"Эх, был бы я тогда на кладбище", - с болью подумал Костя. И через миг трезвые мысли нещадно подсказали ему, что, если б и был он тогда на кладбище, то в очередной раз не смог бы ничего сделать, кроме как тоже оказаться избитым.
Костя докуривал четвёртую. Услышал шаги в соседней комнате. Значит, мать проснулась.
Мать Кости тихо вошла в его комнату, посмотрела с тревогой на стоящего у окна сына, спросила:
- Опять не спишь?
- Вот, закурить захотелось, проснулся! - улыбнувшись, ответил Костя, стараясь не волновать мать, которая и так неизвестно на сколько лет меньше проживёт, оттого что он побыл на войне. Ведь ждать сына с войны - это ой как бьёт по нервам и сокращает жизнь.
Однако сейчас мать мало поверила словам Кости о том, что ему просто захотелось закурить. Она посмотрела, что в пепельнице лежат уже четыре окурка. Она всё понимала и хорошо знала историю с родителями лучшего друга своего сына.
Мать Витюхи кое-как вся в слезах дотащила тогда с кладбища своего избитого мужа до дома. Весь день не могла придти в себя, только повторяла: "Надо подать заявление в милицию!"
Подали. Участковый пришёл через пару дней. Сказал, что подтвердить их заявление не может ни один свидетель. А ведь в тот день на кладбище были люди, испугались эти люди, значит. Зато наоборот нашлись свидетели, что Витьков отец был на кладбище пьяным и совершил нападение на бизнесмена Наровского, мирно поминавшего собственного покойного отца. Вот так. В общем, пришлось Витюхиным родителям забрать своё заявления, а то б их ещё и посадили.
Прошло бы время и, может, даже они простили бы Наровского. Только он их не простил. Теперь, если Витюхины родители появлялись на кладбище, когда Наровский был там, то кто-нибудь из братков подходил к ним и говорил, что им лучше убраться. Дескать, их вид раздражает господина Наровского.
Костя уже не курил, а просто безразлично смотрел в окно.
- Иди, мам, спи. Мне нужно побыть одному, - сказал он через миг, оборачиваясь от окна и тепло глядя на мать.
Ей осталось только уйти. Переживала она за сына. Он ведь у неё всегда очень остро чувствовал любую несправедливость. Не натворил бы теперь чего...
А Костя ещё немного постоял у окна и наконец решил: "Завтра я объявлю войну этому козлу, который брал здесь всё от жизни, когда Витек помирал в Чечне, а теперь не даёт Витьку даже в могиле лежать достойно. Завтра я возьму на себя смертный грех, но что поделаешь, если этого больше некому сделать".
Костя затушил окурок и немного успокоился. Пошёл спать.
II
Утром, когда Костя проснулся, у него немного болело горло, да и голова побаливала.
Родители были уже на работе, сестрёнка в школе. Сам Костя пока не работал, решил несколько месяцев отдохнуть после Чечни. С родителями скандалов по этому поводу не было. Они ведь понимали. Что их сын видел в жизни - школа да война.
Костя поплёлся на кухню. Завтракать в одиночестве он не очень любил, но что поделаешь. Быстро съев кашу и запив завтрак чаем, Костя встал из-за стола и пошёл в свою комнату. Там под матрасом у Кости лежала снайперская винтовка - американская, с хорошей оптикой, принадлежавшая раньше чеченскому снайперу, которого убил Костя. Костя тоже был снайпером, хорошим снайпером. Возвращаясь домой, не мог расстаться с таким оружием. Чего ему только стоило привезти винтовку в Россию. А вот привёз, как будто знал, что пригодится.
Костя достал винтовку из-под кровати и с минуту любовался ей. О многом она ему напоминала. Воспоминания эти хоть и больные, но всё равно дороги.
Костя даже понюхал ствол, от которого приятно пахло жжёным порохом. Подумал: "Сегодня не пригодится мне винтовка. Не брать что ль? Впрочем, возьму примериться". После Чечни находило иногда на Костю такое, что чувствовал он себя неуверенно без оружия в руках. А сейчас и повод был взять винтовку с собой. Как же не взять...
С винтовкой Костя вышел из кухни в прихожую. Там он быстро оделся. Но пришлось повозиться с винтовкой, пряча её под зимнюю куртку так, чтобы прохожим не было видно. Наконец у Кости это получилось и он довольный вышел на лестничную площадку.
Наш герой отправился осматривать крышу дома напротив офиса одной из фирмочек Наровского. И уже не замечал мороза, равнодушно вдыхал пропитанный бензином городской воздух. Винтовка, правда, лежала неудобно. Но покалывание ствола в бок доставляло Косте скорее удовольствие, чем неприятность. "Со мною моё оружие", - радостно проносилось в его голове.
