— Такая лазейка есть. Как это работает? Начинается аукцион. Предложение с максимальным снижением 5 процентов подает первая компания. После этого две другие компании — подставные — начинают обрушать аукцион. Подавать свои предложения вы ведь можете хоть каждую секунду. Затем и нужны две компании, чтобы они друг друга постоянно перебивали, снижая торги: так, секунд за 15 цена может упасть на 80 процентов. Никто лучшую цену не даст, торги закончены. А у этих двух компаний есть какие-либо изъяны, например отсутствует нужный документ, то есть они заранее обречены на отклонение. Остается кто? Тот первый соучастник, предложивший наиболее выгодную цену для себя.
Но эта схема работоспособна только тогда, когда участники не понимают, что происходит: когда через 7 секунд цена рухнула, одна половина уходит в слезах, а вторая сидит в шоке. Но нужно хорошо знать регламент торгов: если через 10 минут никто других предложений не дал, торг не закончился, а началась вторая часть аукциона, в которой все желающие заявить любую цену контракта, но не ниже, чем у победителя. Вы спокойно сидите и на десятой минуте подаете свое предложение со снижением, например, 0,5 минус одна копейка. И вся схема рухнула. Контракт ваш.
— А если один участник сразу предлагает стоимость контракта в один рубль — это честный демпинг?
— Был у нас как-то аукцион на работы по очищению дна реки с начальной ценой миллион рублей. Аукцион шел до нуля, а далее все торговались за право заплатить за контракт. Просто на дне реки находился подтопленный лес ценных пород — вот за доступ к нему фирмы и платили. Если говорить о контракте «Ростелекома» на крупную информационную систему, то понятно, что речь идет о многоэтапном проекте. В таких случаях заказ должен сразу размещаться целиком, а не по частям. Это справедливо, ведь «Ростелеком» также несет коммерческие риски: выполнив работы по первому этапу за один рубль, второго он может не дождаться — мало ли как приоритеты поменяются при планировании бюджета на следующий год.
— Как в целом изменились коррупционные схемы в госзакупках по сравнению с бумажными торгами?
— Небо и земля. Мне довелось видеть, как это выглядело раньше. Например, прямо в начале аукциона вставал человек и прилюдно оглашал: на всех остальных участников торгов — по 10 процентов от суммы. И таблички никто не поднимал. А чаще сговаривались еще до начала аукциона: в коридоре открывали чемодан и раздавали наличными доли остальных участников. Были даже неофициальные тарифы откатов конкурентам. В строительстве, скажем, стабильная такса — 10 процентов от максимальной цены контракта. Так вот размещался госзаказ. Были даже компании, которые не занимались ничем, кроме подачи заявок на участие, и жили исключительно за счет этих откатов.
Электронная форма прекратила этот беспредел с помощью одной простой вещи — заявки попадают к заказчику обезличенными, то есть договориться с неаффилированными участниками практически невозможно.
— Ситуация с электронными госзакупками близка к идеальной?
— Конечно, электронный аукцион не идеальная форма закупок. Снижение цены иной раз не очень хорошо сказывается на качестве работ. Но ведь заказчики эти работы почему-то принимают! Если бы исполнитель хотя бы раз был наказан за некачественное выполнение работ, в следующий раз он бы подумал, снижать ему цену так сильно или нет. На мой взгляд, нужно ослаблять тесную взаимосвязь заказчика с самим процессом заявки на закупку. Пусть они говорят, что им нужно, а вот что именно закупать, будет решать другая независимая структура, уполномоченный орган, который в том числе будет принимать результаты работ.
Можно, кстати, проводить конкурсы с предквалификацией. В начале года государство объявляет конкурс на автомобили представительского класса, дистрибьюторы присылают свои предложения, и уполномоченный орган выбирает наиболее подходящие модели для разных целей — их и закупают в течение года. Через год снова проводится такой же конкурс.
Такой орган, конечно, будет состоять из огромного количества людей. Но они придут из тех же компаний-госзаказчиков: сметчики, экономисты и т. д.
— Предлагаете советский Госплан восстановить?
— Назовите его хоть Госпланом, но той экономии, которую бюджет получит, поскольку не будет коррупции при госзаказе, с лихвой хватит на расходы на этот аппарат. И еще много останется. К тому же такую централизованную систему госзакупок проще контролировать, чем десятки тысяч отдельных заказчиков по всей стране.
НИКАкой политики / Искусство и культура / Кино
НИКАкой политики
/ Искусство и культура / Кино
Юлий Гусман: «Не удивлюсь, если окажется, что великолепные стратеги с Первого канала сознательно не вырезали из эфира полемику Собчак и Миронова. Ксения добилась обратного эффекта: даже те, кто голосовал против Путина, не могли ее поддержать»
В кои веки показанная в эфире Первого канала церемония вручения 25-й, юбилейной кинопремии «Ника» оказалась в зоне повышенного внимания. Увы, к вящему огорчению устроителей, бурное обсуждение в прессе и Интернете вызвали не итоги голосования академиков и даже не профессиональные достоинства осчастливленных лауреатов. Гвоздь в плавное течение шоу вбила ведущая Ксения Собчак, адресовав со сцены неожиданный вопрос Чулпан Хаматовой, получившей награду за благотворительную деятельность. Разгорелся скандал, гасить который приходится отцу-основателю «Ники» Юлию Гусману...
— Что-то у вас голос подозрительно сиплый, Юлий Соломонович. Не иначе как сорвали его, крича на Ксению Анатольевну.
— Никогда не кричу на женщин. Дело в ином: дней десять перед «Никой» не живу, а существую и потом еще столько же отхожу. Мы готовим конкурс полгода, а саму торжественную церемонию месяц — день и ночь. Если рассказать об условиях, в которых работали в этом году, никто не поверит. Как думаете, когда получили в распоряжение зал, где проходило последнее награждение? Ни за что не угадаете: за несколько часов до начала! Накануне там выступала группа «Воплi Вiдоплясова», ей тоже исполнилось двадцать пять лет, а наши вопли начались на следующий день. Украинские музыканты унесли свои барабаны около полуночи, и лишь затем наша команда стала монтировать декорации, устанавливать свет и телеаппаратуру. В шесть вечера мы уже впустили публику. По сути, нет ни репетиций, ни предварительных прогонов, все шьем на живую нитку, договариваемся буквально на пальцах: первым идешь ты, потом — Владимир Познер, за ним — Максим Галкин... Импровизируем с чистого листа. При условии, что у нас двадцать одна номинация! Учтите и то, что четверть века все участники «Ники» работают бесплатно. Абсолютно! Был известный актер, который однажды спросил: «А гонорар?» Больше мы к нему не обращались. Скромные деньги получают девочки-модели, выносящие статуэтки «Ники», оркестранты да техперсонал. Все! За аренду зала надо платить, на это уходит небольшой грант Министерства культуры, в основном же пускают по дружбе. Мы были бы счастливы, если бы какая-нибудь государственная или частная структура пригрела «Нику», но с нами боятся связываться, понимая: мы ни под кого не ляжем, прогибаться в угоду хозяевам не станем. Словом, «Ника» — чистое и незамутненное народно-кинематографическое творчество без административного или финансового ресурса, построенное на завоеванном за долгие годы уважении.
— Тем любопытнее было наблюдать, как лихо отпиарилась Ксения, одним движением перетянув одеяло на себя. Все мигом забыли о Смирнове со Звягинцевым и бросились перемывать косточки Собчак.
— Разумеется, я предпочел бы услышать содержательные дискуссии о качестве церемонии, прочесть глубокую аналитическую статью, почему победили именно эти лауреаты. Но говорят о другом. Точнее, о другой. Последнюю неделю я чувствовал себя молодым Аленом Делоном, журналисты записывались в очередь, я получил миллион звонков с просьбой прокомментировать ситуацию с Собчак. В России, наверное, не осталось СМИ, которое не озаботилось бы проблемой. В общем, проснулся знаменитым... Ксения Анатольевна — замечательная ведущая. На прошлой церемонии внесла свежую, живую струю, поэтому мы пригласили ее снова. Но я ужасно не люблю, когда обижают хороших людей. Да еще, на мой взгляд, и совершенно незаслуженно...
— Полагаете, вопрос был домашней заготовкой?
— Поскольку по-прежнему очень хорошо отношусь к Ксении, хочу верить, что имела место спонтанная рефлексия, а не продуманный акт и удивительно талантливый расчет. Когда услышал, о чем она спрашивает Чулпан, чуть не обалдел, а потом страшно огорчился. И вот почему. Собчак пригласили вести «Нику», у нее есть свои телепрограммы, где она как журналист могла сто раз поинтересоваться, была ли искренна Хаматова, высказываясь в поддержку Путина. Зачем приходить на кинематографический праздник и вольно или невольно портить его? Более того, встревать с вопросом, когда на экране показывали душераздирающие кадры с больными раком детьми...
