а) первого и второго рубежа на начальника Главного военно-инженерного управления Красной Армии силами формируемых армий, саперных частей и местного населения;
б) пятого и шестого рубежа на Военный совет СКВО. Кроме того, Военному совету СКВО формировать строительство обводов г. Ростов.
В первую очередь вести строительство противотанковых препятствий (рвы, эскарпы, контрэскарпы, надолбы и пр.) и сооружений по переднему краю.
При строительстве особое внимание обратить на постоянную готовность возводимых сооружений и артиллерийскую противотанковую оборону.
Военному совету СКВО мобилизовать для строительства необходимое количество рабочих из местного населения, инструмента, авто- и гужтранспорта, материалов, продовольствия для всего работающего местного населения и передать все в распоряжение начальника ГВИУ КА в сроки по согласованию с начальником ГВИУ КА.
Строительным организациям разрешается порубка леса на месте в необходимом количестве.
Рекогносцировки закончить:
а) первого и второго рубежа — 25.10.41 г.
б) остальные рубежи — 10.11.41 г.
К строительству рубежа начальнику ГВИУ КА приступить 25.10.41 г.
Полный срок готовности рубежа 25.11.41 г.»[36].
Поскольку эти указания выполнялись медленно, то 22 ноября 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была обратить внимание командования СКВО на недопустимость медленных темпов оборонительных работ. Ставка также обратила внимание командования СКВО на необходимость вести оборонительные работы не только со стороны моря, но и с суши:
«По имеющимся сведениям, оборонительные работы на Таманском полуострове и на территории Северного Кавказа (и в том числе 51 отдельной армии) ведутся недостаточно организованно и слабыми темпами.
Предлагаю:
1. Всеми мерами форсировать строительство оборонительных рубежей на территории армии, и в первую очередь на Таманском полуострове и в районах баз флота Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе.
2. Оборудовать долговременными сооружениями Коса Тузла (так „прославившаяся“ недавно. — А. М.), Коса Чушка, Кордон, отметка плюс 6,0 (3 км зап. Батарейки), выс. 35, 8 (3 км сев. Малый Кут, Голопузивка) Тамань, Рыб. пр., Гадючий Кут, усилив эти позиции минометами, средствами ПВО с целью не допустить форсирования противником Керченского пролива на плавучих средствах и по льду.
3. Оборонительные работы в районах портов Приморско-Ахтарская, Анапа, Новороссийск, Геленджик и Туапсе вести не только со стороны моря, но и с суши, согласовав систему обороны с представителями Военно-Морского флота.
4. Разгрузить порт Новороссийск от эвакуационных грузов Одессы и Крыма, используя наличие позиционного имущества в Новороссийской базе для оборонительных работ на территории армии.
5. Широко использовать возможности Новороссийска и Краснодара по поставке цемента и производству блоков долговременных огневых точек»[37].
Заранее начав подготовку к битве на Волге, Сталин умышленно заманивал тевтонов вглубь страны, дабы именно там, на берегах великой русской реки, устроить нацистским негодяям смертоносный разгром. Впоследствии этот замысел Сталина подтвердили даже разбитые германские генералы, написав в своих дневниках, что «боевые действия русских во время крупного наступления на юге (то есть после Харьковской и Крымской катастроф. — А. М.) приобрели новый характер; число захваченных военнопленных, в сравнении с прежними битвами на окружение, стало незначительным. Противник своевременно избегал грозящих охватов и в своей стратегической обороне использовал большой территориальный простор, уклоняясь от задуманных нами ударов на уничтожение. Именно в Сталинграде и прилегающем к нему районе, а также на горных перевалах он оказывал упорное сопротивление, ибо больше не боялся оперативных охватов и обходов».