Вот, и нужный дом. Костя вошёл в первый подъезд. Поднялся на лифте до последнего этажа. Люк на крышу был закрыт. Костя спустился вниз, вошёл в другой подъезд, но результат был тем же. Однако в третьем подъезде Костю ждал открытый люк на крышу. Костя подумал:
"Повезло. Буду надеяться, что его не закроют в тот день, когда я решу стрелять. Однако всё не так плохо. Выход из этого подъезда в сторону противоположную фирмочке Наровского. Больше будет шансов скрыться. И, конечно, скрыться я успею.
Случиться со мною ничего не может. Ещё до войны мне однажды цыганка гадала и говорила обыкновенную в таких случаях дребедень про дальние дороги и казённые дома. Но про армию сказала всю правду. Я ведь не знал, что в Чечню попаду, а она нагадала, нагадала и что живым с войны вернусь. Сказала, что проживу я лет до восьмидесяти, если не предаст меня лучший друг. А самый лучший друг мой погиб. Здесь, тоже остались лучшие, но не такие. Им я ещё не доверил ничего, что в случае их предательства могло бы отправить меня на тот свет. Значит, буду жить до восьмидесяти. Чего ж только под конец цыганка вдруг не в тему сказала: очень-очень мне тебя жалко! Но, к чёрту мысли. Если мыслей много - можно сойти с ума!"
Костя лежал на краю крыши и любовался на открывавшийся ему вид. Фирма, останавливающиеся около ней машины, люди - всё было видно как на ладони. Костя достал винтовку и посмотрел на всё это в оптический прицел. И почувствовал ту же, что на войне, атмосферу ожидания боя. Во рту появился привкус крови, а в кровь начинал ударять адреналин.
Около фирмы остановился шикарный джип. И вдруг Костя увидел выходящего из джипа Наровского.
"Что стрелять теперь мне что ли? - пронеслось в голове у Кости. - Но я не собирался делать это сейчас. Однако такая удача. Вот он вышел из машины. Никто ни о чём не подозревает. Через двадцать секунд будет поздно. А вдруг не будет другой возможности и я опять ничего не смогу сделать". Костя следил в прицел за каждым шагом Наровского. Вот Наровский уже открывает двери офиса. Через секунду будет поздно. Сейчас или никогда.
Для Кости уже не было мира вокруг. Ни зимы, ни мороза, ни запаха бензина, только привкус крови во рту, а в глазах только затылок Наровского через оптический прицел. Костя плавно нажал на курок. Пуля вошла точно в голову врага. Костя знал, что от таких выстрелов не вылечивают. Значит, убил и всё сделал правильно. Наровский даже не услышал железного щелчка, а просто упал с дыркой башке.
Костя побежал к люку, уводившему с крыши. Чтобы выжить, нужно было, не теряя ни мгновения, спуститься вниз и раствориться в городе. Всё складывалось удачно. Тем более, что зданий вокруг фирмы Наровского было много, а та девятиэтажка, с крыши которой стрелял Костя, даже не из самых близких. Значит, если телохранители Наровского будут не слишком ретивы, то Костя успеет. А если не повезёт, то на этот случай у Кости в кармане была граната РГД-5.
"И всё-таки впадлу взрывать себя, лучше бы мне успеть скрыться", - думал Костя, пробегая последний лестничный пролёт, довольный тем, что каким-то чудом ему никто не встретился на пути. Винтовка была у Кости под курткой. Наверно, надёжнее было бы стереть отпечатки пальцев и оставить оружие на крыше. Но бросать дорогую памяти винтовку Косте было очень жалко. И вот, так никого и не встретив на пути, он благополучно выбежал из подъезда.
III
Прятать винтовку Костя отправился на окраину города. Там заброшенные дома, которые вот уже второй год должны были снести, но почему-то не сносили. Теперь в этих домах не обитали даже бомжи. А раньше в одной из квартир жила Костина тётя. В той квартире в одной из стен был незаметный снаружи тайник. Там Костя и спрятал винтовку.
Уже к обеду он был дома. Вечером за Костей зашли друзья. Костя отправился с ними на дискотеку. По пути подошли к ларьку. Взяли пару бутылок водки. Через несколько минут всей компанией они подошли к клубу "Гладиатор", куда собственно и собирались. Неподалёку от клуба была небольшая аллея. Там они устроились на скамейке. Открыли первую бутылку и стали разливать по пластиковым стаканам. Вторая бутылка была в руках у Кости. Он решил ею пожонглировать. Подкинул - поймал. Друг выхватил бутылку у Кости из рук:
