Материальная и финансовая помощь США предоставлялась не только ИПА (Г. Хекматияр), но и другим партиям, входящим в «семерку». Подтверждением этому может служить тот факт, что во время нахождения делегации оппозиции в Вашингтоне (6–10 ноября 1988 года) президент США Д. Буш заверил их, что «Альянс семи» может полагаться на новую администрацию США даже больше, чем на Р. Рейгана.
Американские спецслужбы, обосновавшиеся в Пакистане, перешли к организации непосредственного руководства вооруженной оппозицией, для чего в Пешаваре было создано специальное представительство по связям с «движением афганского сопротивления» во главе с помощником посла США в Исламабаде Эдмондом Маквильямсом (бывшим первым секретарем посольства США в Кабуле, с которым лично знаком: скажу откровенно — довольно неприятная фигура). По докладам представителей советской военной разведки, появление специальных групп, возглавляемых эмиссарами этого представительства, в сентябре— октябре 1988 года было отмечено в провинциях Бадахшан, Парван, Каписа, Тахар, Кандагар и Гильменд.
В то же время со стороны Пакистана стали выдвигаться претензии к Советскому Союзу, который необоснованно обвинялся в наращивании группировки своих войск в Афганистане, переброске туда дополнительного числа боевых самолетов, а также поставке советских ракет, предназначенных якобы для нанесения ударов по пакистанской территории. Это, конечно, было домыслами пакистанских властей, ведь за все годы войны советская авиация специально никогда не бомбила объекты оппозиции (кроме тех, кто был у границы и двигался в Афганистан), расположенные в Пакистане, хотя афганцы настойчиво подталкивали к этому командование ОКСВ. Но такие заявления были нужны Зия-уль-Хаку для оправдания нарушений Пакистаном Женевских соглашений.
ПОЗИЦИЯ ГОРБАЧЕВСКОГО РУКОВОДСТВА
Когда приблизительно за месяц до начала вывода войск меня вызвали из Кабула в Москву для доклада на заседание комиссии Политбюро ЦК по Афганистану о готовности войск 40-й армии к выходу, то я, проинформировав ее о главном, еще раз подчеркнул наши надежды на то, что американская и пакистанская стороны тоже будут нести нагрузку и что параллельно с выводом советских войск из Афганистана будет обязательно разрушена инфраструктура оппозиции на территории Пакистана. Это имело бы колоссальное значение и для народа Афганистана (прекратится война), и для народов Средней Азии, поскольку возможность войны и на нашей территории, чем угрожали моджахеды, сводилась к нулю.
Конечно, я рассчитывал на вдохновляющее всех нас в Афганистане решение. Надеялся услышать, что, мол, мы ваши предложения устные и письменные получали, они, несомненно, основательны и нашли свое подтверждение в Соглашении, которое подписано в Женеве, и мы будем добиваться, чтобы все это было выполнено.
Но вместо этого я услышал от председателя комиссии Шеварднадзе нечто вялое:
— Вы уже об этом говорили… Надо будет иметь это в видуПосле чего он тут же перешел к другому вопросу.
Поразительно! Всего лишь: «Надо будет это иметь в виду». Кому и что иметь в виду? Вместо того, чтобы категорически заявить, что мы иначе и не мыслим, что именно так и будет все выполняться. Но хороши и другие члены комиссии — ведь никто активно меня не поддержал. Допустим, министру обороны Дмитрию Тимофеевичу Язову в то время высовываться было и ни к чему — только назначили, да и я сам тоже из Министерства обороны. Надо, чтобы выступил кто-то из других ведомств. Но… все промолчали.
Конечно, это меня озадачило. И вообще, сколько бы я ни поднимал перед руководством страны эту проблему, всегда она оставалась в подвешенном состоянии. Я ничего не мог понять. Как можно такой масштабный вопрос оставить без решения. Нет, это просто поразительно. Но значительно позднее, опираясь на факты, а также на все, что последовало за этим, я пришел к безошибочному выводу, что, несомненно, здесь налицо заговор: с одной стороны — Горбачева и Шеварднадзе, а с другой — Рейгана и Шульца. Мы были преданы нашими «вождями» в пользу американцев. Это мерзко. И хотя в ходе вывода наших войск от имени Советского Союза и высказывались протесты в отношении США и Пакистана о том, что они нарушают подписанное Соглашение и т. п., но делалось это скорее для вида. Фактически это была ширма, которая прикрывала истинные цели сторон и обеспечивала их действия по известному только им плану.