Конечно, по состоянию на октябрь 1941 г. едва ли у Сталина был в голове цельный план — скорее всего, его истоки, точнее, истоки предпосылок замысла будущих Сталинградской битвы и битвы за Кавказ. Так, очевидно, будет правильней. Но директивы о строительстве оборонительных рубежей уже были спущены, причем в тот момент, когда обстановка под Москвой все более и более обострялась, и тем не менее Сталин уже думал о том, как сломать хребет тевтонской сволочи! Одновременно и Берия стал усиленно готовиться к грядущей битве за Кавказ. В конце 1941 — начале 1942 г. в преддверии битвы за Кавказ было создано большое количество истребительных батальонов: в Ростовской области 70, в Осетии — 48, в Чечено-Ингушетии — 11, в Кабардино-Балкарии — 9. Меры не случайные, ибо основная задача этих батальонов заключалась в борьбе с парашютными десантами и диверсантами. Кстати говоря, что касается будущей битвы за Кавказ, также не могу не напомнить о следующем. В соответствии с решением ГКО от 29 июня 1941 г. тот же Л. П. Берия подписал приказ НКВД СССР № 00837 о формировании пятнадцати стрелковых дивизий НКВД для передачи в действующую армию, которым предусматривалось формирование в том числе и пяти горнострелковых дивизий. Ни на Западном, ни на Северо-Западном, ни на Юго-Западном направлениях в сторону Москвы, к которой тогда стремились войска вермахта, никаких гор нет. Что в свою очередь означает, что и Сталин, и Берия не только прекрасно предвидели, но и столь же прекрасно знали один из основных векторов гитлеровской агрессии — в сторону Кавказа! Так что извините, им, особенно Сталину, «умнеть» после Сталинградской битвы не было никакого резона и нужды. Особенно если учесть, что при всей своей кровопролитности она явилась одной из тех немногочисленных битв, в которой советские войска имели наименьшие среднесуточные потери. В ходе контрнаступления под Москвой среднесуточные общие потери — 10 910 человек, на Курской дуге — 11 313, Белоруссии (во время операции «Багратион») — 11 262 чел., в Берлинской операции — 15 712 чел., а в Сталинградской — 6392 человека!
* * *
Небольшой комментарий. В период работы над рукописью настоящего тома автору стали известны уточненные данные по потерян в Сталинградской битве. Общие потери советских фронтов Сталинградского направления с 17 июля 1942 г. по 2 февраля 1943 г., то есть за 201 день, составили 1 347 214 человек, в том числе безвозвратные 674 990 человек. В свою очередь это означает, что среднесуточные потери за тот же период составили: общие потери — 6702 чел. (по официальным данным — 5620), безвозвратные — 3358 чел. (по официальным данным — 2382 чел.)[38]. Однако даже при этом уточнении среднесуточные потери в живой силе в Сталинградской битве все равно более чем в два раза ниже, чем в любой из вышеперечисленных.
* * *
А всё потому, что заранее стали строить «укрепления в районах Сталинграда и Волги в виде четырех рубежей обороны», причём задолго до появления там немцев. Одних только траншей и противотанковых рвов было построено 2572 км. Сталин сконцентрировал там громадные саперные силы. А только сапёрные части из личного резерва Сталина (24-е Управление оборонительного строительства РВГК) вырыли 1448 км окопов и траншей, 57 км противотанковых рвов, построили 51 км эскарпов[39], 8 км надолб, 24 400 огневых точек, смонтировали 1112 т. металлоконструкций и 2317 кубометров железобетонных изделий. Потому и получилось, что задолго до подхода немцев к Сталинграду и Кавказу там было давно все готово к тому, чтобы остановить их на самом выгодном рубеже. Настолько готово, что заблаговременно была сосредоточена мощная группировка в составе 1,1 млн. человек. В том числе 10 общевойсковых дивизий и 1 гвардейская, 15,5 тыс. орудий (одних только артполков и отдельных дивизионов знаменитых «катюш» из резерва Верховного было сосредоточено соответственно 129 и 115), 1,5 тыс. танков (2-я и 5-я гвардейские танковые армии) и 1,3 тыс. самолётов.
Потому-то Сталин и был уверен в успехе битвы на Волге и за Кавказ. И когда 13 августа 1942 г. Черчилль при встрече со Сталиным спросил его о том, как будет построена оборона на этом направлении, Иосиф Виссарионович не только детально объяснил сэру Уинстону, что к чему, но и заявил, что вполне уверен в том, что советские войска выстоят. А чтобы начисто исключить любые попытки гитлеровского командования помочь своим войскам, которым уже была уготована лютая смерть под Сталинградом, Сталин предпринял нетривиальный ход. Ещё 17 июня 1942 г. он издал приказ № 0489 о премировании советских соколов за сбитые вражеские самолеты, в котором есть очень интересный пункт — за каждый сбитый транспортный самолёт противника советским лётчикам полагалась выплата в размере 1500 рублей. Больше платили только за каждый сбитый бомбардировщик, да и то всего на 500 рублей больше.
