили 1 млрд 167,7 млн рублей. Цифра, вполне сопоставимая с вложениями в промышленность.
В 1928 году в Северо-Кавказском крае был организован совхоз «Гигант». Это было по-настоящему колоссальное хозяйство: 140 тысяч гектаров земли, 60 тысяч гектаров пашни, 2,5 тысячи сельхозрабочих, 342 трактора и 79 машин. Одно только это хозяйство было сильнее десятков тысяч крестьянских хозяйств вместе взятых. В 1929 году один этот совхоз дал 50 тысяч тонн зерна.
Кратко говоря, в 1928–1929 годах Сталин произвел поворот в сельском хозяйстве. Социалистический сектор сельского хозяйства, бывший слабым и малочисленным, вырос вдвое и стал одним из ведущих производителей хлеба. Если в 1927 году колхозы и совхозы производили всего 60 тысяч тонн товарного хлеба, то в 1929 году товарное производство коллективного сектора составило 2 млн 160 тысяч тонн. Оно выросло в 36 раз! Один только гигантский «Зернотрест», обладавший в 1929/30 г. 1 млн.60 тыс. га посевной площади, произвел 1,7 млн тонн зерна. Уже в 1930 г. колхозы располагали 36 млн га посевных площадей (что, кстати говоря, больше площади Франции и Италии вместе взятых) и произвели 8 млн тонн зерна. Крестьянские же хозяйства в указанный период производили около 2 млн тонн товарного хлеба.
…Успехи в строительстве коллективного сектора сельского хозяйства дали Сталину возможность резко оспорить бухаринскую политику. Скромный секретарь Центрального Комитета ВКП(б) становился вождем партии и народа. Когда-то взятая им на вооружение программа индустриализации Советского Союза сделала его в конце концов бесспорным лидером партии. В партии не осталось вождей, способных предложить равноценную программу. В статье «Год великого перелома» Сталин победно заявил: «Рухнули и рассеялись в прах возражения «науки» против возможности и целесообразности организации крупных зерновых фабрик в 40–50 тысяч гектаров. Практика опровергла возражения «науки», показав лишний раз, что не только практика должна учиться у «науки», но и «науке» не мешало бы поучиться у практики… Рухнули и рассеялись в прах утверждения правых оппортунистов (группа Бухарина) насчет того, что:
а) крестьяне не пойдут в колхоз,
б) усиленный темп развития колхозов может вызвать лишь массовое недовольство и размычку крестьянства с рабочим классом,
в) «столбовой дорогой» социалистического развития в деревне являются не колхозы, а кооперация,
г) развитие колхозов и наступление на капиталистические элементы деревни может оставить страну без хлеба.
Все это рухнуло и рассеялось в прах, как старый буржуазно-либеральный хлам».
При всей объективной правоте и справедливости сталинских выводов, необходимо учесть, что то, на чем основывалась победоносность его выводов, еще не гарантировало абсолютную победу его курса. Ведь коллективизировано — то было только 7,6 % крестьян, и еще нужно было обеспечить коллективизацию подавляющего большинства хозяйств.