Об этом наглядно свидетельствует заявление государственного секретаря США того времени Шульца, которое он сделал сразу же после подписания Женевских соглашений по афганскому вопросу: «В Соглашении нет ничего, что ограничивает США в представлении военной помощи сопротивлению (т. е. мятежникам. — Авт.у.» Вот так нагло, но ясно! Конечно, Шульц полностью выразил мнение американского правительства. Но просто так такого рода Соглашения составляться не могут. Естественно, за этим стояла значительная благодарность, в том числе в материальном выражении. Таков капиталистический мир. Причем он ничего не прощает.
Я вполне могу предположить, что между Шульцем и Шеварднадзе (а через них, следовательно, и между Рейганом и Горбачевым) была особая договоренность о порядке действий в связи с выводом наших войск из Афганистана. То есть провести его так, как это ими было задумано и как было сделано фактически на первом этапе.
По Женевским соглашениям, с 15 мая по 15 июля мы вывели 50 процентов состава нашей 40-й армии (при этом предусмотрительно сохранили боевую мощь своей артиллерии и авиации). А в этот же период оппозиция, т. е. подопечные США и Пакистана, палец о палец не ударили, чтобы хотя бы для вида показать, что они что-то делают в этом духе. Открыто и нагло они отказывались допустить к себе кого-либо из ООН. Мало того, США делали все, чтобы максимально усилить группировку оппозиции, оснастить ее всем необходимым. Мы об этом официально писали и звонили в Москву (каждое ведомство по своей линии). Руководство Афганистана непрерывно делало заявления (в том числе в ООН). Но все шло так, как надо было США.
Первый этап вывода наших войск прошел выразительно, был под всеобщим контролем и освещался всесторонне. И был он знаменательным — никаких потерь! Но знаменательным было и другое: провожали наши войска народ Афганистана, местные и центральные органы власти до президента РА включительно, а в СССР наших ребят не встретил никто из московских начальников, — как всегда, они были заняты. А ведь полно членов Политбюро ЦК, в аппарате ЦК — целая дивизия работников, а еще руководство Президиума Верховного Совета, руководство правительства…
Конечно, если всех их посчитать, наверное, столько не наберется, сколько выводилось войск. Для встречи наших воинов после почти 9-летней войны можно было бы найти человек пять, которые встретили бы наши части на Термезском и Кушкинском направлениях. Но этого не произошло. Конечно, солдату обидно и стыдно за таких предводителей.
Выше я написал «заняты». Не заняты они были, а держали нос по ветру: куда генсек-президент («Ген-президент») — туда и мы! А поскольку Горбачев нашу армию не только не уважал, а ненавидел, но всеми силами старался это скрыть, то, естественно, ни он сам, ни кто-либо из его соратников необходимую инициативу не проявили…
АФГАНИСТАН ПОСЛЕ 1989 ГОДА
..В начале марта 1989 года, т. е. сразу после полного вывода советских войск из Афганистана, в пакистанских газетах со ссылкой, как обычно, на «достоверные источники» появились утверждения о том, что Советский Союз сохранил за собой принадлежащий Афганистану Ваханский коридор с авиабазой и несколькими военными городками. А также якобы СССР оставил в Афганистане десять тысяч своих военнослужащих — выходцев из среднеазиатских республик, владеющих языком фарси (или дари), одев их в соответствующую одежду.
Разумеется, это получило соответствующий резонанс, особенно в западной печати. Почуяв верную ноту, пакистанские газеты еще активнее взялись «подтверждать» эту версию.
Фактически же все, что по этому поводу было сказано в пакистанской печати, не имело ничего общего с действительностью. За выводом наших войск наблюдали представители ООН и многочисленные иностранные журналисты. Все они имели доступ в любую воинскую часть и на любой наш объект без ограничений. Поэтому просто смешно даже подумать, что они могли упустить малейшую возможность «разоблачить» нас. Ни у кого из них никаких сомнений в строгом и полном выполнении нами условий Женевы не возникало. Следует иметь в виду, что и при уходе наших войск из высокогорного Ваханского коридора также присутствовали наблюдатели ООН. И не просто присутствовали, но и подсчитывали, что и как выводится и вывозится.
Последними были оставлены населенные пункты Сарах и Базай-Гумбад. Наши подразделения ушли оттуда в начале февраля. Это были пограничные войска. Они выходили в северном и западном направлении, напрямую на территорию Таджикистана, в Хорог и другие наши пункты. Оба военных городка были переданы афганским правительственным силам.
